— Ну я ж говорю! — уже немного выходя из себя, принялся повторять Малыш. — Если отсюда туда, то идти надо на восток почти всегда, до большой реки, это дня три ходу без долгих посиделок. А река очень большая, там ещё поискать место поуже придётся, так как броду вообще не найти. И плот мастерить придётся, скорее всего, если наш не найдётся. А это считай день, а то и полтора. Старик, ты же записывал это уже?! — он обратился к пожилому мужичку, сидящему за отдельным столиком с настольной лампой, с правой стороны от него была уже приличная стопка исписанных листков. — Ты бы поискал там у себя да прочитал им, вот! — Малыш, психуя, ткнул пальцем в сторону сидящих перед ним троих чиновников.

— Да не нервничай ты так, — ровным голосом продолжил допрос всё тот же. — Малыш, а как твоё имя? Не прозвище, а имя. Как тебя родители назвали?

— Это имя! — утвердительно ответил тот и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула. — Родители всегда так называли. По-другому никак!

— Вот как? Ну что ж, хорошо, Малыш, — Мангер встал, обошёл стол и приблизился к нему на расстояние руки, слегка наклонился, всем видом показывая, что теперь разговор становится сугубо личным. — А ты же сможешь без своих друзей вернуться к стоянке Малой Рыси и провести с собой отряд?

— Да вообще без проблем, хоть сейчас пошли.

— Прекрасно, — Марк одобрительно похлопал его по плечу, выпрямился и направился к своему месту.

Обходя край стола, он наткнулся на выросший из тёмного угла силуэт Штирлица. Парень заметно дёрнулся от испуга, но сдержал себя в руках. Тень в капюшоне еле слышно прошептала ему пару фраз и, отшагнув назад, растворилась в тёмном углу. Чиновник оправился, ещё секунду постоял в раздумьях и вернулся в своё кресло.

— Мне кажется, ты уже устал от нас, Малыш, да?

— Я вообще ничего не понимаю, — буркнул себе под нос тот.

— Господа, — молодой дипломат-духовник обратился к сидящим рядом коллегам, — у вас есть ещё вопросы к молодому человеку? Давайте отпустим его, сами чуток передохнём и пригласим следующего.

— Ох, давно пора уже, — обрадованно вздохнул здоровяк в военной форме. — Мне надо выйти.

— Иван, проводите парня в его отдельную комнату, — распорядился Марк. — И пригласите к нам его боевую подругу.

— Хорошо, — Грозный Ваня положил свою тяжёлую руку на плечо всё ещё сидящего на стуле разведчика и жестом свободной руки приказал ему покинуть помещение.

— Ах да! — решил добавить распоряжений молодой чиновник. — И смените писаря, он уже сильно устал.

За дверью в такой же по размерам комнате кроме трёх бойцов из отряда Грозного Вани уже ожидала своей очереди Тетёрка. Малыш, провожаемый вооружённым охранником, проходя мимо неё подмигнул и улыбнулся, намекая, что ничего страшного не случится. Та, хоть и осторожно, но улыбнулась в ответ.

После того, как Малыша увели в темноту коридоров, прошло томительных полчаса. За это время Первый Мангер пару раз выходил в коридор и возвращался. Грозный Ваня угрюмо сидел напротив заскучавшей разведчицы и крутил в руках разноцветный кубик. Его грани свободно вращались на трёх осях, что позволяло менять узор на сторонах. Это в начале привлекало её, а под конец начало даже раздражать. Но когда через комнату спешно провели молодую женщину с тетрадью и карандашом в руке, всё пришло в движение. Ваня встал, оправился и кивком приказал Тетёрке следовать за той в комнату допроса.

— Дамы, прошу вас садиться, и мы приступим, — учтивым тоном начал Марк свою работу. — Э! Кто из них кто?! Поясните, пожалуйста, Начальник Охраны.

— А чё тут непонятного? — удивился вопросу Грозный Ваня. — Вот эта — «РЫСЬ», а вон та — «бумажница», ну или писатель, что ли, — он небрежно отмахнулся от дальнейших комментариев.

— Угу, — успокоился тот. — А потрудитесь объяснить нам, с чем связана такая задержка с этим собеседованием?

— А. Ну так тут не у меня нужно спрашивать, — Иван, стоя у стены, опёрся о неё спиной и демонстративно достал свой цветной кубик. — Это ты Дробилу спрашивай. Какого хрена он последнего грамотея застрелил?! Писать-то больше некому. Нет, ну писать-то умеют, есть ещё, а вот так скоро, как нам надо, нет уже теперь, — кинул он осуждающий взгляд на Первого Мангера.

