Через некоторое время, когда он лежал в своем доме и спал, существо в облике девы спустилось к нему через дымовое отверстие и разбудило его; но он, испугавшись, сделал вид, что все еще спит. На вторую ночь дева явилась вновь; а на третью ночь, следуя совету своего везира, он удалился с девицей на гору, которая называется Ак-Тах[200], где они беседовали до самого рассвета. И на протяжении семи лет, шести месяцев и двадцати двух дней он уединялся там каждую ночь, и они беседовали друг с другом. В последнюю ночь, прощаясь с ним, дева сказала: «От востока до запада будут твои владения. Будь прилежным и усердным в этом труде и в заботах о народе». Тогда он собрал армии и направил триста тысяч лучших людей под командованием Сонкур-тегина против монголов и киргизов; сто тысяч так же снаряженных людей под началом Котур-тегина-против тангутов; и такое же количество, возглавляемое Тюкель-тегином, — против тибетцев; а сам он во главе трехсоттысячного войска выступил против китайцев, оставив вместо себя другого своего брата. Каждый из них вернулся с победой оттуда, куда был послан, и принес с собой столько добычи, что нельзя было сосчитать и измерить; и они привели с собой на Оркон множество людей со всех концов и построили город Ордубалык; и весь Восток покорился им. После этого Буку-хан увидел во сне старца[201], одетого в белое и с белым посохом в руке; тот дал ему кусок яшмы в форме сосновой шишки и сказал: «Если сумеешь сохранить этот камень, все четыре стороны света будет осенять знамя твоей власти». Его везиру также /43/ приснился похожий сон. Наутро они стали собирать войско; и он отправился в западные края. Когда он подошел к границе Туркестана, он увидел прекрасную долину с обилием травы и воды. Он остановился здесь и заложил город Баласакун, ныне называемый Кузбалык[202]; и направил армии во все стороны. В течение двенадцати лет они завоевали все страны, не оставив нигде ни единого бунтовщика и мятежника. И когда они дошли до того места, где увидели людей со звериными туловищами, они поняли, что далее уже не было обитаемых земель; и они вернулись домой, ведя с собой царей разных стран, которых они и доставили к Буку-хану в то место. Он принял каждого с почестями, подобающими его сану; за исключением короля Индии, которого, по причине его ужасной наружности, он отказался допустить к себе. Он отпустил их всех в их царства и каждому назначил дань. После этого, не видя больше препятствий на своем пути, он решил уйти оттуда; и так он вернулся в те места, где жил раньше. Причина идолопоклонства[203] уйгуров заключается в том, что в те времена им была известна магическая наука, и людей, искусных в ней, они называли кам[204]. А среди монголов и по сей день есть люди, одержимые убна[205], которые говорят разные глупости и утверждают, что в них вселились духи, которые сообщают им обо всем, что происходит. Мы спросили нескольких людей об этих кам, и они говорят так: «Мы слыхали, что духи спускаются в их юрты через дымники и беседуют с ними. И, может быть, злые духи близки с некоторыми из них и имеют с ними сношения. Их сила достигает вершины сразу после того, как они удовлетворят свои естественные желания противоестественным путем (az manfaz-i-birāz)». Одним словом, люди, о которых мы сказали, зовутся кам; и когда монголы ничего не знали о науке, они с древних времен слушались слов этих кам; и даже теперь их князья все еще верят их словам и молитвам, и если решаются что-то предпринять, они не совершат ничего, пока эти астрологи не дадут своего согласия[206]. И так же они лечат своих больных. А религией Китая было идолопоклонство. Буку направил посыльного к хану [той страны] и вызвал к себе тойинов[207]. Когда они прибыли, он предстал перед этими двумя группами, так чтобы они могли выбрать веру той из них, которая превзойдет другую. Тойины называют чтение своей [святой] книги ном[208]. А ном содержит их богословские теории и состоит из бессмысленных историй и обычаев; но в них можно найти и превосходные поучения, сообразные с законом и верой каждого пророка, призывающие людей воздерживаться от насилия, угнетения и тому подобного, воздавать добром за зло, не причинять вреда животным и т. д. У них множество верований и учений; самое распространенное — о реинкарнации. Они говорят, что люди, живущие сегодня, существовали несколько тысяч лет назад: души тех, кто творил добрые дела и почитал богов, достигли положения, соответствующего их поступкам, например, царя или князя, или крестьянина, или нищего; в то время как души тех, кто предавался разврату (fisq), распутству (fujūr), совершал убийства, злословил и причинял вред своим ближним, становились паразитами, хищными зверями и другими животными; и так они