— Конечно, помню, любимая. В мельчайших подробностях.

— Повторим? — растягиваю губы в улыбке, от которой он так тащится.

— Только если после этого ты не упадёшь в обморок. — смеётся парень.

— Только если от изнеможения. — смеюсь в ответ, поддаваясь его голодным губам.

Если не достучусь, то просто закрою эту дверь

Я хотела своего зверя, и я его получила. Чувство такое, что я даже пошевелиться сегодня не смогу. У меня болит абсолютно всё. Между ног невыносимо сильно саднит. А ещё там безумно липко, потому что Артём кончал в меня раз за разом, а до душа мы так и не добрались, просто отключившись после очередного захода. Как же я обожаю, когда он не сдерживает себя. И плевать на боль, на синяки на бёдрах и на усталость во всём теле. Я просто нереально счастлива, что мы снова на коне.

После затянувшейся диеты мы устроили себе настоящий пир. То, что вытворял со мной любимый... Я даже не представляла, что любовью можно заниматься такими способами. Когда он был сверху, то закинул мои ноги себе на плечи, доставая членом будто до самого сердца. Он с таким остревенением вколачивался в меня, что я удивляюсь, что не разорвал на части. А ещё я освоила позу обратной наездницы. Я скакала на нём как одуревшая в то время, как одна его рука то сжимала мою грудь, то ласкала клитор, а пальцы второй он вколачивал в мою задницу, вынуждая кричать от острого наслаждения и сокрушительных оргазмов, которых было слишком много за достаточно короткий период времени. За каждый заход Северов как минимум дважды доводил меня до вершины, прежде чем позволял себе кончить. И это тоже на него не похоже. Всё ещё не могу свыкнуться с тем, насколько сдержанным он стал, пусть даже просто в контролировании процесса. Впрочем, это не мешало ему быть моим любимым дикарём.

Горячие пальцы пробегают по спине вдоль позвоночника, вызывая на коже колючих мурашек, покрывающих меня с ног до головы. Ёжусь и прижимаюсь ближе. Тёма повторяет путь, который только что прошёл рукой, губами. К мурашкам прибавляется лёгкая дрожь.

— Доброе утро, любимая. — бомбит сонным голосом с хриплыми интонациями.

— Доброе утро, любимый. — шепчу, толкаясь к нему всем телом.

Он обнимает одной рукой и гладит живот, в котором тут же начинает стягиваться знакомый узел.

Боже, я просто схожу рядом с ним с ума.

Несмотря на то, что даже шевелиться тяжело, меня заводит его близость, хотя он и не делает ничего, что должно вызывать такую реакцию. Твёрдая плоть упирается мне между ягодиц, а я не могу не думать о том, что это не просто утренний стояк. Причина в том, что он хочет меня.

Снова. И я его хочу.

Без стеснения вжимаюсь попкой ему в пах и прошу прямо:

— Я хочу почувствовать тебя внутри.

Он со свистом выпускает воздух и, обхватив ствол рукой, ведёт головкой вниз, направляя, пока не утыкается во вход. Несколько раз проводит туда-сюда и сипит мне ухо, прикусывая шею:

— Подними ногу вверх.

Сам кладёт ладонь на внутреннюю часть бедра, давая понять, чего от меня ждёт. Едва выполняю указание, крепко фиксирует и толкается членом внутрь. Учитывая количество смазки, которую воспроизводит мой организм, делает это без запинок. Стонем одновременно, когда заполняет меня до отказа, начиная медленно раскачивать таз. Подстраиваясь под его ритм, начинаю двигаться навстречу каждому выпаду. Мы не спешим, не наращиваем темп, доводя друг друга до исступления, лениво занимаемся любовью.

Артём ползёт рукой к груди, нежно лаская разбухшие твёрдые соски. Сжимает, прокручивает и тянет, но настолько легко это делает, что я едва замечаю эти ласки.

Веду пальцами вниз и касаюсь клитора. Больше никакой скромности. Хватит.

Даже не стараюсь сдержать громкий стон.

— Куда ты так спешишь, маленькая? — сипит Тёма, замирая внутри меня. — Просто расслабься и наслаждайся.

