— Хм, удобно, — согласилась та. — Давай по порядку. Терпилы.

— Начну с севера. Одно поселение. Там, по ходу, вообще все собрались с тех краёв. Промыслуют Девяткой, но не много. Родников там мало. С Тритонами не торгуют. Они про них, скорее всего, даже не знают. Этим через нас добираться нужно, а это ой как дорого. Покупатель напрямую с ними. Порабощать нам их нет смысла, да и холодно. Дань берём по весне и по осени, за их спокойную жизнь. Так, если постращать немного. Там вообще пока просто. Северо-запад — Балтийцы. Ну, те в разы крепче. Тритоны сами к ним не ходят. А на путях караванных мы периодически дёргаем. Добыча разная, но по большей степени годное дело. Тут, кстати, мои пташечки принесли весточку, что новый посол Балтийский всё-таки договорился о возведении на пути торговых караванов форпостов. Хотят содержать там наёмников на колёсах, чтобы быстро помогать верблюжникам. Это наши полевые командиры теперь подумать должны, как добычу делать. Ну запад и юго-запад — это Тритоны, об этом отдельно. Юг — там ребятки сами не прочь пограбить. Рабов много собрали, те на Девятке, на земле все в основном. Еды много, скот дворовый даже в обилии. Вот и поживают не напрягаясь. Хорошо торгуют с Тритонами и с соседями восточными. Говорят, там ещё южнее страны есть, а у тех с горючим для машин без Покупателя всё очень вкусно. Все торговые пути у них мимо нас. Их нам не одолеть по-простому, дружбу ладить надо. Под ними территория большая, вот бы прирастить так владения Ваши.

— Ты на что намекаешь? — заулыбалась она. — Опять правителя в постели душить?!

— Ваша матушка была весьма успешна и в таких баталиях. Уверен, моя Королева, Вам это тоже по плечу.

— Не тебе такое решать, — отрезала та. — Дальше давай.

— А дальше и всё, — развёл руками ответчик. — На востоке, вплоть до гор, наше. Города небольшие, посёлки. Промыслуют Девяточкой. Там, конечно, тоже пожжённой пустоши много, пятен радиоактивных моря, не меньше нашего будет. Но есть лоскуты, где земля плодовита, и Девятки не мало поднимают. Вот эти вот моменты подробнее Вам расскажет Уругвай, это как раз его тема.

— За горами что?!

— А там, как с северянами пока что. Нам людей не хватит ещё и их залапать. Живут сами пока по себе. Торговлю с Тритонами наладили. Но дань караванщики южным хорошую платят. Мы тут наловчились высчитывать некоторые караваны, мои пташки только-только залетели в Загорье. Те через наши края в наглую караванить взялись. Сколько их прошло не знаю, но последний мы уже подловили. Вон, Карим расскажет о добыче этой.

— К нему у меня отдельные вопросы, — она закинула себе в рот несколько маленьких ягод из вазы стоящего рядом богато накрытого стола. — Ты давай дальше. Тритоны. Враги мы их самые лютые.

— Да, потому что мы им как заноза в жопе. Мешаем жить. А ведь с них у нас самая жирная добыча. Чтобы с ними дружить, нужно нам поменять свою суть.

— Ага, сейчас! — тут же перебила его она. — Только штаны сниму. Забудь! Слышишь?! Как грабили, так и будем грабить.

— Как скажешь, моя Королева. Нам бы только собственную наглость поумерить. А то либо мы их сильно задавим, что по передохнут все там, или крепко обозлятся, и все силы против нас бросят, а вот этого у них сейчас по-больше нашего может оказаться. Наёмники приноровились размножаться как клопы в тепле.

— То есть про торгашей ты закончил говорить?

— Да. Можно сказать так: «Наш брат вынудил этот мир размножать этих Наёмников». Это прибыльное дело. Кстати, как раз за южными Терпилами, где-то по глубже на юго-восток, открылась ещё одна школа Наёмников.

— А сколько их? Школ этих, — хитро спросила Королева, проглотив очередную ягоду.

— Четыре, — со всей уверенностью ответил тот.

— Нет, — сухо перебила та.

— Ну как же? — удивился чиновник. — Считаем. Северная, это у Балтийских где-то там. Волкодавами зовутся. Дальше две западные. Одна — Панзер Вульф; вторая, по-южнее будет — Скорта Перфетто. И вот эта новая на юге. Название я пока не знаю. Скорее всего, ещё без названия пока.