наказываются за свои деяния. Но невежественность [повсюду] очень велика: «они говорят то, чего не совершают». Когда они прочитали некоторые номы, кам были ошеломлены. По этой причине уйгуры избрали своей религией идолопоклонство, и большинство других племен последовало их примеру. И нет больших фанатиков, чем идолопоклонники Востока, и нет людей, более враждебных исламу. А что до Буку-хана, то он жил счастливо до тех пор, пока не умер. /45/ И эти выдумки, что мы записали, — лишь малая часть из множества и лишь сотая часть того, что можно было бы рассказать. Мы записали их для того, чтобы показать глупость и невежество этого народа. Один из наших друзей рассказал нам, что он прочел в книге о человеке, который сделал яму в промежутке между теми двумя деревьями, и посадил в нее своих собственных детей, и зажег в ее середине свечу. Потом он привел людей посмотреть на это чудо, и стал поклоняться им, и заставил то же сделать остальных. И так он обманывал их, пока не раскопал землю и не вытащил детей. После смерти Буку его место занял один из его сыновей. Племена и народы уйгуров, слушая ржание лошадей, крики верблюдов, лай и вой собак и хищных зверей, мычание скота, блеяние овец, щебет птиц и плач детей, во всем этом слышали крики: «Köch, köch!»[209] и снимались со стоянки. И когда бы они ни остановились, их ушей достигал крик «Köch, köch!» Наконец они пришли на равнину, где впоследствии построили город Бешбалык, и здесь этот крик смолк; и здесь они обосновались и разбили пять стоянок и назвали их Бешбалык[210]; и они постепенно стали одним длинным и широким местом. И с того времени их потомки стали князьями, и они называли их идикут. И это родовое древо, которое суть проклятое древо[211], укреплено на стене в их домах. [VIII] / 46 / О КУЧЛУКЕ И ТОК-ТОГАНЕ [212] После того как Чингисхан одержал победу над Онг-ханом, сыну[213] последнего удалось спастись с некоторым другими, и у него было много последователей. Он направился в Бешбалык, а оттуда — к Куче, где скитался в горах без еды и пропитания, а те, кто вначале последовал за ним, разбрелись кто куда[214]. И некоторые утверждают, что воины гурхана[215] захватили его в плен и доставили к своему повелителю; но, согласно одному источнику, он явился туда по доброй воле[216]. Во всяком случае, он некоторое время состоял на службе у гурхана. вернуться Букв. «Белая гора», от тюркского aq, «белый», и taq или tagh — «гора». Вероятно, идентична Ektag (= Aq-Tagh) у Менандера Протектора (Menander Protector), т. е. Тянь-Шаню, в «одной из впадин» хребта которого Земарк, посол Юстиниана И, получил аудиенцию у Естеми, правителя западного Тю-Чуэ (552-575). См. Yule, Cathay and the Way Thither, I, 209, Grousset, L’Empire des Steppes, 129. вернуться Так в тексте, который соответствует списку Е: shakhṣī pīr rā. Во всех остальных списках, использованных М. К., кроме A, — shakhṣī hazār rā или shakhṣī hazār, «около 1000 человек». Список A, который плохо сохранился, вероятно, тоже приводит hazār rā, что соответствует формам, содержащимся в J и K, двух бодлейских манускриптах, не использованных М. К. в этой части издания. В J также используется ʽaṣāhā («посохи») вместо asā («посох») текста. Глаголы, относящиеся к подлежащим, имеющим, по всей видимости, множественное число, стоят в форме единственного числа во всех списках, за исключением двух (C и D), где они имеют форму множественного числа. Тогда весь отрывок следует, по-видимому, переводить следующим образом: «После этого Буку увидел во сне около 1000 людей, одетых в белое и с белыми посохами в руках». Именно так поняли это место Сэйлманн и Маркверт, за исключением того, что у Сэйлманна вместо ʽaṣāhā мы находим ʽiṣābahā, «тюрбан», так что 1000 человек описаны как «имеющие на головах белые тюрбаны», а не «с белыми посохами в руках». Маркверт (ук. соч., 486) так комментирует этот отрывок: «Jene 1000 Mānner sind augenscheinlich Manichäer, wie schon ihre Kleidung... erweist...» вернуться Точное местонахождение Баласакуна (BLASAQWN), или Баласагуна, неизвестно: он лежал где-то в долине р. Чу. См. Barthold, Histoire des Turcs, 64-65. Что касается названия «Кузбалык» (я читаю QZ BALYΓ, а не QR BALYΓ, как в тексте), следует заметить, что, согласно Кашгари, Баласагун был также известен как Кузулуш (Quz-Ulush) (I, 62, где ulush — синоним balïgh, «город») или Кузорду (Quz-Ordu) (I, 124). [Согласно Смирновой, 182, прим. 3, развалины Баласагуна находятся в 24 км к юго-западу от г. Токмак]. вернуться but-parastī. Здесь этот термин употреблен в значении буддизма: but («идол») — производное от «Будда». См. Marquart, op. cit., 489. вернуться qam — тюркское слово. Рубрук спутал его с khan или qa’an. «Все прорицатели называются chant, поэтому