— Дак, Денис идёт с тобой к твоему правителю, поговорит с ним от нас всех за дела торговые, за пределы земельные. А я провожу вас до первого кордона да назад, делами домашними заниматься.
— Один что ли?! А назад как одному-то? — начал что-то вспоминать похмельный посол. — Назад одному никак, зверья хищного много.
— Чего один-то сразу? — с натянутым сарказмом вступил Денис. — По пути с каждой заставы по человеку, так отрядом и придём к твоим стенам. Ты главное направление корректируй.
— Слушай! Ты б хоть рюкзачёк с собой прихватил. Вещички там, еды какой… А хотя, ты же говоришь, заставы проходить будем, а там и схроны, наберёшь стало быть, — стал размышлять вслух Академик. — Заставы ты мне посмотреть-то позволишь, а вот схроны как? Навряд ли… Мужики, вы чего опять встали-то?!
— Человек? — внимательно внюхиваясь в лесной воздух, настороженно спросил Денис.
— Странно, но это так, — утвердительно ответил Бурый.
— Да что случилось-то?! — серьёзно обеспокоился гость и тоже внюхался в воздух. — Ну конечно, это мои хлопцы кашеварят, мясо жарят. Поймали видать зверюшку.
— Не знаю, кто кого поймал, но жарят сейчас человечину, — Бурый впился таким взглядом в Академика, что того пробил холодный пот.
— А….. Бл… Нет, ну я конечно допускаю, что эти черти могут сотворить что угодно, — поспешил уже оправдаться он. — Но чтоб человека жарить…. Ну нет, ребята, ну точно НЕТ.
— Тсссс!! — прервал его парень. — Бежит кто-то. На нас прям.
— Не на нас, а мимо нас, — пояснил отец. — Лови его. Это Пурга летит, видать и вправду что-то дурное случилось, доложить торопится. Ох, не напугай только его, а то до ворот за ним бежать будешь.
— Чикх, ЧикХа! Пурга, Агху! Пурга, мы тут! — Денис встал в полный рост на тропе в просвете деревьев и пронзительными звуками стал привлекать к себе внимание. — Сюда, Пурга! Чик, ЧикХа!
Невысокий, но крепенький человек нёсся так самозабвенно, что стоящего на пути здоровяка он увидел только за пять метров до столкновения. От чего с испугу так резко подпрыгнул и не сбавляя скорости метнулся влево через кусты, обходя возникшую угрозу. Там был сбит с ног и прижат к земле опытным рыжебородым охотником.
— Всё-всё, Пурга! Хорош, молодец, быстро добежал, — стал успокаивать испуганно-бешенные чувства гонца. — Давай, докладывай, что там сейчас.
— ЕЕеебутся ёжики зимой!!! — пришёл в себя тот. — Олег Вячеславыч! Ты что ль? Слушай, я сейчас походу в порты насрал! Чего же не сигналите-то, что свои? — он бегло огляделся вокруг. — Дениска, ты что ль на дороге вырос-то?! Что молчал-то?! Ну рукой бы махнул, что мол свои….
— Да тебе махни, под землю зароешься или по веткам поскачешь, знаем мы тебя, — довольный операцией Денис протянул ему руку предлагая помощь подняться на ноги. — Фууу! Да ты и правда серанул! Фууу, Пурга! Что ты жрёшь-то такое?!
— Рассказывай с чем бежал? — отрезал Бурый.
— Так это! Эти-то с утра давай бузить меж собой. Сначала один вылез из спальника да потихоньку ушёл из лагеря. Побродил в округе немного да назад воротился. А эти-то оба караульщика спят же. Ну тот и давай урок чинить. Одному как дал по зубам, тот костями прогремел о землю-то. Второй замешкал поначалу, ну и тоже получил. А он-то автомат забрал уже у него. Нет, ну шум конечно же, там и толстый проснулся. А храпел-то как, оой… страшно!!! Ну вот, храпеть-то перестал и давай подниматься. А он же большой, как ты вот Дениска, только вот так вот по шире тут будет, ага, и вот здесь вот тоже у него по больше, чем у тебя. Даа. Ну много его очень. А встал-то когда, стонать же начал да с такой тоской, будто потеря не восполняемая с ним случилась. Этот-то, что по зубам получил, шипеть на толстяка начал, ну кончился там же. Тот его с одной руки, как колышек в землю и загнал. Первый-то, что проснулся, хитрый, дал другому автомат разряженный, а сам в сторонку, в тенёк под дубочек. Ага… Этот и давай на толстого щёлкать автоматом. Пух, пух, мол… А он-то не падает, прёт на него и всё злее становится. Ну он понял видать всё, отдал ему автомат и бежать прочь. Ну толстый не побежал догонять-то, так переломал автомат, да и всё. Застонал он правда сильно потом, от досады непреодолимой видимо. После-то он как-то сразу успокоился. Потом первый вылез. Потоптались они по лагерю, чего-то сготовили себе на завтрак. А другие-то так… щуплый так не вставал, это я потом уже понял, что крякнул он, а другой всё ходил поодаль час где-то.
