Брат кивает и продолжает рассказывать о своей жизни. В конце повествования отводит взгляд и высекает:

— Прости, братиш, что тогда наговорил всего этого дерьмища. Я, блядь, не знаю, что на меня нашло. Я хотел тебя найти, но...

— Забудь об этом, Егор. Ты не виноват. И в том, что я не ушёл раньше, тоже. Теперь это в прошлом. Мне не хватало тебя, брат.

— Мне тебя тоже. — бомбит он, поднимаясь с места.

Делаю то же самое и обнимаю брата, закрывая ещё одну дверь. Дверь, за которой остаётся моя вина перед ним.

— Эй, и снова обнимашки без меня. — хохочет Арипов, закидывая лапы нам на плечи.

— Блядь, Тоха, меня иногда реально пугают твои пидарские замашки. — ржу, делая пару шагов назад.

— Пошёл ты, Север. — отбивает, растягивая лыбу от уха до уха. — Так какие у вас тут достопримечательности можно посмотреть среди ночи?

— Ночью только самые лучшие. Клубы и бары. — бросает Егор.

— Это мне подходит. Ты с нами? — переводит взгляд на меня.

Возможно, мне и хотелось бы согласиться, чтобы провести с братом больше времени, но не могу оставить Настю. Хотя кому я вру? Не хочу я её оставлять.

— Это без меня. И вы не перебарщивайте с бухлом и девочками. — кидаю уже вдогонку, когда выходят из квартиры.

Тихо, чтобы не разбудить любимую, открываю дверь и вхожу в спальню.

Моя малышка лежит на спине, глядя в потолок.

Не спит. Но почему тогда не вышла к нам? Даёт мне время?

Быстро подхожу к ней, присаживаясь на край кровати. Она смотрит на меня, несколько раз моргая, и приподнимается на локтях. Зависаем, тупо глядя друг на друга. Не знаю, отчего мотор так заходится, но даже дыхание срывается. Пошевелиться не могу. Тишину в итоге разрушает Настя.

— Всё хорошо, Артём? — едва слышно вопрос задаёт.

Только сейчас выдыхаю, понимая, почему она молчала. Опять ведь за меня беспокоится.

Закидываю ноги на постель и раскрываю объятия. Любимая без промедления прижимается ко мне, кладя голову на плечо. От её рваного дыхания по коже мурахи бегут. Крепче сжимаю её плечи, касаясь голодными губами виска.

— Всё отлично, малыш. Ты не просто вернулась ко мне, но и вернула мне брата. Это всё так странно, что я до сих пор поверить не могу, что тебя нашли именно они. Да, и мои видения, и твои сны... Как это возможно? — сиплю потерянно, гладя её спину и волосы.

— Не знаю, Тём. Я тоже ничего не понимаю, но всё равно, — переводит тяжёлое дыхание и продолжает, — я рада, что всё случилось именно так. Что если это судьба? Ты бы не смог спокойно жить, пока не победил всех своих демонов и не избавился от чувства вины перед братом.

Все жилы на разрыв от её слов. Кислота по венам. На коже холодный пот выступает.

Как это может быть к лучшему? Она через грёбанный Ад прошла.

Беру себя в руки, выравнивая подрагивающий голос, и выдавливаю из скрутившего горла:

— Какой ценой, Насть? Тебе не кажется, что нам пришлось заплатить за это слишком дорого?

Подтягиваюсь выше, принимая сидячее положение, и смотрю на свою девочку сверху вниз, ныряя в глубину её зелёных глаз.

— Оно того стоило.

— Блядь, Настя, что ты несёшь?! — рычу взбешённо, но она спокойно закрывает мне рот пальцами и, поднимаясь, целует и шепчет прямо в губы.

— Если для того, чтобы ты смог жить без призраков прошлого, мне пришлось пройти через всё это, то я готова заплатить любую цену, Тём. Я люблю тебя. Ты самый дорогой и важный человек в моей жизни. Ради тебя я готова пойти на всё. Ты и сам такой же, Артём. Не заботишься о себе, когда дело касается меня. Поэтому не вини меня за мои мысли и выводы. Если ты не думаешь о себе, то это буду делать я.

Сууукааа. — рычу мысленно.

Знаю же, что она права. Всегда, блядь, права.

Отпускаю глухой выдох и прижимаюсь к губам, а потом утыкаюсь своим лбом в её и шепчу:

— Понимаю, маленькая, но сделать с собой нихуя не могу. — усиливаю нажим на её плечи, прижимая мягкое тело крепче. — Но больше никогда так меня не пугай. Ещё один такой поворот я просто не переживу. Вылечу нахуй с трассы.

