– Нет, ничего. А ты сейчас кто? – она уже не смущалась этого вопроса, привыкла за прошедшую неделю.

– Ксай, – усмехнулся он и потянулся к шее поправить шарф на ошейнике, которого уже не было.

Эта привычка появилась у него после побега – приходилось скрывать рабский ошейник, чтобы не объяснять каждый раз, что это за украшение такое в виде полоски металла с единственной дырочкой сбоку и со странными рисунками по всей поверхности. Ошейник сняли в те дни, когда Ксай и Рони лежали без сознания после подлого удара Беркаса.

– Аааа… – протянула Лира и вздохнула.

– Нам поменяться?

«Эй, а меня ты спросить не хочешь, не?» – возмутился в голове Рони.

«Ты не хочешь с ней поговорить? – удивился Ксай. – Мне казалось, у вас есть точки соприкосновения.»

«Ага, телами, а о чем с ней говорить, я понятия не имею,» – Рони немного нервничал, словно опасался, что его и правда сейчас выкинут на передний план.

«Так уж и не о чем?»

«Нет,» – проворчал кэтас и с облегчением вздохнул, когда услышал мягкое «не обязательно» от Лиранты.

Ксай собирался продолжить, задать несколько вопросов, но тут металлическая карета, какие на других осколках называли машинами, карами, мобилями и много еще как, остановилась.

– Приехали, дальше своим ходом, – сообщил профессор Рувин.

Они вышли. Ксай вдохнул полной грудью морозный воздух, немного поморщился от тянущей боли в груди и огляделся под звуки захлопываемых дверей других карет. Сейчас эльери и не пытались скрыться, хотя обычно предпочитали передвигаться меньшими группами. Но, решили они, если где-то тут и есть соглядатаи Ордена, отряд вычислят хоть группами по четыре, хоть по двадцать. Кареты они оставили на окраине леса и направились в самую чащу. Там, на расстоянии километра, находился портал на соседний осколок Арбрун. Там, если расчет Ксая оказался верным, они распрощаются со стаей сопровождения и отправятся дальше по опасным землям одни.

Журчание и плеск реки, что не замерзала и в самые лютые морозы, начали раздражать Ханифа своей однообразностью, хотя именно она успокаивала в первые дни. Или же это бурчание Тамоа так действовало на него?

В тот день они с Эдригом составили план и пришли с ним к Тамоа Марэ. Она долго не соглашалась, уверенная, что мальчишка не такой прозорливый и пойдет самым коротким путем. Упрямства конунгу добавляло и раздражение на золотого дракона, не пожелавшего участвовать в делах агатаров. Она долго еще потом возмущалась тем, что драконы остаются в стороне, хотя, по ее мнению, разрыв Круга Силы эльери выгоден всему Ордену. И все же Тамоа нехотя согласилась отправиться на Арбрун вместо Савора и молчала три дня ожидания, но на четвертый начала ворчать и говорить, что наверняка мальчишка уже ушел через другой портал. Сначала Ханиф просил набраться терпения, напоминал, что после такого ранения нужно время на восстановление, но теперь просто молчал и ждал. Пока он не сомневался в верности своих выводов, вот если княжич не появится еще два-три дня, тогда придется признавать ошибку.

После разговора с Эдригом мысли о неправильности приказа тана и бесчестных действиях конунга никуда не исчезли. Ханиф все еще считал весь их поход ошибкой и подлостью, какими считал и те давние убийства трех других князей эльери. Они ведь ничего не добились, кроме смены поколений. Стало только сложнее находить других эльери. Даже не получилось отбить ни одного мира за время передачи власти. Да и у союзников, демонов и драконов, не удалось закрепиться в Реонаде, мире эльери, сколько бы они ни пытались. И все же приказ есть приказ. Он выполнит его, а разбираться и спорить будет уже дома. Да, он всего лишь хольд, командир небольшого отряда, чтобы иметь больший вес, нужно стать конунгом – Ханиф покосился на Тамоа – этого он не хотел, но если иначе достучаться до тана не получится... нет, не стоит пока заглядывать так далеко, сначала нужно выполнить приказ. Еще и Эдриг… его поведение и вся роль в походе смущали Лиса. Зачем он пошел с ними, почему встал на его сторону, а не вторит Тамоа, только прикидывается хорошим другом или же искренен? Пока Эдриг ни разу не дал повода в себе усомниться. Время покажет его истинные цели.

