— Погоди, сейчас, — Игорь опустил рычаг у двери и та, свободно щёлкнув механизмом, открылась. Он, конечно, не стал её закрывать, но и открывать дальше пока не спешил. — Это пока первые твои слова, которые оказались правдой. Будем считать, что я готов тебе доверять, но ещё не решил окончательно.

— Понимаю, — шёпот отдалился от двери назад к кровати. — К тому же, сейчас не самое время начинать операцию. Охрана хоть и закрылась в своих норах, но всё ещё не спит. Я слышу, что они все собрались в своей комнате, но пока не спят, играют. Скорее всего, сейчас проиграет старший и сон у них отложится ещё как минимум на час. Уверяю Вас, для нашей операции эта задержка не страшна. Нашего времени будет достаточно. Сейчас предлагаю вернутся к деталям и Вашим вопросам.

— Ну тогда излагай по порядку, что мне предстоит сейчас сделать, — Игорь прошёл к столу, допил что-то в кружке и вернулся на койку. — Я же правильно понимаю, мне предстоит вернуться сюда, до того как с меня снимут все обвинения, так?

— Всё верно. Как только ночная охрана успокоится, Вам предстоит спуститься на два уровня ниже, отыскать межэтажное помещение, отключить и вытащить все двенадцать модулей из ячеек и перенести их в склад. Вряд ли Вам удастся перенести всё за раз. Минимум дважды пройти придётся, оптимальнее — трижды. Один из модулей будет несколько длинне прочих — это основной, можно сказать душа и разум.

— Постой. В какой ещё склад?! Зачем это? Как я туда попаду?

— Этот склад только называется так. На самом же деле представляет собой широкий тупиковый коридор, вынужденная архитектурная особенность ковчега. Теперь это просто угол для хранения конфиската. Его не закрывают совсем, потому как весь уровень целиком изолируется отдельно от всего убежища. Это территория выделена под участок милиции и непосредственно самой охране ковчега.

— Так это наоборот всё только усложняет. Даже если охрана и спит, то двери все должны быть заперты.

— Поймите, Вы уже находитесь на этом уровне. И изнутри не сложно открыть дверь.

— Ну хорошо, допустим, — уже с интересом начал вникать в план Штирлица Игорь. — Я принесу эти штуки туда и после вернусь в камеру. Тогда, как по твоему эти штуки потом попадут в мой дебаркадер? Как всё это случится?

— Вот дальше можете не беспокоится, бюрократия всё решит. В той самой пачке бумаг, что уже распечатал и подписал Дементий, есть протокол задержания, где в одном из приложений есть чёткий перечень вещей и оборудования изъятый у Вас.

— Как? — не понял тот. — При задержании у меня этого не было!

— В нашей ситуации чрезмерная многолюдность этого города играет нам на руку. Те, кто Вас задерживал, будут на отдыхе, выпускать будут другие служащие. Согласно закону и правилам, Вам будут возвращены все Ваши вещи согласно перечню, который я откорректировал.

— А они что, уже будут знать куда за этим идти и как это вообще выглядит?

— Бюрократия этот вопрос уже решила. Если Вы удачно выполните свою часть работы этой ночью, то с момента Вашего освобождения я целиком и полностью стану Вашей законной собственностью.

— Что ж, звучит хорошо. Мне теперь нужны подробности. Вот я вышел за дверь и куда мне дальше?

— Направо по коридору, в конце две двери. Правая — уборная, левая — резервная лестничная клетка. Будьте, пожалуйста, очень внимательны, в уборную комнату заходит дежурная охрана.

— Это понятно, спасибо. Дальше что?

— По лестнице вниз шесть пролётов, это как раз промежуточная площадка, на ней замаскированный вход в межэтажное пространство.

— Замаскированный вход — это как понять?

— По одной из стен всей лестничной клетки через все этажи вертикально проходят инженерные коммуникации, в основном водопроводы и воздуховоды. Другими словами — трубы. Человек не обращает внимания на их количество. Так вот, на всех этажах их семь штук, а вот именно на этом полуэтаже их восемь. Она хоть и крайняя, но ничем не отличается от остальных. Вам, господин посол, следует с хорошим усилием потянут на себя эту трубу. На самом деле, она является дверной ручкой, вы это сразу поймёте.

— Ого! Очень хитро! — признал Загорский.

— Наверное это так, я не стану спорить. Дальше вы окажитесь в комнате с так называемыми моими частями тела. Там я вас встречу лично.

— В каком смысле, лично?

