Две иллюстрации из оригинального персидского издания покойного Мухаммеда Казвини были воспроизведены на фронтисписах, соответственно, первого и второго тома с любезного разрешения Bibliotheque Nationale, попечителей мемориального фонда Э. Дж. У Гибба и Лузак и К°.

Т. Л. Джоунс (T. L. Jones), секретарь «Manchester University Press», всегда был готов оказать содействие и постоянно помогал советами на протяжении всей работы по подготовке издания к печати, а г-да Батлер (Butler) и Таннер (Tanner), осуществившие его печать, блестяще справились с этой трудной задачей, несмотря на множество возникших перед ними проблем типографического характера.

Всем тем, кто содействовал появлению на свет этой книги, я выражаю свою самую искреннюю признательность.

Дж. Э. Бойл,

1958 г.

Джим Эндрю Бойл (1916-1978) был первым и до сих пор остается единственным профессором персидского языка университета Манчестера. Его отец, бывший довольно известным человеком, занимался изданием книг, редактировал энциклопедии, был переводчиком и консулом Боливии в Бирмингеме. Именно в Бирмингеме Бойл получил свою первую научную степень, защитив дипломную работу по немецкому языку. После этого он уехал в Германию, где изучал восточные языки в Геттингене и Берлине. В 1939 г. он стал научным сотрудником Школы изучения стран Востока и Африки Лондонского университета, но его исследования, как и исследования других ученых, были прерваны начавшейся войной. Лишь в 1947 г. ему удалось защитить докторскую диссертацию, а в 1950 г. он стал старшим преподавателем персидского языка в университете Манчестера, в котором, за исключением года, проведенного в Соединенных Штатах в качестве приглашенного профессора в университете Беркли, он проработал до конца своей жизни.

Бойл преподавал персидский язык и написал учебник персидской грамматики, а также составил небольшой персидский словарь Он интересовался персидской литературой, и последней его опубликованной книгой стал перевод «Илахи-наме» Аттара. Он был ученым с широкими интересами как в лингвистике, так и других отраслях науки. В частности, его интересовали также кельтские языки и фольклор. Но, несомненно, больше всего ему удавались переводы и комментарии. И его имя еще долго — и заслуженно — будут связывать с переводами величайших персидских исторических трудов периода монгольских завоеваний XIII и XIV вв.: произведения Джувейни «Тарихе Джахангушай» («История Завоевателя Мира»), включенного в данное издание, и «Джами ат-Таварих» («Сборник летописей») Рашид ад-Дина.

Будучи известным переводчиком и комментатором исторических источников, Бойл не был, однако, историком в полном смысле этого слова. Действительно, он подготовил к изданию, и весьма успешно, «Кембриджскую историю Ирана» (Cambridge History of Iran), охватывающую сельджукский и монгольский периоды (1968), а его прекрасно написанная и весьма ценная глава об истории и политике династии ильханов — монгольских правителей Ирана стала одной из лучших в данном издании. Однако, несмотря на то, что им написано множество статей, посвященных монгольскому периоду, он так и не написал ни одной книги; вероятно, в — силу склада своего характера он не имел склонности к научной деятельности такого рода. Его друг и коллега профессор Чарльз Бекингем (Charles Beckingham) в написанном им некрологе отметил, что «Бойла интересовало значение и происхождение слов, установление подлинных имен людей и названий городов, упоминаемых в исторических текстах, и времени событий. Чем сложнее была проблема, тем больший интерес она у него вызывала. Самое большое счастье он испытывал, когда ему приходилось устанавливать правильную форму тюркского или монгольского имени на основании транскрипции, составленной из букв, среди которых не было бы гласных и, желательно, символов с точками».

Такой вид методологической деятельности, возможно, потерял привлекательность в изменившейся атмосфере 1990-х гг., однако все, что создано Бойлом, скорее всего — и даже наверняка, — переживет большинство монографий, в огромном количестве появившихся в это время. Возможно потому, что Бойл так много знал об избранном им предмете и с такой серьезностью подходил к использованию своих знаний. Результатом его исследований стали аннотированные переводы важнейших — и часто очень трудных для понимания — исторических текстов, которые после их опубликования с благодарностью использовались всеми историками, изучающими монгольский период, и до сих пор остаются непревзойденными. Говоря простым языком, Бойл избавил специалистов, занимающихся исследованиями в одной с ним области, от огромного объема работы.

