Рыкова скосилась на меня.

– Ты же не собираешься брать этот сарай на абордаж? – спросила биолог.

Видимо, подумала о том же, о чём и я.

– Было бы неплохо. Но сначала придётся пораскинуть мозгами.

– Я надеюсь, не в буквальном смысле?

Первый порыв – выйти на связь с Мигуновым и доложить ему голосом – был безбожно задавлен в зародыше. Если на борту кораблей гоа`улдов недруги (предполагать обратное нет оснований), то палиться не стоит. Я бы выставил на автоматический режим сканирование всех частот в радиусе действия моих сканеров. Открытие радиоканала – это формирование устойчивого радиомоста с точной точкой отправления и точкой окончания. Соответственно, по этим координатам смело можно будет отправлять разведывательные отряды. Не думаю, что наши будут готовы с распростёртыми объятиями встретить толпу вооружённых джаффа или люсианцев. Они ещё и окопаться-то толком не успели. Мне даже нет необходимости видеть, что происходит на земле, чтобы констатировать: потери при боестолкновении будут фатальными.

С каждой секундой мы теряем время, которое могут использовать экипажи этих чайных пакетиков. То, что на радарах их корабли не движутся – ещё ни о чём не говорит. Тот же тел`так, найденный на планете, но находящийся в пяти тысячах километрах от наших, уже десять раз мог высадить десант. И это только за то время, что мы тут находимся. А если они объявились тут раньше?

Воображение уже нарисовало больную фантазию, как вооружённые отряды экипированных в снарягу джаффа люсианцев партизанскими тропами подкрадываются к нашему лагерю с не самыми дружелюбными намерениями. И это ещё не понятно, я просто параноик или вообще законченный дурак? Хотя, «психов» на Земле, вроде бы, прошёл. Даже допуск к работе за пределами Земли выписали. Значит, кукуха ещё на месте.

Но предупредить наших необходимо. Любой ценой, пока ещё не стало слишком поздно.

И – ёптыть, чудо! – мы это можем.

– Готовность пять минут, – произнёс я. – Если не успеешь явиться в ангар – иду без тебя.

21 февраля

Млечный Путь, рукав Ориона

Земля

Подземное расположение объекта «Город»

Гв. м-р Дегтярёв А.С.

Едва только успели стереть отпечатки от слепков сознаний убывших восвояси «Звезды» и «Рассвета», как Особый Отдел развернул самую масштабную кипучую деятельность со времён падения империи гоа`улдов.

Со всех концов Великой, Могучей и Необъятной понагнали целую толпу особистов. У случайного человека (который, вне всякого сомнения, не мог оказаться на этом объекте просто так) могло сложиться впечатление, будто представителей тайного сыска на базе оказалось больше, чем штатного личного состава. Буквально обрела живое обрамление расхожая шутка, будто бы на одного служивого приходится по два «соглядатая» и одному майору.

Смех смехом, а писец, как известно, кверху мехом.

Перерывали всё от самого верха и до самого низа, в процессе полностью опечатав объект. Как влетела в него толпа следователей, дознавателей, прокураторов и прочих инквизиторов, так и замуровали все входы, выходы, отверстия, дырки и иже с ними разные другие технологические ходки. Бункер превратился в огромный бетонный зиндан.

Результатом самых жёстких доследственных мероприятий в истории этого объекта стал немыслимый, как считалось ранее, улов: в самых разных частях, подразделениях и службах базы обнаружилось как минимум по одному представителю ОПГ, известной спецслужбам как «Люсианский союз».

Всех, кто так или иначе был с ними связан, в самом жёстком виде отконвоировали в специзолятор, где с каждым подробно и максимально крепко поработали отдельно от прочих. «Так или иначе» связаны они были по-разному. Кто-то – штатный агент, кто-то – внештатный, кто-то связист, информатор или просто сочувствующий. Нашлись и «бегунки», и «финансисты», и «координаторы», и «снабженцы», и даже специально обученные «террористы», ожидавшие команды на совершение отвлекающей, но чрезвычайно болезненной серии диверсий.

