Внутри продолжало что-то происходить, выбежали еще несколько человек, потом здание нарыла тишина. Не обычная, когда спорщики возвращаются к своим делам, а полная, неестественная тишина, когда спорить больше некому физически.

Все это время мимо шли люди по своим делам. Все местные жители знали, что в том здании притон бездомных и нищих, потому прохожие старательно отводили взгляд и ускоряли шаг и специально не замечали, что происходит что-то необычное.

Через минуту вышел тот самый высокий мужчина уже в расстегнутой куртке. Он шатался еще больше. Прошел несколько метров и оперся о стену. Сделал два шага и осел прямо в снег.

– Вот теперь идем.

Джансула пропустила машину и быстрым шагом направилась к мужчине через дорогу. Беркас за ней, но более осторожно, готовый в любой момент бросать огненные шары. Но так было ровно до того момента, как он увидел кровь и загнутый коготь над левым запястьем.

– Кэтас... – прошептал он и отшатнулся.

Беркас ненавидел и боялся кэтасов, пожалуй, сильнее многих – один такой девять лет назад убил его сестру. От того он и допустил глупую ошибку, из-за которой штаб пришлось переносить – слишком переживал, стал неосторожен. И вот перед ним кэтас. О магии Беркас тут же забыл, рука потянулась к кинжалу на поясе, скрытому курткой.

Джансула без лишних слов бросилась к кэтасу и начала осматривать.

– Ран нет, кровь не его, – бормотала она. – Изможден, на последней стадии жажды. Вот что там случилось. Посвети мне. Беркас!

– Да? – очнулся он от ступора.

– Посвети, говорю, что встал?

– Это же кэтас, что на него смотреть, убей его! – в голосе мелькнули истеричные нотки.

Джансула только поморщилась, но вызвать собственную молнию для освещения не успела. На левом виске полумертвого кэтаса высветился серебристый серп полумесяца с наложенной на него стрелой.

– Княжич, – выдохнула она и прикоснулась к браслету на руке, доселе скрытому зачарованием.

Беркас ощутил серию импульсов магии и неуверенно подошел ближе. Эти браслеты – не только отличительный знак таоми, члена стаи ламрина. Единственный камень в нем – способ экстренной связи между командиром и подчиненными. А еще это предмет вечной зависти и вожделения самого Беркаса вот уже два десятка лет с тех пор, как закончил академию Дома великого князя. Много раз он выставлял свою кандидатуру тому или иному ламрину, но каждый раз браслет доставался не ему. Вот и ходил Беркас в вечных милвурах – простой солдат, кандидат в стаю N-надцатого порядка.

Тихий стон кэтаса вернул его к действительности, напомнил, что смерти врага он хочет сильнее браслета.

– Что ты делаешь, Джани, просто убей гадину! – выкрикнул он.

– Угомонись! – жестко осадила она. – У нас приказ. Да, он кэтас, но еще и сын князя. Хочешь разбираться с Фаронарами? Ты ведь из их Дома к нам пришел, да? Тебе ли не знать их нрав. К тому же его ищут. Передадим Естине, пусть сама разбирается с этим профессором.

Беркас не стал спорить, только незаметно вытащил кинжал и спрятал в рукаве. Оставалось дождаться удобного момента. Не важно, что говорит девчонка, ламрин только похвалит его за уничтожение такой твари, этого предателя. Кто знает, вдруг это он убил сестренку?! И кто знает, зачем он явился сюда сейчас, может, уничтожить штаб, только времени до приема дозы не хватило или это хитрый ход такой, чтобы втереться в доверие. Да, Естина точно наградит его за уничтожение гада. И никто больше не будет попрекать его переездом штаба, он же им сейчас тем провалом жизнь спас!

Естина приехала быстро, слишком быстро по мнению Беркаса, вот что бы ей задержаться, кэтас бы сам сдох от жажды, итак едва дышит. Еще и не одна приехала, со знахарем и стражем стаи. Еще и милвура, простого рядового прихватила. Зачем так много ради одного урода?! Почему они с ним возятся, почему не убивают на месте?!

– У него жажда, последняя стадия, – доложила Джансула и уступила место командиру и знахарю возле кэтаса.

Страж и милвур бросили взгляд на кэтаса и собрались обследовать здание. Хотели взять и Беркаса с собой, но Джансула сказала, что он не в себе, и они отправились вдвоем.

– Да, это он, – кивнула Естина после быстрого взгляда на серебристую метку на виске кэтаса. – У тебя что-то есть с собой, Леннар?

Знахарь, лекарь стаи, крепкий мужчина, способный с легкостью как вправить кость, так и сломать ее, молча кивнул и начал перебирать препараты в сумке через плечо. Беркас подобрался ближе.

Леннар достал ампулу, вскрыл, набрал в шприц препарат какого-то темного цвета и вколол кэтасу. Беркас удобнее перехватил кинжал.

– Все, можем увозить, – сказал знахарь через минуту, когда кэтас начал дышать глубже и ровнее.

– Когда он очнется? – уточнила Естина. – Надо бы наручник надеть.

– В таком состоянии только к утру, дай Элсин, начнет приходить в себя, – успокоил ее Леннар. – Сейчас важнее доставить его в тепло.

– Хорошо, грузим. Что там? – повернулась командир к вернувшимся из здания.

– Только тела, – мрачно покачал головой страж.

Милвур в это время оперся о стену и согнулся – его рвало то ли от увиденного жуткого зрелища, то ли от вони, пропитавшей здание, а может, от всего и сразу.

– Последняя стадия жажды, – вздохнула ламрин с пониманием. – Послушаем, что он скажет, когда очнется… Нет!

Пока все отвлеклись – Естина общалась со стражем, милвур опорожнял желудок, а Леннар с Джансулой готовили в машине место для перевозки – Беркас улучил момент и молниеносным движением, каким в природе мангуст хватает змею, всадил кинжал в грудь кэтаса. К этому моменту он уже полностью уверовал, что это именно тот, кто убил его сестру, а сейчас пришел втереться в доверие к командиру, узнать новый адрес штаба и перебить там всех своим страшным когтем. И пусть сейчас Естина не понимает, но после прозреет и еще поблагодарит его за спасение.

На миг Беркас испытал облегчение, смешанное с торжеством победы. А в следующий миг уже с удивлением отлетал к стене – сильнейшим порывом ветра страж едва не размазал его по кирпичной кладке. Он сполз в грязную снежную кашу, безуспешно хватая ртом воздух. Последнее, что увидел незадачливый убийца перед тем, как страж опустил ему на голову огромный кулак, что к кэтасу бежит знахарь с уже окутанной серебристым светом божественной магии рукой.

– Ты оказался прав, мой милый Ханиф. Только мы совсем чуть-чуть опоздали, – с сожалением вздохнула Тамоа.

Они стояли в тени соседнего здания и наблюдали за развернувшейся драмой.

На Зион они отправились, стоило Ханифу встать на ноги. Агатары понимали, что у беглеца снова фора в два дня, но теперь на их стороне преимущество в знании местности. Так они считали и даже какое-то время надеялись перехватить его в одном из миров. Только они не знали, что к Ксайрону вернулась псионика, а с ней и возможность ориентироваться даже без знания языка. К тому же дракон получил сведения, что Рони никогда не бывал в техно-мирах, из чего Лисы сделали вывод, что он пойдет по магическим. И последовали за ним, как они считали. На Зион они прибыли из другого портала на несколько часов позже Ксайрона. Только Лисам не нужно было выяснять маршрут до Мейсита, потому добрались они сюда почти одновременно с ним. Дракон Эдриг сообщил им адрес старого штаба эльери м Ханиф логично предположил, что Рони вполне может прийти сюда. Он же не знает, что штаб уже несколько лет как перенесли – Орден и сам все еще не мог найти, куда именно.

Лисы опоздали на считанные минуты. Они увидели, как возле их цели суетятся пятеро и еще около десятка эльери охраняют место происшествия с некоторого расстояния. Затевать драку посреди оживленного квартала они не стали – набежит местная стража, в суете придется разбегаться, эльери ускользнут, их придется снова искать. Конечно, можно перебить и местных, но тогда поднимется жуткий переполох, никому не нужный.

Попытка убить кэтаса развеселила Тамоа, но и удивила. Неужели эльери способны нападать на своих?