Когда-то большие окна первого этажа были заколочены различным листом, досками, в некоторых местах законопачены какой-то ватой. И лишь несколько окон сохранили своё прямое назначение, пропуская солнечный свет сквозь немытые стёкла. Весь первый этаж был одной комнатой, разделённой на две зоны большим камином по центру. Первая половина, в своё время, совмещала прихожую и гостиную — без потолка, остроконечная крыша обшитая вагонкой и с самого конька свисающая цепь, на которой когда-то держалась большая люстра. Вторая половина была кухней, над которой балконом располагалась спальня. На балкон справой стороны вела широкая лестница из металлического каркаса и толстыми деревянными ступенями. Наверху, спустившись лишь на одну ступень, стояла лысая женщина в плотных ушитых брюках, заправленных в берцы, короткополом свитере, которые подчёркивали спортивную фигуру. Она стояла молча и наблюдала, как Майор ловко превязывал своего пленника к стулу. И когда тот, закончив, отошёл к глухой несущей стене спиной, она обратила его внимание на себя.

— Это хорошо, Олег. Ты живой и целый. Я хочу тебя успокойся, что твой вся семья тоже целый. Ты можешь побыть здесь. Можешь сразу уходить. Возьми тут, что надо для дорога пешком, и иди.

— Ты кто? — Майор вглядывался в женский силуэт, но большое окно за её спиной слепило светом, смазывая все черты лица. — Мы знакомы?

— Здесь теперь совсем мало людей, — продолжила та, неспеша спускаясь вниз. — Это ты хорошо помогал. Теперь иди спокойно в дом своя семья. Никто догонять не будет. Можешь даже отпустить этот мужчина, он не захочет тебе драться. Если ты хочешь узнавай что-то тут, я чуть-чуть расскажу. И уходи, пожалуйста, только.

— Шура!? — наконец-то Олег узнал её и тут же вспомнил, что про неё рассказал Рапира. — Ты как? — он, ожидая подвоха, навёл на неё ствол. — Стой там! Что ты за человек такой? Где Динар?

— Молодой Мулла ушёл домой. За ним пошёл много хороший людей. Мирный людей. Они спаслись за ним. Это тоже спасибо тебе, — шагнув ещё, она увидела, как взвёлся на выстрел Майор, и осталась на месте. — Если ты хочешь моя смерть, сейчас это нельзя. У меня есть три очень важный дело. Это дело не для меня совсем. Но это три дело я только поделать должен. Последний мой дело. Три важный дело. Просто, пожалуйста, проверь мне на слово.

— Ты предала нас! Почему я снова должен тебе поверить?

— Ты получил всё, как захотел. Когда мы выходили из твоего дома, ты это говорил мне и Динар, — она стояла на предпоследней ступени не шевелясь, и в этом месте отсутствие каких-либо эмоций на её лице хорошо просматривалось. — Ты и Динар целый, живой, вернулся домой. Мародёр все сдох. Скоро совсем все мародёр будет сдох. Вся твой семья живой, вне опасности. Это твой план, он получился. Победитель надо домой.

— Эти мародёры убиты. Ты хочешь сказать, что ты одна их всех?

— Это другой другого сам поубивал. Я только начинать им давала. Этот село злой внутри сам по себе. Чтобы начал себя убивать, им надо увидеть один капля важный кровь. Я убивала тихо, всех важный главный человек. Дальше они само пошёл на другой другого. Я теперь подожду последний важный главарь. Этого, не человек даже, я ненавижу самый способ, какой есть у меня внутри. Вот мой первый из три важное дело. Мои глаза должны видеть, как мои руки порвать этот жестокий тварь! — только теперь на её лице читалась боль и гнев.

— Если ты про Зама, то он не придёт, — попробовал предположить Олег. — Он мёртв. Погиб на охоте. Ты можешь мне просто поверить, а можешь и сама прогуляться до того места. Только поторопись, пока его остатки зверьё не растащило. Тут пешком дня полтора будет. Могу на карте точку поставить.

— Это большой коричневый зверь?

— Да, медведь. А ты как догадалась?

— Я чуть-чуть бывает могу видеть вперёд, когда маленько сплю. Сон такое показывал мне. Я тот зверь глаза его смотрел. Мои руки — это руки медветь тот, коричневый шерсть. Я просто рвать его на кусоки. Я слушала, что он кричал, я рот свой его кровь горячий чувствую. Я проснулась, радость было мне. Но это сон.

