«Он мысли читает, что ли?».

Ну, и рассказал я им правду-матку. От момента нашего прибытия до имени корыта. Начиная от имени корабля и заканчивая его фактическим, и, к слову сказать, весьма плачевным техническим состоянием.

– Так и живём, товарищи, – резюмировал я. – Добро пожаловать на борт.

Несколько минут в зале царила кромешная тишина. Не было слышно даже, как дышал стоявшие рядом. Создалось ощущение абсолютного словесного вакуума царства глухонемых. Первым его нарушил майор.

– А вчера доложить не потрудился?

– На основании чего? – уточнил я.

– На основании старшинства по званию, – процедил Мелихов.

– Я гражданский, – напомнил я. – И перед военными отчёт держать не обязан.

– Ты в составе военизированной экспедиции, – напомнил он.

– Ага, и командует ею полковник Янг, ага.

Напоминать нашим «старшим по званию», что они тут никто и звать их никак, не стал.

– Попов, не наглей, – процедил Терентьев.

– Наглеете ВЫ, товарищи, – хмыкнул я. – Это военный корабль, и даже не думайте, что вам удастся занять его, как захваченный после штурма опорник. Вы даже управлять им толком не умеете!

– А ты, можно подумать, умеешь, – подал голос Мигунов.

– Ну, я же уклонился от кометного дождя и избежал столкновения с белым карликом. А вы бездумно набирали адрес Земли. Тупо не понимая, что просто не сможете соединиться с нею.

– Из-за проблем с энергией? – предположил полковник.

– Даже близко нет, – отрезал я. – Посмотрите на врата!

Проталкиваясь сквозь толпу в зале, подошёл к устройству.

– Код набирается последовательностью шевронов. Каждый из них – созвездие, видимое с вашей планеты. Последний символ – точка отсчёта. Посмотрите на врата внимательно: вы видите тут созвездия, по каким можно опознать Млечный Путь?

До некоторых начало доходить, но военным всё всегда надо разжёвывать.

– Ни одни врата не могут соединиться с другой галактикой, кроме тех, что могут блокировать седьмой и восьмой шевроны. В добавок, для этого требуется колоссальное количество энергии, дать которое может только модуль нолевой точки или сравнимые с ним источники, – пояснил я. – Теперь смотрите на ЭТИ врата: шевронов всего семь. Во-первых, это прототип. Слишком примитивная версия, с незначительным радиусом действия. Во-вторых, даже, если бы мы могли набрать адрес Земли по количеству шевронов, Млечный Путь отсюда невидно: мы хрен знает где, каждое созвездие надо высчитывать, а у вас на борту есть астрономы и астрофизики?

До вояк, наконец-таки, дошло.

– Выходит, мы чисто гипотетически не можем связаться с Землёй? – уточнил Мелихов.

– Допёрло, слава Те, Господи! – воздел я руци к небесам, и представил, как сам на небесех и восседаю: от того, что военный понял истину, я попал в рай.

– А что с «Судьбой»? – спросил генерал Терентьев.

– Только при условии, что она не на сверхсветовой скорости, а её относительная скорость не больше пятнадцати километров в секунду.

– Может, соизволишь нас туда доставить? – расплылся в улыбке генерал. – И, наконец, подашь энергию на врата?

– Я оружейник, а не астронавигатор, – кто из нас контуженный, он или я? – Объясняю ещё раз: чтобы оперировать адресом врат, необходимо знать точку отсчёта. Я не умею её вычислять. И научусь не раньше, чем все мы умрём от голода или старости. В ближайшем обозримом будущем мы можем только соединяться с другими вратами по соседству, если их адреса доступны из базы данных корабля.

Извечное и любимое наших военных: назначить козла отпущения, нарезать ему заведомо невыполнимую задачу, а потом сидеть, ждать у моря погоды, пока приказ будет выполнен, потому что он был отдан в форме приказа и он должен быть выполнен. Вот поэтому я и не подписал контракт, когда мне предлагали. А предлагали чрезвычайно настойчиво и невероятно настырно.

***

Сидя на мостике, трудно было разобраться, почему отказался пускаться сверхсветовой двигатель. Не включается – и всё тут. Процесс зарядки подходит к концу, энергия есть, буфер заряжен, но двигатель не запускается. Пришлось опять запускать диагностику системы. Какая-то аномалия нашлась на первых же минутах поиска. Не знаю, с чем это сравнить, как будто какой-то инородный объект вклинивается в сеть и потребляет ток. Нет, я и при первой проверке заметил нечто подобное, но тогда попросту не придал этому значение: в конце концов, корабль инопланетный, возрастом далеко за хрен знает сколько. Могут быть и проблемы.