Женщина, которую привели сюда в качестве писаря, из тёплых вещей на себе имела только вязанную шаль и полуваленки. Услышав судьбу предыдущего писаря, она от ужаса выронила канцелярские принадлежности и с мольбами рухнула на колени.

— Помилуйте, люди добрые, не губите! Не за себя прошу, за дочь малую! Одна я у неё осталась, отца убили, дед был, и того… — она осеклась, тут же поправилась, — умер! Не губите, умоляю вас, люди добрые! — так и не найдя ни у кого в глазах понимания, она закрыла лицо руками и горько зарыдала.

— Зачем вам писарь? — сухо, с некоторой долей равнодушия, спросила у троих чиновников повидавшая виды разведчица. — Что вы собрались записывать?

— Протокол допроса, — Дробила был рад тому, что первый нашёл подходящую и умную, по своему мнению, фразу. — Чтобы было проще поймать вас всех на лжи!

— Нет, нет, нет! — поторопился перебить Марк, поймав ухмылку Тетёрки. — Конечно же не для этого. Если мы всё запишем, то в последствии, если нам вдруг придётся к этому вернуться, мы ничего не упустим.

— Бред, — отмахнулась разведчица. — Отпустите её. Если так это будет важно, я сама всё напишу вам. Это называется рапортом.

— Это применимо только для тех, кто умеет писать, — дипломат-духовник посмотрел на замершую в ожидании решения мамашку. — Успокойтесь, вам ничего не грозит. Поймите, нам всем очень нужны специалисты в разных областях, — он строго посмотрел в глаза военному генералу и погрозил пальцем.

— Она достаточно много теперь знает для права на своё бесполезное существование, — холодно без колебаний ответил он и положил руку на пистолет в кобуре.

— Нееет!!! — бедняга вскочила и кинулась к двери.

Этот бросок был сбит опытным начальником охраны, и тут же женщину ловко подхватила Тетёрка, проворно поставила её на ноги, спрятав тщедушное тельце за свою спину.

— Никто тебя не тронет! — разведчица совершенно уверенно стояла в защите бледной от ужаса женщины. — Если они не хотят, чтобы ты что-то знала, то я больше вообще не пророню ни слова. И всё. Что бы я такого важного не знала, всё умрёт со мной.

— Да нахрен они нужны?! — Дробила направил ствол в голову защитницы и выстрелил.

— Скажи, уважаемый Илья, а у вас здесь такое холодно долго делается? Продлевается? — молодой южанин старательно подбирал слова, чтобы человек, в чьём доме он теперь живёт, за разговором подольше оставил его возле печи, а не озадачил какой-либо работой снаружи.

— О, друг мой Сархат, это ещё не предел, — пожилой мужчина в вязаном свитере и штанах из грубо выделанной кожи, отложив стамеску с киянкой в сторону, обернулся к пареньку. — Будут морозы и покрепче этих. Так что, по возможности запасайся тёплыми вещами. Кстати, завтра пойдём с тобой за реку, лёд наконец-то на ней встал крепкий, и на моей лесопилке возьмём тебе и твоей сестре тёплых вещичек. Я храню там их на всякий случай, — он приобнял его за плечо и, улыбаясь, добавил. — Вот завтра и будет тот самый случай.

— Не всем такая повезёт, как мне и сестра, — Сархат в ответ горячо обнял дядьку. — Мы всё будем поделывать для тебе, чтобы у тебя хорошо только было.

— Ладно-ладно, — улыбаясь ответил тот. — Живите, растите, трудитесь, а я помогу.

— Ты, уважаемый Илья, говори, что ещё поделываю здесь, тут тепло, — он чуть задумался и поправился. — Если наружу надо, то чуть-чуть продогреюсь и пойду.

— Давай-ка, отшлифуй тогда эти столешницы, я пока опоры доделаю. Старайся, это от больших людей заказ.

— Большим людей этот столешня маленький будет, — паренёк развёл руки в стороны, намекая на размеры.

— Хех. Большие не ростом, а по статусу, по значению, по важности в городе.

— Тогда ты тоже Большой человек получился, — паренёк, поняв всю ответственность, принялся за работу. — Скажи, уважаемый Илья, а вот эта ребёнок, она внучка твой?