— Ну, у тебя сон, а у меня реальность. Первое дело закрыто, — он опустил ствол, но руки с него не убирал. — Какое второе твоё важное дело?

— Найти мой ребёнок, — она отвернулась и быстро зашагала вверх по лестнице.

— Есть третья база мародёров. Рапира мне рассказывал, что там они собрали всех детей, — вдогонку бросил Олег. — Типа школа.

— Я знаю.

— Он мне сказал, что ты туда уезжала.

— Уезжала и вернулась! — она с балкона на вытянутой руке показала какую-то невнятную связку. — Этот уши главный учитель тот школа имел на своей голове.

— Могу догадаться, как они у тебя оказались, — пробубнил себе под нос Майор. — А что ты сделала с детьми?

— Ты что меня за зверь держишь!? — с резким криком вновь высунулась та с балкона. — Как я могу с детьми что-то делать?! Нет там дети! Ни большой, ни маленький! Пусто!

— А где же они тогда?

— Не знаю, — уже из глубины второго этажа также эмоционально кричала Шукнора. — Этот ишак мне перед смертью своей поклялся, что не обманывает мне. Что дети все собрался и убежал семь дней до мне.

— А он что, разве не стал их догонять? У него людей что ли не было?

— Десять людей, который был, я убила. Который он посылал догонял, чтоб детей, не возвращал ещё тогда.

— Ты собираешься за ними, искать?

— Я уже нашёл. Автобус, есть. На дорога сгорел весь. Нос подсказал мне погорел совсем рядом, два дня, не давно совсем. Маленьких скелет там четыре штука всего. Ишак говорил, детей восемь и десять всего.

— Это восемнадцать, что ли?

— Да. Восемнадцать, — она вновь появилась на лестнице, но уже одетая в свой плащ и снаряженная подсумками с несколькими магазинами и автоматом. Небольшой рюкзак крепко висел за плечами. — Иди домой. Не думай мене догоняй. Мотоцикл один. Бензин тоже один. Иди домой. Твой победа у тебя.

— Когда найдёшь детей, что будешь делать? — Олег спросил её, когда та уже вышла наружу. — Поведёшь куда?

— Когда найду, — она остановилась и не оборачиваясь ответила. — Смотря какой это будут дети. Мародёр или Человек? Решать стану тогда, — пройдя метров десять она всё-таки развернулась и крикнула. — Спасибо, Олег! Мир твоему дому! И этот мужик, отвяжи. Дагон не будет драться на тебя.

Майор ушёл не сразу. Пару дней помогал решившим остаться здесь с захоронением погибших. Он ушёл, уводя за собой женщину и молодого паренька. Дагон остался помогать старушке, а вместе с ним остались ещё две женщины.

В пути Олег долго составлял в уме кусочки всей картины случившихся событий. Многое из этого виделось нелепым и глупым, что-то находило объяснение. Один вывод не давал ему покоя — Шура приказала убить Рапиру и это было сделано. Зная принципиальное качество этого человека, Рапира знал что-то такое, что мешало Шукноре. Странная штука — судьба. Майор надеялся на эту странность судьбы, просто веря в то, что больше не встретиться с ней.

Прошло 13 лет. Многие уже забыли звуки техники былых лет, как вдруг, в воздухе с давящим нарастающим звуком появился вертолёт. Люди одной небольшой общины с удивлением и опаской смотрели, как из приземлившейся машины выходили четыре хорошо вооружённых и экипированных воина.

— Не советую провоцировать нас на жёсткие меры! — громко начал один из пришельцев, когда стих рёв машины. — У нас иная цель. Мы хотим дать вам работу с достойной оплатой.

Застывшие от происходящего люди оживились и начали оглядываться друг на друга, но по-прежнему не сходили с мест. Их напряжение от неизвестного перешло в напряжение любопытной настороженности.

— Я могу продолжать говорить со всеми или у вас есть лидер? — продолжал пришелец.

— Бурый! Меня зовут Бурый, — стоящий у ржавого каркаса автомобиля мужик лет сорока с пожарным топором начал спокойно двигаться к ним. — Многие вопросы решать приходится мне, но говорить можешь со всеми. Скрывать не буду.