– Какие-то трудности? – раздался голос над ухом.

Зная, что проход в Центральный запечатан, я чуть было не хапнул инсульт жопы с рубцом отсюда и до Альдебарана. Откуда живая душа в посту, если я закрыл шлюз?!

Незваным гостем оказался полковник Мигунов.

– Ух, какие мы нервные, – сощурил ленинский прищур офицер. – Не боись, свои.

Я что, забыл закрыть шлюз на мостик? Нет, закрывал, даже герметизировал: неужели Мигунов сам его открыл?!

– И, да, кстати, – улыбнулся он. – Я частично знаком с системами Древних.

Он что, действительно читает мысли?

– Опусти ствол, Попов, – посоветовал он. – Я-то без оружия.

Держа офицера на мушке, я обошёл его по второму проходу и опустил пистолет, только заблокировав дверь на мостик.

– Какого хрена? – процедил я. – Опять работать не даёте. Всё равно результата за полчаса не дам.

– Это и не требуется, – чуть улыбнувшись, ответил офицер. – Кстати, за всей этой заварушкой тебя никто так и не поблагодарил за оказанную помощь. Лучше тебя, как я погляжу, этим кораблём всё равно никто управлять не умеет.

Невероятно дешёвый штамп. Настолько, что я даже не стал скрывать это. На зелёного новобранца пара капель мёда может подействовать. На меня, знающего способы и приёмы поднятия боевого духа и чувства собственной значимости бойца, нет. Особенно хорошо оно заметно на контрасте Мигунова с Терентьевым. Вот прям в натуре «хороший и плохой полицейские».

– На что ты намекаешь? – спускать курок я и не думал, он так и остался взведённым, хоть оружие и не было направлено на военного.

– Не намекаю, а говорю открытым текстом, – пояснил полковник. – Тебе необходимо как можно быстрее вернуть нас на Землю.

Ещё один баран…

– Объясняю ещё раз и для особо одарённых, – процедил я. – Мы хрен знает где. Не можем опознать и просчитать созвездия. Мы не сможем вернуться, даже если будет работать сверхсветовой двигатель. А он, гнида такая, не включается.

– Что думаешь делать? – поинтересовался офицер. Он серьёзно заинтересован или просто мне мозги пудрит?

– Если найду скафандр, выйду в открытый космос, и посмотрю, что там творится, – я убрал пистолет в кобуру. – Система электродиагностики зафиксировала какую-то аномалию в цепях.

– Это опасно? – видно было, что полковник заинтригован, или притворяется, но очень умело.

– Не взорвёмся, – заверил я. – Мне нужен будет кто-то, чтобы помочь надеть скафандр. Эта тварь тяжёлая и весит, как чугунный мост.

– Я могу чем-нибудь помочь?

Переведя системы в спящий режим, я выпроводил Мигунова с мостика, закрыл за собой шлюз и поставил на замок блокировку.

– Пошли. Назвался груздем – полезай в воздушный шлюз.

Сколько бы раз я ни читал текстовые рапорты и не смотрел видео отчётов, всё же, работа «на местах» всегда оказывается чуточку тяжелее, чем ты планировал.

Тяжёлый скафандр весил, казалось, всю тонну, ещё и шлем столько же. На деле, масса не превышала ста восьмидесяти килограмм, да только кому от этого какое дело? Хорошо хоть, встроенный экзоскелет Древние в него поставили… Сервоприводы и электромоторы подспудно помогали двигаться. Хотя, признаюсь честно, привыкали мы к этому далеко не пять минут.

Сначала мне помог облачиться полковник, потом ему помог я. Решили идти наружу вдвоём. Одиночки в космосе, конечно же, выживали, да и у меня был опыт длительного пребывания в безвоздушном пространстве. Но именно этот опыт и гласил, что лучше иметь в связке ведомого на всякий противопожарный непредвиденный случай. В последний раз, когда мне такая помощь понадобилась, я при падении стукнулся об металлоконструкцию объёмным визором шлема. Многослойность визора вывезла, да и моток армированного скотча на поясе у меня был всегда, но стороннему наблюдателю такой экспресс-ремонт выполнить быстрее и сподручнее.