все их князья называются cham, потому что их правление зависит от предсказаний» (Rockhill, 108). вернуться В переводе с арабского — «тяга к прорицаниям». вернуться Ср. с утверждением Рубрука: «Они [прорицатели] предсказывают удачные и неудачные дни для начала всех дел; поэтому они никогда не набирают войско и не начинают войну без их согласия, и уже давно бы (моалы) вернулись в Венгрию, но прорицатели не позволяют этого» (Rockhill, 240). вернуться Буддийская дхарма. См. Marquart, loc. cit. Nom — это греческое слово νόμος, через согдийский язык попавшее в уйгурский и монгольский языки: сегодня в монгольском языке это слово означает «книга». вернуться Бешбалык означает «пять городов», см. прим. 91 к [V]. вернуться Ср. «дерево, проклятое в Коране» (Коран, XVII, 62), т. е. дерево заккум. «Это ведь дерево, которое выходит из корня геенны. Плоды его точно головы дьяволов. И они едят его и наполняют им животы» (там же, XXXVII, 62-64). вернуться TWQ TΓAN (в списке Е тоже TWQ ṬΓAN, II, 101). Само имя, бесспорно, является именем вождя меркитов — Toqto’a Beki в Сокровенном сказании и Toqta у Рашид ад-Дина. Пеллио (Horde d’Or, 67-71) рассматривает его этимологию и приходит к заключению, что, как и имя Тохтамыша (Toqtamïsh), противника Тамерлана, оно образовано от монголо-тюркского глагола toqta, toqto, означающего «остановиться», «быть неподвижным». Однако та форма имени, которую использует Джувейни, вероятно, была настолько изменена тюркоговорящими племенами, что приобрела совершенно иное значение: «сокол, съевший свою пищу» — от toq («насытившийся») и toghan («сокол»). Сам Пеллио (ук. соч., 68) ссылается на аналогичные имена Toq-Buqa и Toq-Temür, часто встречающиеся в Юань-ши. Что касается личности человека, названного этим именем, то Джувейни спутал Тохтоа-беки с одним из его сыновей (Qodu или Qul-Toghan), и в данной главе Ток-Тоган выступает то в роли отца, то в роли сына. вернуться На ошибку Джувейни указал М. К Кучлук был сыном не Онг-хана, правителя кераитов, а Тай-бука, или Таян-хана, правителя найманов. После того как его отец погиб в бою (в 1204 г.) он бежал к своему дяде Буйруку, а после смерти последнего примкнул к меркитскому вождю Тохтоа. В 1208 г. (согласно Сокровенному сказанию, в 1205) они потерпели сокрушительное поражение в верховьях Иртыша. Тохтоа был убит, а Кучлук бежал к гурхану. См. Тайная история, § 198б, Krause, 28-29, Смирнова, 151-152, 180 и 254. вернуться Рашид ад-Дин не приводит этих подробностей, а просто сообщает (Смирнова, 186), что из Бешбалыка Кучлук проследовал в Кучу. вернуться Гурхан-титул правителя каракитаев. Джувейни, очевидно, предпочитал форму kür-khan. Ср. с Coirchan у Рубрука (Wyngaert, 205). В Сокровенном сказании также встречается термин gür-khan как титул, присвоенный монгольским анти-Цезарем Джамухой (§ 141), Gür-Khan также звали дядю Онг-хана, который низложил его за убийство своих братьев (§§ 66-67). Согласно Джувейни (II, 86; i, 354), этот титул означает «хан ханов». В Сокровенном сказании gür всегда переводится китайским p’u — «всемирный». См. Pelliot-Hambis, Campagnes, 248. С другой стороны, Бартольд (Barthold, Histoire des Turcs, 97, n. 1) видит в первом элементе титула древнетюркское слово kür или kül. Kür, согласно Кашгари, означает «храбрый», «героический». Kül, который приводится Габейном (Gabain) только как имя собственное (Kül Tigin, Kül Chor), согласно Пеллио (Pelliot, Neuf notes sur des questions d’Asie Centrale, 210), означает «славный». Следовательно, gür-khan, или kür-khan, означает «всемирный (храбрый или славный) хан». вернуться Интересное упоминание источников. Рашид ад-Дин (Смирнова, 189) приводит следующее описание первой встречи Кучлука с гурханом: «Говорят, что когда Кучлук прибыл в орду гурхана, он назвал одного из своих спутников своим собственным именем, а сам, притворившись конюхом, сидел у входа, когда они явились к гурхану. Гурбесу [жена гурхана], выйдя на улицу, увидела Кучлука и сказала: «Почему вы не ввели его?» Они ввели его, и эмиры гурхана оскорбились, Гурбесу была старшей женой гурхана, и у нее была дочь по имени Кунку, которая полюбила Кучлука. Через три дня она была выдана за него замуж. Она была настолько своевольна, что не позволяла надевать на себя бохтак. Она заявила, что вместо бохтак будет носить никсе, как женщины китаев». Профессор Кливс (я цитирую письмо, датированное 31 октября 1955 г.) считает, что Кунку (Qunqu) — это китайский титул «императрица». Он высказывает предположение, что nikse (MYLSH, т. е. milse — B. M. MS. Or. 7628, 500а; это место отсутствует в тексте Березина) — возможно, китайское или чжурчжэньское слово. О головных уборах, называемых boghtaq или boghtagh, см. прим. 669 к [XXXVII]. |