— Так это всё в какое время случилось? — уточнил Бурый
— Ну утром же. Зарница только прошла, небо чуть посветлело и началось.
— Сейчас-то что произошло? Сообщать о чём помчался?
— А, ну так я и рассказываю по порядку, — сгримасничал обиду Пурга. — Этот с толстым после еды подобрели, третьего накормили. Только он сперва того покойного в сторонку отволок. Дальше они всё что-то спорили, решали. Потом толстый притащил две берёзовые жердины и давай трупешник к ним привязывать. Тот, что первым проснулся-то, собираться начал, притом скоро очень. Другой просто сидел в костёр хворост подбрасывал. И вот первый-то ушёл, а толстый давай за жердины трупешник над костром распинать. А тот, что второй-то, сидит, даже ухом не ведёт. Одно дело делает — хворост в костёр подбрасывает. Ну я и не смог такое дальше глядеть, да и побежал. И к тому же Тимоха мне с той стороны поляны всё махал, мол, беги докладай уже. Вот страсти-то какие. Толстяк-то ихней человеков жрёт. Ох, как бы ДЕД не пришёл опять.
— Дед! — что-то испуганно вспомнил Денис.
— А он и придёт, — уверенно добавил Бурый. — Не спит ещё. Почует и придёт.
— Что ещё за Дед такой? — вставил наконец-то слово Академик, напомнив местным о своём присутствии. — Откуда придёт, за чем придёт? — его мысли сейчас просто кипели, силясь предугадать, что будет дальше после услышанного.
— Дед — это старый медведь, — вздохнув ответил Бурый. — Мне трудно тебе, начитанному и думающему человеку, объяснить, что это за зверь. Наверняка в твоих краях такого не встретить. Ему лет тридцать, не меньше. Крупный очень. Так-то он к нам не приближается. Мы его не трогаем, он нас. Но вот одна странность, когда почует запах горелой человечины, так с ума сходит. Жарим любое другое мясо, всё нормально. Мужики говорят, даже жрать приходил, те только на деревьях облизывались.
— Ну, и наши медведи тоже охотничков гоняют, — согласился Академик. — А в чём сумасшествие его?
— Не то что бы жрал кого, — продолжил переглянувшись с сыном Олег. — просто кого догонит заломает или порвёт, да и бросит. И вообще в это время даже ничего не ест совсем, пока не оголодает сильно. Мы его и травить, и бить пытались, огнестрела тогда ещё не было у нас. Сильный, крепкий старик.
— Так вы что ж, часто людей жарите? — с наигранной опаской спросил гость.
— Да что ты такое говоришь?! — возмутился Бурый. — Были просто случаи пожаров с людьми. Кто в лагере у костра жир пролил, кто в лачуге уснул, а огонь с печки на пол. Всяко бывало. И всякий раз Дед страху наводил. Мы уж натерпелись.
— Батя, я тут подумал, — перебил Денис. — Да не придёт он уже. Его с прошлой осени никто и не видел. Уснул насовсем, старый же. Да и потом, ну придёт, а у нас-то теперь патронов на него хватит, не то что раньше.
— Так, Пурга! — обернулся на беспокойно мнувшегося мужичонка Бурый. — Ну ты чего встал-то?
— Так ведь это…
— Давай, дуй на доклад к старшему караула. Всё как есть поведай. И скажи пусть двоих мужиков к подошлёт, сопроводить нас до первой заставы, — распорядился он, заостряя внимание посыльного на своей правой руке, где показывал четыре пальца.
— Ага, — Пурга понимающе кивнул и засверкал пятками в сторону посёлка.
— Да уж, гость дорогой. Действительно чудные у тебя хлопцы. Понимаю теперь, от чего ты их с собой не повёл.
— Ну… — пожал плечами тот. — Так вот как-то.
— Пойдём, знакомить будешь, — Бурый приобнял Академика за плечо и повлёк в сторону лагеря.
— Да припозднились мы походу, — поправив пояс с саблей, пошагал Академик. То, как себя теперь поведут оставшиеся в лагере двое соратников, он чётко себе представлял. Но вот куда и зачем ушёл Серый, беспокоило больше всего. Этот человек, по всей своей натуре злого волчары-одиночки, всегда мог сотворить что-то непредсказуемое.