Когда на объект завалилась толпа из Особого Отдела – всем резко стало не до смеха. Провтыкать «крота» – это уже залёт космического масштаба. Служба безопасности объекта молча и не дожидаясь команды встала в позу пьющего оленя и ожидала прилёта по шапке. Но когда «кротов» набралось на полнокровную роту… Такими зверствующими особистов на этом объекте ещё не видели.

Когда же на базу вернулись генерал-полковник Белов и генерал-майор Прохоров, ведущие чинную процессию из целой вереницы генералов и офицеров с петлицами Федеральной Службы Безопасности, заткнуться предпочли даже чайники на кухнях.

А когда после заседания генералов с представителями ФСБ на объект заявились Особые Уполномоченные из Главка, чайники предпочли сделать вид, что они – вазы, и вообще не при делах. Потому что Особые Уполномоченные привезли с собой не просто какие-то там полиграфы и прочие детекторы правды или кривды. С собой в опечатанных кофрах они доставили самые натуральные, оригинальные и ни с чем не схожие устройства, в которых знающие люди без труда опознали наручи гоа`улдов.

«Бей врага его же оружием», – гласит одна из основополагающих стратегий ведения войны. Вот и доигрались, черви.

Наруч – чрезвычайно функциональная вещь. Среди задокументированных возможностей прибора находится и такой пункт, как глубинное зондирование сознания жертвы. В зависимости от предстоящей цели (а также настроения инквизитора) глубину проникновения в разум можно регулировать, ограничиваясь сканированием поверхностных слоёв сознания (что, как правило, почти всегда хватает), а можно и разрушить разум до руин, извлекая из него даже то, что жертва успешно забыла многие десятилетия тому назад. Основываясь на принципе возбуждения нейронных связей в головном мозге, это устройство применимо абсолютно ко всем, у кого есть этот самый головной мозг. Хотя бы в зачаточном состоянии.

С одним-единственным «но». Побочные действия.

В качестве «побочки» применение это самого наруча являло чудовищную мигрень, от которой башка раскалывалась, будто изнутри надували оболочку «Гинденбурга». Причём, методом детонации.

Именно с такими симптомами сейчас в кабинете гвардии майора Дегтярёва Александра Сергеевича отлёживался сам офицер, разложив себе дежурную кушетку, и его племянница Кристина Кошкина, которой военнослужащий предоставил в собственное и безвозмездное пользование не менее дежурный диван. Закинувшись лошадиной дозой спазмолитиков и обезболивающих, оба валялись без пяти минут овощами, хотя кое-что ещё могли. Надо было просто подождать, пока подействуют медикаменты и симптомы будут сняты. Или, хотя бы, притуплены.

В кабинет без стука зашёл лейтенант Косоруков. Ещё один из немногих бессмертных, кто мог сделать это, не опасаясь карательного возмездия со стороны хозяина местных пенатов. Да и, строго говоря, сейчас из майора каратель – как из страуса бомбардировщик.

– Вы тут живы? – больным от нездоровья голосом спросил офицер. – Как себя чувствуете?

С дивана раздалась бранная ругань: Кристина Кошкина изволила сквернословить.

– …, будто конским хером вые8али в мозг…, – резюмировала она, проругавшись.

Впрочем, даже не пошевелившись: самочувствие не позволяло.

С раскладушки раздался голос гвардии майора:

– Не ругайся матом, – выдохнул Дегтярёв. – Ты же девушка. А потом этим же ртом мороженое ешь…

– Сравнил битрейт с битбоксом…, – выдохнула племянница.

Лейтенант Косоруков просочился в отсек и плотно прикрыл за собой дверь.

– Все, кто прошёл через этих душегубов, сейчас отпаиваются промедолами из полевых аптечек, – хмыкнув, сообщил он и приземлился за стол майора, усевшись на гостевой стул. – Вот уж не ожидал такого от наших… Ещё день не кончился, а там уже полнокровную роту «кротов» откопали.

– Они хоть признаются? – поинтересовался майор чисто ради прикола.