Втягивает в рот мочку и жадно посасывает, гладя языком. Оставляя в покое грудь, накрывает мою кисть ладонью и переплетает наши пальцы, лишая меня возможности ускорить приближение оргазма. Снова возобновляет движение. Поднимая мою ногу ещё выше, наращивает ритм до максимума, жестко вколачиваясь раскалённой плотью в моё тело. Отпускает бедро, переворачивает меня на живот и подкладывает ладонь под низ, вынуждая меня задрать задницу выше.

Ведёт гладкой головкой между ягодиц, но не предпринимает попыток войти в меня. Теребит пальцами чувствительный узелок, приникая ко мне ближе, и толкает хрипло:

— Тебе понравилось то, что я вчера делал с твоей попкой, малыш?

Вгрызаюсь зубами в подушку и киваю.

— Скажи.

— Тёма!

— Скажи, Настя. Я хочу услышать это от тебя. Хочу, чтобы ты говорила, что тебе нравится, а что нет.

— Да, Артём! Да!

Мой невыносимый засранец смеётся с заводящей меня хрипотцой и ведёт пальцами от клитора к анусу, смазывая, а потом отползает назад и принимается пытать меня лёгкими касаниями языка.

Я вся извиваюсь, как змея, в попытке заставить его прекратить эту сладкую пытку.

— Сделай это, Тёма... Сделай... Сделай... — повторяю, будто в бреду, выше поднимая таз.

— Ведьма. — бурчит он, вводя в тугое колечко палец до самого основания, принимается им двигать, одновременно заталкивая во влагалище язык.

Я кричу так громко, что надрываю голосовые связки, потому что он только мучает, но не даёт желаемого.

— Артём, блядь! — рявкаю, пытаясь подняться, но он прижимает ладонью между лопаток и снова утыкает меня лицом в подушку.

— Какая ты нетерпеливая. — толкает, наконец, давая мне то, о чём я его прошу.

Он резко проникает в меня и сразу задаёт бешеный темп, повторяя пальцем движения полового органа.

Итог его действий: быстрый и жёсткий трах, потому что он перестаёт сдерживать себя, грубо трахая. В тот момент, когда его член начинает пульсировать во мне, меня накрывает оргазмом. Пока любимый заполняет моё нутро спермой, меня бьёт сладостными конвульсиями. Моё дыхание замирает, когда крепкое тело впечатывает меня в матрац, лишая возможности не только шевелиться, но и тянуть в лёгкие воздух.

— Не могу... дышать. — выталкиваю с трудом, и парень тут же скатывается и притягивает меня спиной к вспотевшей груди.

— Моя ненасытная девочка. — шепчет в затылок, прижимаясь дрожащими от наслаждения губами.

Как же мне нравится то, что он не пытается казаться крутым и сильным в такие моменты.

— А сам-то не лучше. — смеюсь тихо, и он отвечает мне коротким смешком.

— Согласен. Не лучше. Каждую секунду хочу быть в тебе. А знаешь, чего ещё хочу? — выбивает сипом.

— Ммм?

— Жрать. — ржёт он, поднимаясь с постели.

Ловлю его руку и заглядываю в глаза.

— Поваляйся со мной ещё немного, Тёма.

— Ведьма. — бросает, улыбаясь, и падает обратно.

Лёжа на спине, притягивает меня ближе, но мне всё мало. Сплавиться с ним хочу.

Заползаю на него сверху, опуская голову на плечо, и целую в щёку.

Он гладит спину и ягодицы без сексуального подтекста, а я рисую пальцами узоры на его груди. Обожаю такие вот моменты спокойствия и единения. Вот только его нарушает настойчивый стук в дверь. Тёма мягко сталкивает моё разомлевшее тело на измятую кровать и поднимается.

— Не открывай, Артём. — прошу тихо, потому что не хочу сейчас никого видеть. Я хочу провести этот день в постели. Включить кино и просто побыть вместе. — Нас нет.

Стук становится громче и напористее. Север тяжело выдыхает и вытаскивает с полки штаны. Наклоняется и быстро целует.

— Пойду открою и скажу, что нас нет. — толкает, вызывая у меня улыбку.

Оставшись одна в комнате, сладко потягиваюсь на кровати, думая о том, что утренний секс лучше любой зарядки. Забитые мышцы немного расслабились и ноют, но это самая приятная боль, которую мне приходилось испытывать.

Из коридора доносятся взволнованные голоса, и я прислушиваюсь. Артёма распознаю сразу, а женский голос тише, поэтому я не с первой попытки узнаю маму.