А сейчас пора еще раз попытаться схватить княжича. И в очередной раз Ханиф поднял глаза к горному склону, покрытому снегом и хвойным лесом.

Там, в каменных переходах, находился портал на Зион. Выход из пещер закрывали разлапистые ветви голубых елей, что делали появление путешественников по мирам более неожиданным, чем хотелось бы. Однако те же деревья не позволяли от входа увидеть засаду на реке. Да, из пещер можно было бы пройти и другой дорогой, к большому тракту и по нему в крупный город на востоке, но до нужного эльери портала нужно плыть именно по рекам на юг.

Этот мир местные жители называли Арбрун, что переводилось как Речной край из-за множества рек, пересекающих огромный континент. По ним передвигались гораздо чаще, чем по дорогам, да и хороших дорог в этом мире проложено не так и много. Развитое судоходство делало путешествия по рекам проще и дешевле – речные порты встречались так же часто, как придорожные трактиры в других мирах. Даже сейчас Ханиф с отрядом ждали княжича не просто на берегу реки, а у лодочной станции. Пришлось еще и разгонять местных, чтобы не мешались, – не только смотрителей, но и желающих причалить.

Краем глаза Лис заметил приближение Тамоа, от нее так и веяло недовольством. Ханиф приготовился давать отпор, но тут же со склона сбежала Лисица из отряда, где на безопасном от портала расстоянии устроили наблюдательный пункт.

– Идут, – отрапортовала она. – Не могу сказать сколько их, они еще зверями идут, но больше десятка.

– Перестраховались, – сплюнула в раздражении Тамоа. – Стая или около того. Пусть они слабы после тропы, но их больше. Приготовиться! Все по местам, – отдала она приказ и сама спряталась за стену одного из эллингов, где хранились запасные лодки.

Ханифу оставалось только усмехнуться и затаиться – он снова оказался прав, и Тамоа это явно перестает нравиться.

Целая стая разномастных хищников бежала по склону горы. Все устали после перехода и спешили выйти из зоны воздействия Бездны, но все же двигались со скоростью самого медленного, не растягивая отряд. Слышалось только похрустывание снега под лапами и тяжелое дыхание самых больших из них – двух медведей и монтикоры, не приспособленных для долгого бега. Остальные же бежали тише, еще и несли на себе тех, кто поменьше и не мог бы угнаться за стаей, мангуста, ласку, хорька и куницу. Впереди всех бежал довольно крупный снежный барс, ему проще всего было здесь – горы его стихия.

Когда впереди появился просвет между елей, давящее ощущение Бездны исчезло. Стая прошла еще несколько метров, и звери один за другим начали подниматься на задние лапы и становиться людьми. И тут же кого окутала дымка, кто-то замерцал, но после все оказались в других одеждах, более подходящих этому осколку. Кто надел короткий полушубок, кто меховую телогрейку. Все обулись в высокие меховые же сапоги и теплые шерстяные штаны. Все, кроме одного. Рони, все еще в куртке на молнии и вельветовых штанах с легкой завистью осматривал спутников, а профессор выжидающе смотрел на него.

– Ты будешь переодеваться? – все же уточнил Рувин.

– У меня нет шкафа, – пожал плечами, но уже Ксай, не Рони. – После разделения я стал другой личностью, даже двумя. Астральный шкаф принадлежал Ксайрону, а не Ксаю и Рони. Да и если бы мы все еще имели к нему доступ, все, что там есть, уже мало.

– Верно, пап, – подошла к ним Лиранта. – Говорили, что исчезновение шкафа сделали доказательством смерти княжича Ксайрона.

Астральный шкаф – сравнительно недавнее, по меркам эльери, изобретение волшебников. Волшебники-столяры эльери создавали шкаф для определенного владельца и перемещали его на астральный план, и уже владелец наполнял его необходимыми вещами. Создали его специально для того, чтобы маги не носили с собой огромные мешки с вещами в путешествиях по множеству осколков с их многообразием моды и особенностей национальной одежды.