— Да, Лугин, это я.

— Нет. Ну, клянусь всем дорогим, что у меня есть! — мужчина со всей искренностью, раскрыв руки для объятий шагнул ей на встречу. — Я не узнал тебя, родня ты моя! Нет, я не вру! Но ты реально моложе лет на пятнадцать! Если б, я не знал тебя в том возрасте…

— Лугин, а вот этакие песни для меня ты раньше не пел, совсем, — она обняла его привычным для себя военно-мужским манером. — Смотри-ка, а ты не изменился вовсе. Ты так и упрямишься, не женился, один с тех пор?

— Ой, Уважаемый Илья! — перебил южанин. — Ты зачем мучаешь такой дорогой тебе людей?! Сам мне поговорил, Саркат, побегай домой, жена моя скажи, гости будут. А сам, не хороший дело поделал, дорогих людей дом не праглашаишь!

— Да правда, что это я?! — сперва смутился и тут же опомнился Илья. — К нам в дом. Тут нет разговора! Даже слушать не буду отмазок! Иначе… и даже не знаю… Всё! Пойдёмте все!

— Лугин?! — Тетёрка сама удивилась таким поворотом событий. — Теперь и я тебя узнаю с трудом. Ты женился-таки? Представляешь, Игорь? — она как бы переключилась на другого, но всем видом продолжала говорить с чиновником. — Я тогда всем парням отказывала. Всем до единого. Были причины. Этот же дал себе обет безбрачия. Мол, если не я с ним, так и никто тогда. А тут, ты погляди, как революция всё поменяла!

— Уважаемые мои хорошие, очень прощайте мне! — влез в разговор южанин. — Ты вот этот красивый женщина, пагаварить тут получаешь? — бросил он Лугину и сразу переключился к гостям. — Прашу вас, дарагой гости, не надо обижайса так на этот уставший мужчина. Он может долго так поговаривать, стоять ноги свой, твой ноги стоять. Упадёшь. Тут сафсем надо радом ходит. Три дворы, и лево. Там кушать прохладело сафсем. Походите, пожалуйста, в дом вот этот большой уважаемый человек Илья.

И действительно, уже через четверть часа они все сидели за столом в доме чиновника Лугина Ильи. А спустя ещё час они все общались друг с другом, как старые знакомые.

— Так он меня старше лет на пятнадцать, если не больше, — Тетёрка указала на хозяина дома. — Если б я ещё сама, конечно, знала точно сколько мне лет. Ну примерно так. А этот же ждал, когда я выросту, всё прям опекать меня даже пытался. Нет, ну спасибо, конечно, за многое сказать должно. Но вот себя как-то безответно терзать — это то ещё удовольствие.

— А как ты так? — удивился Топтун. — Свои года не считаешь, что ли?

— Ну, как разумение пришло, так и начала считать. А до этого-то сколько там чего было? Так, примерно. Нас тут детдомовских знаешь сколько? — та кивнула куда-то за спину указывая на окно. — В войну со всех городов понавезли сюда. Тут кто местные, все почти такие.

— Дед домовских — это как понять? — спросил Игорь.

— Детские дома были такие, — принялся пояснять Илья. — Когда государство было, так всяких брошенных детей собирали в такие. У кого родители погибли — таких тоже.

— Всё. Я понял, — отрезал тему Игорь. — Мы тут по делу торговому пришли поговорить. Оно, хоть и поздно сейчас, но, догадываюсь, другого момента у нас может и не быть.

— Серьёзные дела не терпят спешки, молодой человек, — ответил Илья. — Я предлагаю, вам просто отдохнуть спокойно у меня в гостях, а утром, за завтраком, мы всё обсудим.

— Хм, вы с моим отцом, по ходу, одной породы, — прокомментировал решение хозяина Игорь. — Он тоже так разговоры после еды и отдыха только ведёт.

— Вот, правильно, — добавил Топтун. — Учись у старших. Перенимай опыт.

— И всё-таки у меня есть несколько общих вопросов. Для большего понимания происходящего с гостями города.

— Ну давай, валяй, — легко согласился Лугин.

— Деньги. Я читал про это и понимаю причину их возникновения и текущую необходимость, — начал Игорь. — Они появились тут недавно. Ольга уходила отсюда — их не было, вернулась — они есть.

— Деньги тут уже давно, просто не всем они были нужны. Служивые на полном обеспечении города, у них для этого есть жетоны. В столовых их кормят, в казармах их одевают и вооружают. Жильё, раньше было своё личное, теперь только казарменное. Тетёрке они просто были не нужны. У городских служащих точно такая же система, только жильё личное. А вот у всех остальных деньги были и есть. Иначе, как такому количеству рабочих и крестьян совершать контролируемые товарообороты и услуги?

