А что до Азиля, то он по возвращении был заточен в Самарканде. Он[1423] приказал морить его голодом, а затем велел тюремщику положить яд в блюдо тутмач[1424] и дать его ему, и так он встретил свой конец.

Все, что происходит в этом мире, подобно молнии, которая вспыхивает, а потом исчезает, или воздуху, который человек выдувает в бутылку, а когда он убирает ее ото рта, в ней ничего нет.

Проживешь ли ты сто лет или сто тысяч [лет], день останется прежним, как и все вокруг.

Он принадлежит к племени ойратов, и его отец Тайчу[1425] был начальником тысячи. Ойраты — одно из самых известных монгольских племен, и к этому племени принадлежит большинство дядьев по материнской линии детей и внуков Чингисхана, а причина этого заключается в том, что когда он впервые пришел к власти, ойраты оказали ему помощь и поддержку и спешили опередить один другого, чтобы заявить о своей преданности, и в признательность за их службу был издан указ, касающийся этого племени, в котором говорилось, что дочери их эмиров должны выдаваться замуж за потомков Чингисхана; и он также пожаловал вождю этого племени свою собственную дочь по имени Чечекен-беки[1426]. По этой причине все царевичи берут себе жен в племени ойратов.

Когда эмир Аргун овладел уйгурским письмом и достиг первой поры мужественности, во всем ему стали сопутствовать удача и всяческое везение. Несмотря на его молодость, он был отправлен ко двору Каана и принят в число битикчи. /243/ День ото дня Каан взирал на него все с большим благоволением, и он все еще находился в поре цветения юности, когда он отправил его в земли китаев вместе с Кабаном по важному делу. Он пробыл там некоторое время, а когда вернулся к Каану, был по причине своей полнейшей надежности назначен расследовать дело Эдгу-Темура и Коргуза, чем и занялся вместе с Курбакой и Шамс ад-Дином Камаргаром. По прибытии в Хорасан он приступил к расследованию, а потом, в соответствии с указом, отправил все стороны ко двору и сам вернулся туда. При дворе он содействовал и помогал Коргузу; и когда страны Хорасана и Ирака были препоручены Коргузу, эмир Аргун был назначен к нему баскаком и нукером[1427], или помощником в управлении делами, так чтобы Коргуз мог по всем вопросам советоваться с ним и ничего не предпринимал бы без его участия.

Когда Коргуз вернулся в Хорасан, он стал принимать все решения единолично, и эмир Аргун вернулся назад. Прибыв в орду Улуг-Эф, он был отправлен обратно, чтобы доставить Коргуза, и вместе с ним послали Курбаку и [несколько] других гонцов. Они взяли под стражу Коргуза и освободили из заключения Шараф ад-Дина, как уже было рассказано выше. Когда они прибыли в орду Туракины-хатун, Коргуз был брошен в темницу за слова, которые он произнес, и Туракина-хатун передала земли, которые находились под его властью, от Окса до Фарса, Грузию, Рум и Мосул, в управление и распоряжение эмира Аргуна, назначив Шараф ад-Дина сопровождать его в качестве улуг-битикчи[1428] и оставив остальным чиновникам их должности.

В /244/ 641/1243-1244 году эмир Аргун прибыл в Хорасан, где он зачитал ярлыки и привел в порядок дела государства. После этого он оставил Сиракчина-Ельчи[1429] вместе с другими ельчи, прибывшими из орды Туракины-хатун собрать недоплаченный налоги; он оставил с ними также Низам ад-Дина Шаха. Сам же он отправился в Ирак и Азербайджан. Когда они достигли Дихистана, Шараф ад-Дин получил известие о том, что при дворе Бату против составлен заговор. Он отправился к тому двору, а эмир Аргун проследовал к Тебризу, назначив эмира Хусейна, ходжу Фахр ад-Дина и нескольких секретарей своими заместителями в Хорасане и Мазендеране. Прибыв в Тебриз, он навел порядок в делах того края, который был нарушен из-за близкого соседства таких великих эмиров, как Чормагун, Байчу[1430] и других, которые считали эти земли своей собственностью. Он взял под свою охрану доходы от этих земель и заставил тех людей убрать от них руки; он освободил от бремени их власти всех жителей, высокого и низкого происхождения, как тех, что искали у них защиты, так и тех, кто бежал от их гнета и притеснений. Он привел дела того края в порядок, и в ответ на его щедрость и справедливость, и великие, и малые пожелали служить ему и исполнять его приказания; и сердца людей не устояли перед добротой его души, и они благословили его. Султаны Рума, Сирии и Алеппо прислали к нему послов и просили его защиты и покровительства; и он отправил туда ельчи, чтобы обеспечить уплату дани.

Когда Шараф ад-Дин прибыл в Тебриз из орды Бату, он наложил большие взыскания на жителей тех и других мест из-за неуплаты ими налогов. Эмир Аргун отменил их, несмотря на сопротивление Шараф ад-Дина, и любовь и благодарность к нему /245/ еще более укрепились в сердцах людей.

Когда ельчи поехали созывать[1431] местных правителей (mutaṣarrifān-i-aṭrāf), султанов и маликов, он также отправился в путь, послав гонцов, чтобы собрать повсюду меликов и чиновников, ведающих налогами. Он оставил моего отца сахиб-дивана управлять в качестве его заместителя землями Азербайджана, Грузии, Рума и др., а баскаком назначил Буку. К тому времени, как он достиг Туса, Шараф ад-Дин скончался. Эмир Аргун отменил незаконные налоги, которыми он обложил всех и которые собирались посредством конфискации имущества, и уничтожил это нововведение, но те налоги, что уже были собраны, отправил [в казну]. После этого он отправился ко двору в сопровождении меликов, секретарей и управляющих (mutalabbisān-i-aʽmāl).

После смерти Каана принцы завладели каждый областью или районом, провели перераспределение (iṭlāq) налогов через платежные поручения и перечисления и раздали ярлыки, которые противоречили их указам и ясам. Поэтому эмир Аргун велел собрать все пайцзу и ярлыки, выданные принцами после смерти Каана.

Прибыв к Гуюк-хану, он вручил ему множество подарков, а также искал расположения принцев, одаривая их сообразно чину и влиянию каждого, и подобно дождевому облаку изливал щедрые дары на министров и высоких сановников двора. Покончив с раздачей подарков, он занялся обсуждением государственных дел. Прежде всего он представил собранию, на котором присутствовали все принцы, ярлыки и пайцзу, которые были ими розданы и которые он забрал у их получателей. Это было самым важным из того, что он сделал, и произвело сильнейшее впечатление. Гуюк-хан явил ему свою благосклонность и утвердил его в управлении (taṣarruf) теми землями, которые он ведал. Он дал ему пайцзу с головой тигра и ярлык и передал ему дела всех меликов и министров. Никому из последних не дал он ни ярлыка, ни пайцзу, и никто /246/ из правителей, меликов или матусаррифов не был допущен к нему, за исключением Сахиба Ялавачи и его сына, прибывших из государства китаев и Трансоксании, и эмира Аргуна — из западных земель.

Поскольку Шараф ад-Дин умер, Гуюк назначил улуг-битикчи ходжу Фахр ад-Дина Бихишти. Он родился и вырос в Хорезме, но слава, которую он приобрел, нося это звание, была подобна той, о которой сказал поэт: