Так как все страны и народы находятся под их господством, то они повсюду ввели перепись по установленному образцу и все население поделили на десятки, сотни и тысячи и установили порядок набора войска, ямскую повинность и расходы на проезжающих и поставку фуража, не считая денежных сборов; а сверх всех этих тягот наложили еще копчур.

У них есть обычай, что, если умрет чиновник или крестьянин, то какое бы имущество после него ни осталось, большое или малое, его не трогают, и никто захватить его не может. А если не было у того наследника, его (имущество) отдают его ученику либо рабу. Ни в коем случае не забирают собственность умершего в казну, ибо считают это неподобающим.

Когда Хулегу[104] назначил меня в Багдад [в управление], налоги на наследство взимались в тех местах повсюду; я отменил те порядки и упразднил пошлины, что существовали в Шуштерской[105] и Баятской[106] землях.

И много есть еще других яс, и на описание каждой уйдет много времени; поэтому мы ограничились пересказом вышеупомянутых.

[III] ПРИХОД ЧИНГИСХАНА К ВЛАСТИ И НАЧАЛО ПЕРЕХОДА К НЕМУ ИМПЕРИЙ И ЦАРСТВ МИРА; КРАТКОЕ [107] ОПИСАНИЕ

Монгольские племена и роды многочисленны; но самыми знаменитыми сегодня стали кияты[108], возвысившиеся над другими благодаря своему благородству и величию, вождями которых были предки и прародители Чингисхана и от которых он ведет свой род.

Чингисхан носил имя Темучина[109] до той поры, пока, согласно повелению «"Будь!", и оно бывает»[110], — он не стал господином всего обитаемого мира. В те дни Онг-хан[111], вождь кераитов и *сакиятов[112] был первым среди племен по силе и достоинству и превосходил их по количеству утвари и снаряжения и по числу людей. В те дни монголы не были едины и не подчинялись один другому. И когда Чингисхан вышел из детства и достиг степени мужественность, он стал в нападении подобен рычащему льву, а в рукопашном бою как острый меч; в подчинении врагов его суровость и жестокость была как яд, и в усмирении гордыни богатых властителей его свирепость и дикость были орудием Провидения. При каждом удобном случае, по причине соседства их владений и близости их земель, он навещал Онг-хана, и их связывали дружеские чувства. Когда Онг-хан увидел его ум и проницательность, его доблесть и благородство, он подивился его мужеству и энергии и стал делать все, что было в его власти, чтобы продвинуть и возвеличить его. День ото дня он все более возвышал его, пока все государственные дела не стали зависеть от него и все войска и союзники Онг-хана не стали подчиняться его порядку и суду. Сыновья и братья Онг-хана, его придворные и фавориты стали завидовать положению и милости, которыми он пользовался, и тогда они накинули сеть коварства на врата счастливого случая и расставили капканы вероломства, чтобы очернить его имя; в тайных беседах они рассказывали о его могуществе и превосходстве и повторяли истории о том, как все сердца склоняются к повиновению и верности ему. Под видом доброжелателей они постоянно рассказывали об этом, пока Онг-хан также не заподозрил его и не начал сомневаться в том, как ему поступить; и опасение и страх перед его мужеством и отвагой поселились в его сердце. Поскольку невозможно было напасть на него и /27/ порвать с ним в открытую, он придумал покончить с ним хитростью и коварством и помешать обманом и вероломством осуществлению секретного Божественного замысла его усиления. Итак, было решено, что на рассвете, когда глаза закрыты повязкой сна и человечество беспечно предается отдыху, люди Онг-хана нападут на Чингисхана и его сторонников и таким способом избавятся от своих страхов. Они тщательно подготовились к делу и уже собирались осуществить задуманное; но поскольку его удача не дремала, а судьба была добра к нему, двое юношей, находящиеся на службе у Онг-хана, один по имени Кишлих[113], а второй Бада, бросились к Чингисхану и рассказали ему об их злом умысле и грязном предательстве. Он тут же отослал свою семью и своих сторонников и приказал убрать юрты[114]. И когда в назначенное время на рассвете враги накинулись на их юрты, то обнаружили, что они пусты. Хотя в разных свидетельствах[115] по-разному говорится о том, вернулись ли они назад или тут же устроили погоню, суть сводится к тому, что все же Онг-хан отправился на поиски с большим числом людей, в то время как Чингисхан имел при себе лишь небольшой отряд. [В тех местах] есть водный источник, называемый Балджуна[116], здесь они вступили в бой, и началась жестокая битва[117]. В конце концов, Чингисхан со своим небольшим войском разгромил Онг-хана с его огромными силами и захватил богатую добычу. Это случилось в 599 (1202-1203) г.[118], и были записаны имена всех участников тех событий[119], благородного и низкого звания, от князей до рабов, носильщиков, конюхов, тюрков, таджиков и индусов. А те юноши получили титул тарханов. Тарханы — это те, кто освобождается от обязательной уплаты дани и кому выделяется часть от добычи, захваченной в каждом военном походе; они могут являться к хану без разрешения и позволения, когда бы ни пожелали. Еще он дал им войско и рабов, а скота, лошадей и снаряжения дал столько, что невозможно было сосчитать и исчислить; и он приказал, чтобы, /28/ какую бы вину они ни совершили, их не призывали бы к ответу; и чтобы это правило применялось и к их потомству вплоть до девятого колена. Много людей произошло от этих двоих, и сегодня они пользуются почетом и уважением в любой стране, и им оказываются высокие почести при дворах царей. И остальные, кто участвовал в этой битве, все получили высокие звания, и самый последний носильщик и погонщик верблюдов достигли высокого положения; одни стали царями того времени, другие заняли важные государственные должности и прославились на весь мир.

Когда армия Чингисхана получила подкрепление, он послал войско вдогонку за Онг-ханом, чтобы не дать ему собраться с силами. Несколько раз они вступали в бой, и всякий раз он одерживал победу, а Онг-хан терпел поражение. В конце концов, вся родня последнего и его слуги, и даже его жены и дочери попали в руки Чингисхана; а сам он был убит.

И когда для Чингисхана настали дни процветания и взошла звезда его удачи, он направил посланников и к другим племенам; и те, кто пришел к нему с выражением покорности, как ойраты[120] и конкураты[121] (унгираты), были приняты в число его союзников и военачальников, и они пользовались его снисхождением и благосклонностью; а что до непокорных и мятежников, то из них он вышиб дух хлыстом бедствий и мечом уничтожения; и так продолжалось до тех пор, пока все племена не сравнялись между собой и не стали послушны его воле. Затем он установил новые законы и заложил фундамент правосудия; и те их обычаи, что были неподобающими, как пьянство или прелюбодеяние, искоренялись; и об этом уже было сказано в предыдущей главе.