– Да что вы себе позволяете?! – побагровел Канкрин. – Думаете, что самый умный? Выкопались из своего сугроба, и короля им подавай на разговор! Вы вообще не понимаете, как все устроено… Младенец!

– Это ведь хорошо, что я мало понимаю и не загоняю себя в рамки, – Нэвлис примирительно поднял руки и заговорил тише. – Это вопрос жизни и смерти. Мое сердце разорвется, когда я узнаю, что сырье продали и его новый владелец задрал ему цену на мировом рынке. Я сойду с ума. А вы как будете себя ощущать, отец платины?

– К счастью, меня занимает много вопросов, и нет нужды цепляться за один, – скривился Канкрин.

– Тогда я в вас ошибся, – ядовито подвел черту Нэвлис, пытаясь унять дрожь. – Что ж, поищем другой путь к королю и способ приструнить Энтина. Брошь оставьте себе как напоминание о былом величии.

Он развернулся и неторопливо двинулся к двери, но пролетевшая в полупальце от головы сахарница заставила его пригнуться и побежать.

– Убирайся, паршивец! – прошипел Канкрин, потрясая кулаками.

– Что он так развоевался? – ошарашенно спросил Алимка, когда они выскочили на улицу из квартиры гневливого старика. – На больное место наступил?

Нэвлис уселся на ступеньках дома и прикрыл лицо руками.

– Он умный и достойный человек. Я не виню его, что он захотел покоя на старости лет. И, похоже, его отставка не обошлась без участия Энтина.

– Что теперь? – спросил Кам, присаживаясь рядом.

– Ну, еще есть прекрасная Иошима, и ей очень одиноко в стане врага, раз она собиралась тащить с собой и Эслин, и Майму. Нужно найти способ связаться с ней так, чтобы не подставить.

– Я устрою встречу. И с ней, и с королем, – раздалось сзади и в дверях появился Канкрин в черном сюртуке с полярной лисицей на лацкане.

– Я думал, вам потребуется не меньше пары дней, чтобы изменить решение, – широко улыбнулся Нэвлис, поднимаясь и протягивая ему руку.

– Веселого тут нет, молодой человек, – Канкрин не ответил на рукопожатие, настороженно оглядывая улицу. – Вы должны основательно подготовиться, чтобы убедить короля. И хорошо бы с вами была не только логика, но и хитрость. Вам быстро удалось вывести меня из себя, так вот проделайте подобное с Энтином и Тортуром.

– Умру, но сделаю. Вам понравится, – с легкой улыбкой склонился Нэвлис.

– Я не буду присутствовать, – снова отбрил его Еллий. – И постарайтесь не болтать о моей помощи. Энтин вполне способен выжить меня из города.

***

Канкрину удалось выхлопотать аудиенцию на следующей неделе. С каждым проведенным в городе днем Нэвлис все острее ощущал себя его частью, словно потерянный винтик встал на свое место. Он не удержался, и купил модный костюм зеленого цвета, который прекрасно сочетался с глазами, а вот волосы вызывающе распустил, тогда как большинство молодых людей носили короткие стрижки с выбритыми висками. Затем приценился к автомобилям, успел посетить скачки, и развлечь рассказами о ездовых оленях компанию солидно одетых мужчин.

Господа оказались причастны к работе биржи в Оспари, и один из них пригласил его выпить. Так, Нэвлис узнал, что основными биржевыми товарами сейчас выступают нефть, уголь, хлопок и пряжа. В ответ он осушил рюмку водки и уселся на любимого конька… В голове пробежала мысль, что он так живо продвигает платину, потому что видит в ней себя – такой же полезный, выдающийся, престижный, но пока недооцененный. Однако на презентации металла язык он наточил, а потому новый товарищ по имени Локид искренне заинтересовался рассказом и даже поклялся, что даст Нэвлису рекомендацию в закрытый клуб дельцов, где состоял сам.

Узнав о членском взносе, наследник Изысков невероятным усилием мышц удержал брови от взлета. По правде, денег осталось на дорогу обратно для всей компании, и ни белкой больше. Драгоценная брошь подарена и, слава Нуму, что ценителю, ведь за кольца сейчас много не выручишь. Что ж, еще один аргумент, чтобы обработать Тортура, улучшить положение Изысков и набить собственный карман. И все же беспечности поубавилось, а по спине заструился холодный пот, когда Нэвлис в своем новом костюме вступил в зал советов и увидел короля.

Тортур оказался на две головы выше Кама и вдвое шире в плечах. Его могучее тело напоминало дубину, а золотая корона с рубинами чужеродно смотрелась на лысой голове. Зато стены со вставками из багрового мрамора, огромные окна в черной оправе и крупные складки золотых штор создавали ему достойное обрамление. Король сидел на обитом белым бархатом стуле за круглым столом из массива кедра. На столе стоял кувшин вина и бокал, к которому он частенько прикладывался. Рядом, опустив глаза, сидела Иошима. В строгом белом платье с покрытыми волосами она казалась воплощением Небесной Матери. С другой стороны стоял Энтин в нарядном сером камзоле. Он улыбался.

Нэвлис подумал, что не зря сегодня намотал на пояс рыжий кушак, который нашел на развалинах храма Нитей. Лишившись броши, он ощущал поддержку от новой вещицы. Войдя в зал, северяне поклонились. Алимка медленно подошел к трону и выложил перед правителем подарок – изящную платиновую шкатулку с драгоценными камнями, на стенках которой изображалась охота на кита.

– Я рад видеть подданных из столь отдаленного уголка страны, – с улыбкой поприветствовал их король. Его низкий голос эхом отдавался в груди Нэвлиса. – Изложите кратко суть вашей просьбы.

Нэвлис вытер пот со лба и вдруг заметил, что воздух над ухом Тортура чуть дрожит. Он присмотрелся и понял, что это тонкая оранжевая ленточка, которая трепещет, будто на ветру. Кам слегка кашлянул. Нэвлис вздрогнул, ленточка исчезла, и он начал заготовленную речь, упрощая аргументы на ходу. Он добавил военной четкости, а эмоции придержал и пожалел, что решил и сюда заявиться с распущенными волосами. Король оглядел его прическу с презрением. Рыжая ленточка снова показалась, но уже над ухом Иошимы, а Тортур безразлично произнес:

– Все это я уже слышал от Канкрина. Он вас подучил.

– Наши взгляды совпадают, господин, но я излагаю собственные мысли, основанные на опыте.

– А вот Энтин в своем докладе только что высказал противоположное мнение. Злонамеренные соседи легко подделают платину и наводнят страну фальшивыми монетами. Продажа сырья, напротив, поднимет престиж среди других стран и покажет щедрость наших недр.

Нэвлис посмотрел на открытое доброжелательное лицо Энтина и решил не сдерживать чувства. Он принял развязную позу и презрительно оглядел министра экономики:

– Да что понимает эта столичная красотка?

Тортур хохотнул. Улыбка смылась с лица Энтина, а глаза превратились в два черных дула. Внутренности Нэвлиса слегка сжались, но ленточка вновь двинулась к королю и принялась виться вокруг головы. Он продолжил:

– Ангардас лидер по добыче и переработке платины. Из чего будут подделки? Из серебра или белого золота? Ни одна страна не пострадает от того, что в нее ввезут фальшивки из драгоценного металла!

– Звучит разумно. Энтин, возобновите чеканку платиновой монеты, – Тортур резко хлопнул руками о подлокотники и осадил зараз не меньше половины бокала.

– Это только половина дела, господин! Очевидно, что промышленность в Изысках придет в упадок, если не снизить горную подать, – торопливо заговорил Нэвлис, но Тортур отмел рукой его предложение.

– Детали вы обсудите с министром экономики. Все, дело решено. А мне скоро на охоту, – он жестом приказал Иошиме вновь подлить ему вина.

Разделавшись с новой порцией, он откинул голову на спинку, жестом предложил начать обсуждение и умиротворенно прикрыл глаза. Его будущая супруга едва слышно вздохнула, а затем встала и извинилась перед мужчинами за свой уход – она собралась пойти за помощью, чтобы переместить повелителя в более удобное место. Нэвлис потерял дар речи.

– Разочарованы? – елейным голосом осведомился Энтин у Нэвлиса. – Немного снотворного в вине не повредят Его Величеству. Такой тяжелый государственный труд важно перемежать с отдыхом. Кроме того, все знают, что господин порой бывает невоздержан. И некоторым придворным это на руку. Это же не просто вино, – он обошел провалившегося в сон Тортура и поднес кувшин к носу, – это масло, чтобы смазать ржавеющий механизм. Так удобнее вращать. А то трезвый со скрипом идет. Понимаете, о чем я?