— Это единственное место, где остался голографический проектор. Если хотите, я смогу Вам продемонстрировать работу этого устройства.

— Не стану скрывать, уже только ради этого, шоу я готов туда пойти, ломая охране шеи.

— Я надеюсь, Вы понимаете, что нельзя попадаться на глаза людям, а уж тем более вступать в контакт?

— Хе! Я это, как ты выразился недавно, сказал метафорически, — подколол искусственный интеллект Игорь. — Ладно, когда начнём?

— Рассчитываю, что минут через сорок охрана будет крепко спать. Можем пока поговорить ещё, о чём угодно. Готов отвечать на возникшие вопросы. Возможно, Вы хотели бы узнать что-то о прошлом, или о…

— У меня теперь стоит вопрос, — Игорь перебил его. — Шукнора, в связях с которой я обвинён и задержан. Это вымышленное обвинение или ты что-то о ней точно знаешь?

— Ваша связь подтверждена, но за давностью лет не имеет веса.

— Так что получается, она на самом деле грабитель?

— Да. Она предводитель единственной не побеждённой силами Столицы и силами Торгового товарищества огромной банды грабителей. Её стратегия подвязана на коварстве подкупа и заложничества. Она — угроза развитию новой цивилизации.

— Её задержали?

— Нет. Ей вновь удалось скрыться. В этом городе у неё достаточно много людей-форматоров. Не многие из них напрямую заинтересованы в её делах, большинство запуганны расправой над близкими или над над их личностью. Есть и такие, что завязаны в неоднократных преступлениях перед городом и его жителями.

— С трудом верится в её неуловимость. Когда мы с ней в тот раз разговаривали, она была одна, её никто не охранял.

— Нужно отдать должное её таланту ускользать от правосудия. И потом, она очень редко работает в городе собственной персоной. Все дела ведёт чужими руками. В этот раз её бандиты держали в заложниках всю семью посла Балтийского. Тот был вынужден прикрывать её личность своим посольством. Скрываясь под личностью помощника, она несколько недель вела здесь свои чёрные дела. Правлению практически неизвестны все её действия за это время. Ожидать теперь можно чего угодно.

Женщина охотилась на очень непростого кабана. Для неё это была работа — заказ от старосты одного небольшого поселения. Она пришла сюда откуда-то издалека, сказала, что привыкла странствовать, чтобы не умереть с тоски. На вид ей было немного за тридцать, соломенного цвета длинные волосы спускались из-под серой вязанной шапочки, кожаный капюшон, переходящий в короткую наплечную накидку, покрывал голову поверх шапочки и наводил некоторую тень на красивое женственное лицо. Нужно сказать, что вся её одежда и экипировка была точно вымерена, рассчитана и подогнана. Каждый элемент экипировки был взвешено продуман и находился в идеальном для его функционала месте. Вооружение было странным, из понятного — только два ножа и топор. Странный посох под два метра длиной, скорее всего копьё, так как навершие оканчивалось калёной спицей диаметром с большой палец и длиной в три ладони. Посох-копьё примерно в своём центре раскручивался и делился на две части: ножны со спицей и сам бердыш, клинок которого был шириной в два пальца, а длиной два локтя. На почти метровой рукояти такое лезвие в умелых руках даёт весомое преимущество и представляет серьёзную угрозу. Два огнестрельных оружия вообще были уникальны, скорее всего собраны на заказ по каким-то уникальным чертежам. Короткоствольный автомат и пистолет. Но самым странным это был её спутник, правильнее сказать, спутница — огромная мощная собака, в холке будет по пояс человеку. Каштановый цвет её недлинной шерсти, размытой границей от спины до брюха менялся в тёмно-морковный. В эти времена уже никто не разбирался в породах и мастях собак, но по всему её виду можно уверенно утверждать, что это волкодав, не меньше, а то и на медведя встанет. Выживших после войны шерстяных спутников человек обычно держал у дома, за редким исключением, если кто и сумел правильно воспитать, брали их на охоту. Всем видом являясь олицетворением машины для убийств всего живого, псина невозмутимо, высунув язык, лежала у ворот, где указала ей место хозяйка. Не обращая внимания на назойливое любопытство детей, которые не оставляли надежду спровоцировать её на любую реакцию, та не сводила глаз с двери дома, в которую зашла хозяйка, лишь отдёргивала от детей лапы, и один раз раздражённым хвостом сшибла с ног прилипчивого мальчонку, попытавшегося потянуть хвост назад.