С самого начала Джувейни представлял для него наибольший интерес. В Школе изучения стран Востока и Африки его наставником стал Владимир Минорский, профессор персидского языка и эмигрант из России, оставивший свой след в истории как представитель от царской России в комиссии по установлению османско-персидской границы 1913 г. Минорский был ученым того самого склада, который так импонировал Бойлу, и оставался для него большим авторитетом до самой своей смерти (1966 г.). Темой исследования, проводимого под руководством Минорского, Бойл выбрал часть исторического труда Джувейни, таким образом, осуществленный им со временем полный его перевод стал естественным продолжением его работы над докторской диссертацией. Так же естественно для него было от Джувейни перейти к другому великому персидскому историку монгольского периода, жившему на поколение позже, — Рашид ад-Дину. В 1971 г. Бойл опубликовал работу «Преемники Чингисхана» (The Successors of Genghis Khan) — фрагмент труда Рашид ад-Дина «Джами ат-Таварих», написанного под сильным влиянием Джувейни, но иногда поразительно от него — отличавшегося. Эта его особенность, как и следовало ожидать, была отмечена Бойлом в комментариях.

Бойл намеревался заняться переводом других частей объемного труда Рашид ад-Дина: ко времени своей смерти он закончил черновой вариант перевода, хотя и без комментариев, части, посвященной правлению Хулагу, основателя правившей в Персии монгольской династии ильханов, но он до сих пор остался неопубликованным.

В 1958 г. Бойл все еще считал необходимым отстаивать значение работы Джувейни для историков, изучающих монгольский период. Он повторял слова Бартольда о том, что работа Джувейни «до сих пор не оценена по достоинству», и добавлял, что «на Западе, по крайней мере, он остается в тени писавшего позднее Рашид ад-Дина».

Продолжая сравнение, он допускал, что, поскольку Рашид ад-Дин мог пользоваться источниками, недоступными Джувейни (а также и нам), его описание ранних лет жизни Чингисхана «бесконечно полнее и подробнее, чем у историка, жившего несколько раньше». Но он чувствовал, что Джувейни был ближе к событиям того времени, чем Рашид ад-Дина, что многое из того, о чем он писал, «скорее всего, основывалось на сообщениях очевидцев», и предполагал, что в описании периода между двумя великими вторжениями — Чингисхана и Хулагу — Джувейни мог опираться на воспоминания, как своего отца, так и на свои собственные, «и наконец он и сам... стал участником описываемых им событий» (с. XXVII).

Сегодня авторитет Джувейни не подвергается сомнению. И немалая заслуга в этом принадлежит Бойлу и его переводу, сделавшему Джувейни доступным гораздо более широкой читательской аудитории, которая в противном случае помимо его имени практически ничего не знала бы о нем. Умение читать классические персидские тексты отнюдь не стало более распространенным в 1990-х, чем в 1950-х, а язык Джувейни, причудливый и цветистый, которым многие восторгались и которому подражали, нелегко понять и тому, кто знает персидский.

Интересно, что предисловие к переводу написано известным историком, специалистом по Византии и крестовым походам сэром Стивеном Рансимэном (Steven Runciman). Глава, посвященная монголам, в третьем томе работы Рансимэна «История крестовых походов» (History of the Crusades, 1954), написанная захватывающей, ни с чем не сравнимой прозой этого великого английского историка, была одной из первых научных работ, посвященных этой проблеме, которую я прочитал, еще будучи впечатлительным школьником. Я попросил подарить мне «Историю Завоевателя Мира» в переводе Бойла в награду за мои неожиданно хорошие результаты по истории. Мы многим обязаны Бойлу и Рансимэну, но — именно Бойл сделал работу Джувейни, до того времени являвшуюся «закрытой книгой» для всех за исключением немногих, доступной таким ученым, как Рансимэн, который не знал восточных языков, но чьи исторические интересы не ограничивались Англией и Западной Европой.