– Судьба благоприятствует нашему примирению, – с улыбкой произнес Нэвлис. – Что я должен сделать?

– На днях до меня дошли любопытные сведения, – задумчиво заговорил Энтин, постукивая небольшим металлическим предметом по дереву, – что в горах Туярык, в руках одной запрещенной организации имеется некая вещь. Это деревянный тотем. Исполнен в стиле народов севера. Вы должны мне его принести.

Нэвлис не спешил с ответом. Наверняка был удивлен не меньше, чем Кам. «Откуда он узнал? Зачем он ему? Это точно происки четверых!».

– Любопытно, для чего вам эта вещь? – голос Нэвлиса звучал весело и непринужденно. Все же сумел взять себя в руки.

– Для коллекции, – сухо ответил Энтин. – Культурная ценность.

– Ладно вам! Я не присвою вещь, даже если за нее можно выручить состояние. Ваше расположение и собственная жизнь мне дороже, – со смешком успокоил его Нэвлис. – Расскажите больше. Где искать?

– Углубитесь в горы по широкой тропе настолько, насколько сможете. Далее вас найдут, – голос Энтина весело дрогнул. – На этом этапе важно, чтобы вас не убили на месте, а привели в поселение.

– Заинтриговали. Это не какое-то племя людоедов?

– Демонстрируете преступное незнание, – сухо отбрил министр.

– Шучу. Кажется, понимаю, о ком вы. Слышал краем уха. В поселении я должен сказать, что мне, как северянину, нужен этот тотем из ностальгии, так?

– Не так, а в разы убедительнее. Если бы это было просто, вы бы не требовались.

– А для них он не представляет… культурной ценности? И как я объясню, откуда знаю о нем? Если вскроется, что теперь и я приближен к королю, меня тут же убьют, – похоже, Нэвлис рассуждал вслух, потому что Энтин выжидающе молчал, – что ж, разберемся. Раздобуду больше сведений.

– Отлично, – скрипнула дверца шкафа, что-то тяжелое скользнуло по полке. Затем раздался скрип вынимаемой пробки и тихое журчание напитка. – В крайнем случае отвлечете внимание. Я тоже буду там со своими людьми, правда, пройду менее известным путем.

– Ах, ну так яснее. Вам нужна ширма и жертва, – хмыкнул Нэвлис.

– Держите бокал. Если сможете отвлечь внимание и выжить, а в лучшем случае забрать тотем без шума и пыли – создадите хороший фундамент для моего доверия. За успех!

Пока мужчины пили, Кам размышлял, нервно постукивая ногой. Тотем ни в коем случае не должен попасть к Энтину! Если духи четверо надоумят министра, как с ним управляться – быть беде! Тотем достаточно вовремя окроплять кровью и «кормить» подношениями, чтобы иметь возможность обращаться к нему и получать желаемое. А желания Энтина сильно в духе Уоюра. Они точно споются… Иметь под боком человека, не понимающего тонкостей общения с духами – это как дать ребенку поиграть факелом. И себя подпалит, и сожжет все село. А Кам только задумал обосноваться в столице… Удача, что министр обратился именно к Лису. Теперь они просто обязаны быстро заполучить тотем и тихо провести обряд. Тогда можно будет отдать пустой артефакт Энтину.

В это время из кабинета раздался голос:

– Пойдемте, Нэвлис. Нахально напросимся на аудиенцию, посвятим в наши планы короля и посмотрим, сколько человек он выделит, – стулья скрежетнули. – И нет, мы непохожи. Добираться до невиданных высот не то же самое, что возвращать отнятое, пусть и не у тебя лично. В первом случае человек наивен и не понимает, на что он подписывается.

– Вы возвращаете отнятое… у короля? – с глубоким участием в голосе уточнил Нэвлис. Шаги остановились, а чья-то тяжелая ладонь глухо стукнула по двери.

Энтин перешел на свистящий шепот:

– Что вы, как можно. Не совру, если скажу, что король меня не беспокоит. Моя основная цель иного характера, а мой главный враг – не один человек, а община. Как раз в нее вы и направляетесь. Только прошу, не позвольте запудрить вам мозги их жалостливыми историями о положении женщин. Об этом вполне легально и безвредно хлопочет Женское Движение. А те гадины лишь прикрываются этим, готовясь устроить настоящий переворот. Кровавый и жестокий, а главное – бессмысленный. Их пчеломатка знает, что криками о равноправии Ангардас не изменишь, поэтому планирует возродить веру в Нити и на деле доказать их силу, а главное – пообещать ее простым людям.

