— У меня возникло странное предчувствие. Весьма тревожное. Я стал убеждать её, что нам не стоит переставать общаться. Не сейчас, потому что ей нужен тот, кто позаботиться о ней. Она согласилась. Первые полгода я регулярно получал от нее сообщения. Депрессивные, словно не ее, но все-таки ей становилось лучше. В Екатеринбурге, как я узнал, у неё есть бабушка. Я убедил Таню дать её номер. Она согласилась и почти сразу после этого перестала писать. Тогда я отпустил её. Почувствовал, что ей и вправду нужно это.

Он замолчал. Стало очень тихо.

— И ты не знаешь, что с ней сейчас?

Калеб покачал головой.

— И не звонил её бабушке?

— Нет.

Кирилл отставил в сторону чашку. Они и вправду были чем-то похожи с Таней. Калеб оказался таким же фаталистом. Всякие предчувствия, Вселенная, звезды стояли выше их воли. Ему никогда не понять того, как можно отдавать свою судьбу в чьи-то руки.

Кирилл не стал говорить это вслух.

— Ты можешь дать ее номер?

Калеб кивнул. Они замолчали, и порывы ветра послышались еще громче. Заунывной оперой они выходили из труб, дверей, ударялись об окна. Не сговариваясь, они посмотрели в окно. Метель заслонила собой все небо.

***

Отель был недалеко от площади Пласа-Майор. В прошлый раз Таня так и не посмотрела ее. Теперь же она планировала обойти весь центр, все улицы, где они не гуляли с Крис. Выставка начиналась лишь на следующий день, так что впереди было полно времени.

Зайдя в номер, Таня тут же упала на кровать. Она оказалась просто королевских размеров. Мягчайший матрас под сатиновым покрывалом так и норовил погрузить её в сон. Таня с усилием перевернулась на спину. Лучи солнца обильно проникали из окон. Под ними бежевые стены, диван и пушистый ковёр становились еще светлее, словно были ненастоящими, декорациями сна. Лишь картины и статуэтки добавляли комнате ярких красок. Она неподвижно осматривала их, пока веки становились все тяжелее, а тело все больше растекалось на кровати. «Может, никуда не идти?» — подумала она. А потом резко встала.

Открыв двери душевой кабины, Таня шагнула на мраморный пол и опустилась вниз. Закрыв глаза, она просто сидела, подставив лицо теплым струям. Вода стекала по волосам и ресницам, глухо ударялась об ее колени. Казалось, ее потоки уносили с собой усталость, все часы перелетов и внутреннюю борьбу, что так и не состоялась в ней. Прижавшись к мраморной стене, Таня искала внутри себя вдохновение. Набиралась сил, чтобы выйти город.

Взбодрившись, она вышла в комнату. Солнце стало светить ещё ярче. Вид из окна — каменные здания, деревья и старинные улочки словно манили её выйти к ним.

Таня собрала вещи. Положила в темно-синюю сумку блокнот, пару карандашей и бутылку воды. На тумбочке оказалась карта Мадрида. Она тоже взяла её. Чёрный бадлон и клетчатая юбка оказались на самом верху чемодана. По остальному взгляд даже не скользнул. Едва высушив волосы, без макияжа и укладки, Таня, наконец, вышла из номера.

Людей было немного. В конце февраля туристический сезон ещё не начался, а в будние дни в центре нет даже местных. Прохладный ветерок вздымал на ней пальто и заставлял улыбнуться. Узорчатые фасады зданий, шпили на их концах, статуи и колонны заполонили забытыми красками сердце. Напомнили о том, что среди похожих улиц она когда-то была счастлива. Среди них у неё когда-то были друзья, и стаканчик кофе неизменно грел ей руки. Она знала, что Питер — её город и, казалось, была неотделима от него. Но так лишь казалось.

Грустные мысли были с ней всю дорогу. Как бы Таня не отгоняла их, они все равно цеплялись ассоциациями за ее разум. Но оставили ее тут же, стоило ей войти в арку меж ряда домов.

Пласа-Майор блистал в полуденных лучах солнца. Таня замерла прямо перед площадью и обвела её взглядом. По всему периметру находились оранжевые домики с множеством арок. Своими шпилями они разрезали голубое небо, смотрели прямо в безоблачную ввысь.