— Это бумага? Или что? — стал уточнять молодой человек. — Я просто их ещё не видел у вас.

— А, ну вот погляди, — хозяин достал из кармана две эллипсовидные пластинки со сложной чеканкой из светлого металла. — Это внутригородская валюта. Вне города, она не имеет влияния.

— Я похожие находил, только круглые. Ещё жёлтые тоже попадались.

— Если у тебя такие есть, то ты можешь их сдать по весу в казначейство и получить взамен немного местных денег. А тут уже сам наменяешь себе товару.

— Понятно, а что же тогда работает как внешняя валюта? — добавил Топтун.

— Ну, пока только Девятка. Ресурс-9, который. Дементий Шпала, сейчас на этапе разработки системы электронных расчётов, совместно с Покупателем, конечно же.

— То есть, ты хочешь сказать, что вся внешняя торговля будет завязана на Девятке? — уточнил Игорь.

— Я хочу сказать, что это уже так. Это произошло естественно. И общины разных краёв принимают это легко и с уверенностью.

— Но на сколько мне известно, не во всех регионах есть месторождения Девятки. Тем людям зачем вообще с ней связываться? Вот эти южные люди имеют возможность из нефти делать горючее для транспорта, зачем им Девятка?

— У этих есть то, у других — это, у третьих — другое. Торговля помогает всем пользоваться всем, — хозяин дома улыбнулся своему обороту речи. — А вот гарантированной валютой для этого стала именно Девятка.

— Но почему?

— Да потому, что мощнейшим гарантом Девятки является Покупатель. Он гарантированно обменяет тебе эту штуку в любом месте этого ада на нужные тебе вещи и даже информацию.

— Как-то слабое доверие у меня ко всему этому.

— Зря. Вот ваша община как давно промышляет Девяткой? — хитровато спросил Илья. — Поди, года три уже?

— Ну да, где-то так. — согласился Игорь.

— Покупатель хоть раз вас кинул? — спросил он и сам же ответил. — Нет. Эх ладно, хорошо с вами. Я б ещё поболтал, но мне пора и домашними делами заняться, — он поднялся с кресла, и все гости тоже засобирались.

— Конечно-конечно, — засуетился копноволосый Топтун. — Засиделись мы. Пойдём уже.

— Стоп-стоп-стоп! — тут же опомнился хозяин. — Я вовсе не это имел в виду. Вы — мои гости, оставайтесь до утра. Выспитесь. Байзо постелила вам всем, — он указал куда-то влево от себя. — Утром позавтракаем вместе и разойдёмся по делам. Я просто сейчас вас оставлю, простите, есть домашние дела.

— А. Ну всё, — Топтун тут же вернулся к своей тарелке, плюхнувшись на место. — А то тут только у Тетёрки свой угол есть, мы и не искали ещё даже.

— А у меня в жизни никогда своего угла и не было, — усмехнулась та. — С детства по казармам. А сейчас мне тут и казарменной койки не положено, по ходу.

— Оля, для тебя Байзо отдельную комнату приготовила на втором этаже, она будет твоей навсегда. А если не захочешь, то по поводу твоего постоянного жилья я буду утром договариваться с Осипом. Предоставим лучшее из свободного, на первое время, а там и дом поставим.

— Ох Лугин, Лугин, — отмахнулась та. — Ты всё не угомонишься никак. Не моё это всё. Оставь.

— Да-да, — со вздохом пьеро подтвердил он и сменил тему. — Гости дорогие, всё ли хорошо, нужно ли ещё чего? Могу я вас оставить?

— Вы очень радушные хозяева! Благодарим вас, — Игорь, оставаясь стоять, решил задать ещё один вопрос. — Но, если я правильно разобрался, такое гостеприимство далеко не для каждого гостя этого города. Чем же мы заслужили такое?

— Да, верно. Давно у меня не было гостей, — он с нескрываемым теплом посмотрел на Тетёрку. — Оля — мой давний друг. А друзья моего друга, мне друзья тоже.

— Ну как-то так себе ответ.

— А я на полном серьёзе. Она очень разборчивый в связях человек. Я бы даже добавил — привередливый очень. Поверь мне, она бы не стала с вами даже долго разговаривать, будь вы пустое место. А вы даже пришли вместе сюда, в Столицу. Так что, отдыхайте, а завтра о делах.