— Три, — не договорив мысль, прервалась Васима, сплёвывая косточки кубок.

— Как три?! — сосем смутился ответчик. — Я ж четыре сейчас назвал.

— Три, — не меняя интонации, спокойно, но сильно давила та. — Три стороны света ты мне сейчас назвал. Кто на востоке?

— Не знаю, да нет там никого, — растерянность, которую он умело скрывал, уже начала проявляться на его лице.

— Слова твои тебя дураком показали. Ты мне что до этого говорил? Что за восточными горами не знаешь толком ничего, а тут упёрся и говоришь, что нет там никого. Базаришь дядя? — она правой рукой успела остановить действие тиуна, что собрался навести своё оружие на чиновника.

— Так это, — понимая шаткость ситуации, на мгновение призадумался бандит иностранных дел. — Велика Ваша мудрость, моя Королева. Вы правы, я не могу этого знать, но только пока.

— Пока что?

— Пока не получу вестей от моих агентов. На это всё нужно время и…

— Средства? — перебила она. — То есть, ты сейчас хочешь выпросить у меня ещё какие-то средства? — она вновь остановила действие правого тиуна. — Борзеешь дядя?

— Нет-нет. Я хотел сказать: «…нужно время и терпение…». Только это, моя Королева.

— Когда узнаешь?

— Под конец осени точно. Но рассчитываю до осени.

— Хорошо. Дальше у тебя кто? Покупатель?

— Да. Вот с ним всё стабильно как с камнем. Ему глубоко плевать, как мы добудем «девятку», он её выкупит. Цену не меняет и на наши мелкие пожелания щедро реагирует. Его люди спускаются с небес раз в месяц, иной раз чаще. Зимний сезон реже, но в кредит легко поставляют необходимое.

— Всё, про тебя я поняла, — успокаивающе остановила его Королева. — В конце лета жду от тебя вестей про гнёзда наёмников. И теперь работай над тем, как купить наёмников. Они продаются, это их хлеб. Узнай цену.

— Слушаюсь, моя Королева.

— Кто там мне про наше личное расскажет? — она высматривала из всех кого-то конкретного. — А ну, где ж ты? Уругвай!

— Здесь я, — прозвучал угрюмый голос слева.

Человек стоял прислонясь к околостенной колонне и крутил в левой руке резные чётки из кости. Правая рука наполовину утонула в кармане широких штанов.

— Что тебе рассказывать? Моё личное тебя ебать не должно! А как я работу свою делаю — ты знаешь. Местные терпилы не ноют. Рабы не дохнут. Жизнь по кайфу у них. Или что-то кто-то заскулил за житуху? Ну так, решу всё. Скажи, если что пропустил я. А так, всё ровно. Братве хавка приходит без задержек. Люди братву любят, говна не делают. Всё от души. А если кто заныл, что коровино мясо те зажали, так это не ебёт их! Корова — не вода, сама с неба не падает. Её разводить надо. Если всю схуярить, то откуда птенцам вылупяться?! Так вот всем тут, ещё разочек, слово моё — «мне похуй, обсосутся, не графья!», — он перестал держать колонну спиной и шагнул к людям. — Я к себе вопросов у ребят не слышу. Все знают, Уругвай не базарит.

— Ты вот эту картину сейчас для кого рисовал? — трон не был столь высок, но всё же голова молодой смуглянки оставалась значительно выше всех присутствующих. — Эти уважаемые люди за тебя давно знают. Уважение есть. Ты сейчас ещё павлином походи теперь.

— Ребёнок! — вскипел тот, несмотря на то, что в него уже вся охрана Королевы направила стволы. — Я уважаю твою Маму! Тебя я помню у Картуза среди сирот. Я сюда не лезу, это ваши тёрки. Мне также похуй, что именно ты сейчас на этом кресле.

— У меня есть кое-что тебе сказать лично, — она как будто ждала этого поворота. — Но ты же похуист. Чёт я думаю, зря молчу. Скажу наверно всем, — она просто пилила его взглядом. — Сова с маленькой ящеркой на шее сидела сегодня ночью на ветке у моего окна.

— Это всё? — ухмыльнулся он. — Я не боюсь ни сов, ни ящериц. Походу в твоих ягодах дурь прикольная, — он поднялся на эти три ступеньки.

Три тиуна Королевы уперевшись стволами в его тело и голову, остановили смельчака в двух шагах до неё. Тот остановился и всё же смог дотянуться до вазы на столе, взял горсть ягод.