Таня развернула карту. Ветер тут же стал развевать её края в стороны.

Главным зданием на площади была старинная булочная — Панадерия. Оказалось, раньше в ней подавали выпечку для королевской семьи. Таня решила зайти в неё.

Темноволосая женщина простодушно улыбнулась и предложила попробовать тапас. Она показала на меню за прилавком, на котором были нарисованы бутерброды с жареной говядиной, креветками, сыром и прочими закусками. Взяв тапас, Таня вышла из Панадерии и прислонилась к стене арки. Хрустящий багет оказался просто божественным. Пармезан тут же таял во рту, а от колбасы исходил приятный аромат специй.

Выкинув картонную подставку, Таня вновь развернула карту. Не раздумывая, она направилась к парку Эль-Ретиро. Через полчаса она уже стояла у его ворот.

Их белокаменные узоры напоминали строение цивилизации Майя. Белые ступеньки, что вели вниз к аллее, были выполнены в таком же стиле. Их заняла экскурсионная группа. Люди оживлённо разговаривали, осматриваясь по сторонам. Пройдя мимо них, Таня неспешно зашагала по тропе. Ей то и дело попадались на глаза группы подростков, взрослых и даже пожилых людей с мольбертом, гитарой или книгой. Кто-то занимался на коврике йогой, кто-то медитировал под деревом. Спортсмены бегали вдоль пруда, огибая каменный монумент с колоннадой. С её вершины взирал всадник, а снизу него лежали мраморные львы. Смотрели на пруд, щурясь от солнца. Остановившись у них, Таня тоже взглянула на воду. На синеватую гладь, что неспешно покрывалась волнами. Порывы ветра то и дело разбивали их друг об друга.

Она сильнее закуталась в пальто. Все-таки блеск солнца еще очень обманчив. До весны оставалось пару недель, но люди вокруг словно забыли об этом. Казалось, кроме нее больше никто не чувствовал пронизывающих потоков ветра. Больше никто не ходил с той же задумчивостью, грустью. Все выглядели очень счастливыми. Словно происходящее здесь и сейчас было лучшим моментом в их жизни. А ведь когда-то она была такой же.

Таня закрыла глаза. То ли встречный ветер, то ли перемена мест помогла, наконец, собрать воедино все мысли. Объять в голове прошлое — такое волнующее, радостное, теперь безвозвратно утерянное ей. Как же для нее раньше было все важно. Каждое событие, знакомство, место разливалось в душе всей палитрой оттенков. "А что теперь? "Она до сих пор не решалась подумать об этом.

Встряхнув головой, Таня пошла дальше по набережной. Разглядывая фасады сооружений и природу, она и не заметила, как вышла к толпе. За ней возвышался фонтан с необычной статуей. Все молча смотрели на нее, уже готовые двинуться дальше.

— Что это за статуя? — спросила Таня у экскурсовода.

— Это "Падший ангел". Люцифер.

Она взглянула на его лицо. Как настоящее. Все сжалось в безмолвном крике, глаза с ужасом взирали к небу. Фактурные крылья разминулись в воздухе — одно тянулось вверх, пока другое готовилось принять удар об землю.

— Он был самым красивым и умным ангелом, — сказала женщина.

— Люцифер отказался служить Богу и за это был изгнан из Рая. Риккардо Беллвер запечатлел именно этот момент — то, как ангел падает в ад. Он — единственный, кто осмелился изобразить его. В Европе больше нет таких статуй.

Таня, не отрываясь, смотрела на него. На его лицо, переполненное злостью и страхом. Толпа разошлась, и она села на скамейку напротив.

Придя в номер, она достала дневник. Завтра вечером она прочтёт его.

Она не брала трубку. Целый день Кирилл набирал ее номер, но слышал лишь однотипные гудки, предрекающие очередную попытку дозвониться ей. Глупо и странно. Странно и глупо.

— Ты ничего не перепутал?

— Нет. Это точно ее номер.

Надежда оставила его лишь на второй день. Тогда Калеб предложил новый выход.

— У меня есть один знакомый, который может узнать её адрес. Ошибается он очень редко, но все же вероятность того есть. Но ты же не полетишь к ней?

Кирилл крепко сжал телефон. Конечно, он полетит к ней.