– Звучит вовсе не бессмысленно, – по голосу Нэвлиса было слышно, что он впечатлен. – Кто же откажется от силы? Даже я не откажусь, если мне предложат. Вы этого не опасаетесь?

Энтин рассмеялся и заговорил расслабленно:

– Вовсе нет. Женщины владеют Нитями, но не понимают их природы и выполнить свое обещание не смогут. Я же отлично знаю, при каких трех условиях они появляются, как отвести их действие от себя и как заставить оторваться от человека. Самому мне не хватало всего одного условия для того, чтобы ими овладеть. Но молиться и верить не мой путь, поэтому я кое-что для этого изобрел. Ты, Нэвлис, слишком дерзкий, чтобы умереть от старости, но ты не идиот. Увидишь девок в горах и будешь целовать мне сапоги, лишь бы оставаться на стороне победителя. Уверен, они не собьют тебя с толку. Идем.

Дверь открылась и показались Энтин с Нэвлисом. Кам встал и поклонился в пояс, сложив руки над головой, как подобает слугам. Нэвлис слегка кивнул ему, мол, сам все слышал, и пошел вслед за министром. Что ж, в ближайшее время лисенку ничего не грозит. Шаман вышел на улицу, чтобы немного подышать, а потом сходить за Алимкой и захватить парнишку на обед.

Дворцовая площадь шумела как горный водопад, поэтому Кам спешно свернул в тихий переулок. Он видел ушами: достаточно было вслушаться в стук, с которым конюх меняет подковы лошади, чтобы сказать, о чем думает мастер. А вот месиво звуков в центре столицы было ему так же противно, как и созерцание бурого цвета, в который превращаются на бумаге цвета радуги, если смешать их разом. Нет ничего хуже хаоса!

Переулок закончился каменным мостом через реку. Едва слышное журчание воды сгладило гнетущее впечатление от той какофонии. Шум в этой части города потек в его сознание понятной, хоть и нестройной песней. Вдруг над общим хором взвился тоненький голосок:

– Помогите, прошу!

Кам обернулся. К нему шла прехорошенькая брюнетка в белом кружевном платье. Девушка насквозь промокла, с ее волос и наряда ручьем текла грязная вода. Бедняжка протянула руку:

– Я упала в реку и чуть не погибла. Так холодно… Я умираю… Помогите добраться до дома, господин!

Кам равнодушно оглядел ее и ткнул пальцем в ресторан за углом:

– За поворотом ресторан и гостиница. Там будут полотенца, а может и телефон. Вам явно есть куда позвонить, судя по платью.

– Хоть проводите меня, – всхлипнула девушка, делая еще шаг и заваливаясь на Кама. – Я не дойду…

Он подхватил девушку под локти и, стараясь не прижиматься к мокрому телу, быстро довел до входа в ресторан. Шаман прислонил ее к стенке, громко постучал в дверь и завернул за угол. От всех этих барышень в беде лучше держаться подальше. Вдруг прямо на него вылетел всадник в полицейской форме. Кам напрягся, но страж порядка лишь крикнул:

– Где самоубийца? Мне сообщили, что где-то тут девчонка собралась в реку прыгать.

Кам молча показал пальцем, и тут же из-за угла от ресторана раздался крик:

– Полицию! Тут труп!

Шаман не стал возвращаться. Видно, девушка была уже мертва, когда они общались. Кам достал из кармана варган, и верная Эхта тут же шумно дохнула ему в ухо, подняв горсть мурашек на загривке. Они двинулись по тротуару дальше, и буквально через несколько шагов кто-то окликнул его из подворотни. Возле стены стояла девушка в легком пурпурном платье с черной ленточкой на шее. Она отточенным движением поправила светлые кудри, показав мушку у глаза, и заученно улыбнулась.

– Не хотите развлечься, господин?

– Я не прочь, – кивнул Кам, резко завернув к ней.

Девушка натурально зарделась, просунула тоненькую ручку в светлой перчатке под его локоть и потянула сквозь арку во внутренний дворик к дверям, выкрашенным в красный. По каменной лесенке они поднялись в квартиру с высокими потолками. Кам остановился в прихожей с бордовыми обоями и мрачно оглядел картину в широкой вычурной раме – натюрморт с игорным столом, картами и призывно открытым кошельком с красным подкладом.