С одной стороны, надо бы разобраться, в чём причина неисправности. А там уже принять решение, стоит ли тратить усилия на ремонт или оно нам на хрен не впёрлось. А с другой стороны… мне что, заняться больше нечем? От того, что кладбище кораблей преумножилось лишними постояльцами, мне не холодно и не жарко. Вот ещё, тратить время и разбираться в его скрытых проблемах… Меня интересует только система питания и звёздные врата. Судя по тому, что по всему кораблю исправно освещение, питание в наличии. Хотя бы минимальное. Значит, остаются врата. Проверить их работоспособность можно только двумя путями: набрать чей-нибудь адрес или принять входящий гипертоннель.

Набирать адрес на вратах Млечного Пути, находясь за полтора миллиарда световых лет от этого самого Млечного Пути – самая бесполезная трата энергии, которую только можно себе представить. Вокруг нет созвездий, по которым врата смогут произвести набор адреса и установку гипертоннеля. Они будут работать только, строго и исключительно в пределах Млечного Пути. Принять входящий – да, смогут. Им присвоен адрес этой звёздной системы. К слову, можно передать Палычу, чтобы снимал людей с охраны звёздных врат на «Нове» (как только в системе оказались более «свежие» врата, они сразу «захватили» приоритет в системе и стали доминирующими, исключив более старые из работы).

Косвенно о работоспособности врат свидетельствует витающий неподалёку от них самоходный роботизированный комплекс на базе беспилотного телеуправляемого шасси типа «Нерехта». Не узнать бронированный комплекс обеспечения боевых действий массой под тонну с пятым классом бронирования невозможно: я сам его доставлял несколько раз на «прыгуне» и успел хорошо изучить, пока найтовал страховочными грузовыми стропами. Если «Нерехта» тут, по эту сторону врат, значит, врата работали. Значит, слова Дегтярёва сотоварищи подтверждаются: был установлен гипертоннель, послан робот-разведчик, и на этом, в принципе, ша. Дальше позвали нас.

Ну, что я вам могу сказать… Остаётся дело за малым. Мы убедились в том, что флагман «люсиков» мёртв: выжить без кислорода при отрицательных температурах шансов нет ни у кого. Теперь можно вертаться на орбиту планеты, собирать лётный состав на борту «Авроры» и подгонять крейсер к флагману люсианцев для приёма поставки с Земли.

Похоже, этот полёт и впрямь пройдёт без происшествий.

По возвращению на планету Мигунов затребовал оперативный доклад по состоянию дел на борту флагмана люсианцев.

Офицер вызвал нас с Максимычем к себе в отсек, где и состоялся оный.

– Насколько всё хреново? – спросил прямо полковник.

– Ваще 3.14здец, – признался я.

– Ты мне тут не приукрашивай! – пригрозил офицер.

– Причальный створ уничтожен, – спокойно доложил «Ёкай». – Полная разгерметизация объёма. В ходе обстрела разрушен весь ангар. Буквально «прыгуну» сесть негде. На борту нет пригодной для дыхания атмосферы. Если смотреть по температуре воздуха, проблемы с жизнеобеспечением люсианцы испытывали давно. Врата обнаружились в грузовом створе. Судя по болтающемуся в невесомости роботу-разведчику, исправные.

– Переброска груза будет сопряжена с рядом логистических трудностей, – добавил я. – От грузового створа до ангара придётся преодолеть несколько уровней. В общей сложности, обходной маршрут составит сотни метров. В условиях невесомости – это не тяжело, но долго. Запас воздушной смеси в скафандрах ограничен. Проще вскрыть грузовой створ и грузиться непосредственно через него. Всё равно нет пригодной для дыхания атмосферы, всё равно все будут в скафандрах.

– Выжившие обнаружены? – поинтересовался Мигунов.

– Никак нет. Весь корабль не осмотрели, на это не хватило бы нашего воздуха, но по пути следования никого живого не попадалось. Одни мертвецы.

– Очень странно, – пробормотал командир. – Неужели они такие дебилы, что висели в космосе с проблемами в жизнеобеспечении? Грабили соседние гробы вместо того, чтобы эвакуировать личный состав на пригодную для жизни планету? Или, хотя бы, на другие корабли?