— Обещаю, любимый. — шуршит едва слышно и подцепляет пальцами край моей футболки. — Сними её. — бубнит, когда попытка стащить с меня одежду заканчивается в районе грудины.

— Зачем, малыш? — хриплю, поддаваясь её умоляющему взгляду, и приподнимаюсь, позволяя ей избавить меня от футболки.

Любимая проводит ладошкой по грудной клетке, разгоняя не только новую толпу мурашек, но и волны жара по всему телу. Ловлю её тонкие пальчики внизу живота, когда подбирается к поясу штанов. Она вскидывает на меня взгляд и шепчет:

— Я так скучала по тебе, Тём. Хочу просто обнять тебя без преград. Как раньше.

Блядь. Я отлично понимаю, что если мы сейчас разденемся, то моё возбуждённое состояние сразу станет очевидным. Несмотря на весь кошмар, события, страхи и переживания, одно присутствие моей девочки рядом вызывает у меня похотливое желание. Уверен, что сдержусь, даже если мы оба останемся без одежды, потому что не рискну прикоснуться к ней и причинить боль. Но вот беда в том, что я улавливаю в её глазах такой знакомый блеск, что, сука, боюсь не утерпеть, если она начнёт меня провоцировать.

Соскакиваю с кровати и спускаю вниз штаны, оставаясь в боксерах. Настя молча встаёт на колени и снимает майку. Стягивает с задницы огромные штаны Егора и падает обратно, вытягивая ноги. Без слов понимаю, чего она от меня ждёт. Подцепляю ткань и медленно избавляю её от шмоток и тут же слюной давлюсь, потому что трусов на ней нет.

Блядь, я уже и забыл об этом.

Ложусь в кровать и укрываю нас обоих одеялом. На самом деле избавляю себя от соблазна, который вызывает её обнажённое тело. Даже синяки его не уродуют. Только вызывают новый приступ злости и даже бешенства. Глушу на подходе и обнимаю свою девочку. От касания голой горячей кожи к моему телу, член до такой степени перекачивает кровью, что, сука, больно становится, но я терплю, легкими касаниями гладя любимую.

Прижимаюсь ртом к волосам, но в этот момент она поднимает голову, подставляя лицо, и мы встречаемся губами.

Срываюсь...

Срываюсь на хрен, когда сама языком мне в рот толкается. Ягодицы ладонями сжимаю, сильнее в себя втискивая любимую. Членом в лобок упираюсь, ощущая лёгкую поросль. И это ещё сильнее, блядь, заводит. Она всегда и везде гладкая, но сейчас вызывает какие-то новые ощущения. Только силой воли вынуждаю себя разорвать поцелуй и отодвинуться от Насти.

— Тёма... — шепчет страстно, с затуманенными похотью глазами.

Вашу ж, блядь, мать.

Не стоило мне недооценивать уровень её "соскучилась". Знаю же, блядь, что она заводится с пол оборота, но всё равно поддался. Думал, что после всего этого кошмара, через который прошла, то не возбудится так быстро и сильно. Нет, я, конечно, пиздец как счастлив, что те ужасные события не вызывают у неё отвращения к сексу, но сейчас не могу позволить большего нам обоим, только...

— Раздвинь ноги, родная. — сиплю, придвигаясь ближе и накрывая ладонью промежность.

Она без раздумий разводит бёдра в стороны, и я скольжу пальцами по мокрым разбухшим лепесткам, раздвигая их.

Моя девочка стонет, когда толкаюсь в неё двумя пальцами, большим лаская налитый желанием клитор. Нахожу сладкие губы и впиваюсь в них поцелуем, наваливаясь сверху. Ползу ниже, оставляя мокрые дорожки на шее. Втягиваю в рот твёрдый сморщенный сосок, но не прикусываю, как делаю всегда, а только посасываю и глажу языком. Наращиваю темп. Её стоны тоже набирают обороты.

— Я хочу... Тёма... Хочу... — шипит, сильнее выгибая спину в пояснице.

— Блядь, малыш... — хриплю убито. — Пока только так...

Сука! Понимаю, что если бы она испытывала боль, то не просила бы о большем, но не могу в данный момент ей дать то, чего мы оба так хотим. К тому же она сейчас на обезболах, а потом ей эта активность вдвойне аукнется.

— Артём... Прошу... Тёма... — стонет, сжимая ладонью эрекцию.

Тут уже и я разрываю грудную клетку гортанным рычанием. Вынимая из неё пальцы, стягиваю трусы. Моя девочка следит за моими действиями, медленно соскальзывая глазами от лица к члену, и облизывает губы.