– Вряд ли, – я склонен согласиться с офицером. – Вероятнее всего, так они и поступили. Такую прорву личного состава держать на борту долго невозможно. Наши оперативники докладывали о целой армии. Если их командование хоть немного превосходит своим ICQ хлебушек, то их стоит ждать на планете.

– Для этого и окапываемся с самого первого дня, – буркнул Мигунов. – Твои оценки. Сколько времени займёт перегрузка с флагмана на «Аврору»? Хватит воздуха в скафандрах?

– Должно. Если будем грузить не по одному «прыгуну» за раз, а сразу всю эскадрилью, то точно хватит. Грузовой створ довольно обширен, чтобы принять больше десятка бортов. Даже, если потратить время на страховочную обвязку для груза, заполнение объёма одного «прыгуна» не может занять больше часа. Там работы буквально на полчаса максимум.

– Имеет смысл держать «Аврору» как можно ближе к флагману, – подал мысль Максимыч. – На минимально безопасной дистанции. Чтоб избежать взаимного притяжения массивных объектов, но чтоб иметь возможность быстро добраться до её ангара и выгрузиться.

– Так и было задумано, – сообщил полковник. – Когда готовы начать операцию?

– Рекомендую завтра с утра, – «Ёкай» посмотрел на наручные часы. – У нас уже семь вечера по Москве. И люди за день уставшие, и мероприятие само не на пару часиков, и по нагрузке это не по набережной прогуляться. Если надо – готовы хоть сейчас вылететь. Но космос…

– Утверждаем, – кивнул Мигунов. – Сейчас у вас обоих личное время. Занимайтесь собой, отдыхайте, приводите себя в порядок. Завтра утром начнём. Свободны.

***

Раз товарищ полковник выделил нам время для отдыха, то на него оное и потратим. В конце концов, мы тоже люди и человеки. Сон и личное время необходимо всем, кто хоть немного живёт личной жизнью. Кризисный момент, когда было необходимо работать на износ ради спасения, пройден. Ещё не налаживается мирная жизнь, но уже можно разжать зубы, которые бульдожьей хваткой вцепились в последний уходящий поезд.

Время позднее. Ужин, личное время перед сном, отбой. Значит, до подъёма (в шесть утра по Москве) есть почти десять часов «лички», которую можно потратить на себя. А потому я без зазрения совести (вероятно, за отсутствием таковой) решил проведать немногочисленных товарищей в этой экспедиции, коих у меня буквально по пальцам одной руки пересчитать, и то останутся лишние.

Убывая на задачу, сбагрил Томке Аньку. Очень надеялся, что медик подлатает нашего биолога. Тем паче, не за просто так. Рыкова не просто так существует и проедает свой хлеб, а имеет ценную для выживания информацию и делится ей. Если подтвердится сказанное ею в отношении того папоротника возле верфи – ей в актив упадёт лишний «плюсик». А оно, в свою очередь, будет означать, что бывшая люсианка таки-приносит пользу экспедиции.

Вот до медсанчасти и направил свои стопы, чтобы справиться о состоянии здоровья одной соратницы и между делом навестить другую.

Томка обнаружилась в здании, отведённом под лазарет, где в отдельном помещении готовилась отбыть ко сну. Беляеву застал как раз в тот момент, когда подруга детства собиралась избавиться от форменной одежды и возлечь на сонный одр.

– Привет, – махнул рукой я. – Чего так рано? Ещё даже девяти нету.

– Вымоталась, – призналась Томка. – Устала, как сучка. Вроде бы, и нагрузка на лазарет спала, а всё равно такое чувство, будто вагоны с наквадахом разгружала.

Небольшой отсек в кирпичном здании за эти дни успели обжить.

Лишённые остекления окна в количестве трёх штук забили глухарями. Света с улицы больше не поступало, зато нет сквозняка и есть защита от осадков. Кто-то из мастеровитых даже умудрился изготовить методом гибки простейшие петли на пальцах и придумал раму со ставнями. Можно открывать для проветривания. Ожидаемо, ни о какой герметичности и воздухоупорности речи идти не могло, поэтому для защиты от продувания изнутри створки обили толстой полиэтиленовой плёнкой.