— Послушай, — выдохнул Кирилл, собираясь с мыслями. Мне надоело петь про шлюх, наркоту и тачки. Надоело видеть себя в таблоидах. Я и шагу не могу ступить без твоего одобрения. Это только со стороны выглядит классным, а по факту я лишь всеобщая игрушка. Я просто схожу с ума от этого.

Берг тяжело вздохнул. Он долго молчал, словно оценивая серьезность его слов.

— Вот как мы поступим, — наконец сказал он.

— Ищи свою девчонку, а потом позвони мне. Или ладно, я сам позвоню тебе. Отдохни и еще раз обо всем подумай, парень. Мы можем завоевать этот мир, и все, что от тебя требуется — это открывать свой рот и сиять на тусовках. Малыш, сделай это для дяди Берга. Обещай, что обо всем подумаешь.

— Хорошо, — сказал Кирилл.

После разговора он долго сидел у окна, с улыбкой глядя на город. Душа ликовала, а ноги были готовы тронуться в путь. Навстречу к своему счастью.

С полок взирают статуэтки Будды. Его золотистые, каменные фигурки расставлены по всей комнате, и у каждой благостный лик. На них отражается пламя от свеч — больших и маленьких баночек с воском. Их свет мягко задевает все вокруг, распадаясь мириадами звезд в заостренных кристаллах. Они стоят в ряд на плетеных ковриках и в металлических подставках в виде лотоса. В тени сзади них скрыты тюбики с маслами, вазы цветов и зажженные палочки благовоний. Их эфирный аромат уже давно поглотил собой комнату. Пропитал деревянные стены и ряд холстов, что висел на них. Шкаф с книгами, тусклый глянец их обложек, корешки старинных ветхих переплетов, что придавались тишине в этой комнате. Наблюдали, как девушка наносила на лицо макияж, попутно приглаживая волосы. После укладки они норовили обзавестись кудрями вновь, не оставив ничего от прямых прядей.

Таня уже привыкла к этому. Из зеркала на нее смотрели карие глаза в зеленоватой дымке. Острые стрелки были почти не видны из-за ресниц. Они веером опустились вниз, когда Таня потянулась за помадой к тумбочке. Очертив контур губ, она провела по ним насыщенно-бордовым цветом.

— Ну что, ты готова?

Крис вошла на каблуках, впустив в дом запах моря.

— Да, пойдем.

Волны сегодня шумели громче обычного. Они с шипением распыляли пену на песок, почти задевая каменистую тропинку, по которой шли Крис с Таней. Стук их каблуков, шелест зарослей и всплеск воды создавали собой ритм, в котором не было места другим звукам.

В темноте были видны лишь огни у горизонта. Зеленый свет маяка с колебанием проходил сквозь потоки воздуха. Вдоль него, у береговой линии, ряд фонарей слабо отбрасывал свет на проплывающие мимо корабли и подрагивающую воду. В последний раз Таня взглянула в их сторону.

Свернув вправо от берега, девушки зашагали по освещенной тропе вдоль диких зарослей. У дороги в конце нее стояла машина. Открыв двери, они сели на задние места. Водитель поприветствовал их на тайском языке и завел двигатель.

Машина понеслась вниз по трассе. Мимо тропических папоротников, зарослей бамбука и мелких хижин. По радио играла неспешная музыка. Она навевала на Таню странные чувства, но обдумывать их не было никакого желания. Все, что ей оставалось, это оглядывать знакомую дорогу, считая каждый поворот, содрогаясь все больше по истечению времени. Вот они проехали храм, двухэтажный барак и магазин — маленькую ветхую лачушку. Впереди показалась полуразрушенная каменная постройка. Машина остановилась около нее.

Еще раз осмотрев себя в зеркало, Крис открыла дверь и ступила на землю. Резко вздохнув, Таня пошла за ней следом.

В полутьме виднелось лишь свечение из окон. К зданию с разных сторон приближались люди, становясь заметными лишь у двери, когда заходили в него. Их силуэты показывались на миг и тут же исчезали.

Музыка раздавалась все отчетливее. Когда до места осталось совсем немного, свет погас, и в темноте зажглись свечи. Крис распахнула дверь, и они вошли внутрь.

***

Облака неторопливо двигались по небу, купаясь в его розовой палитре. Солнце поднималось с горизонта и добавляло к ней золотистые, лиловые и красные оттенки. Но вот те дошли до предела и слились в одно пятно. Небо затянулось однородным синеватым отсветом.

Голоса чаек стихли, и теперь шум моря раздавался еще отчетливее. Слышался каждый элемент его битвы. То, как оно штурмовало скалистые края бухты, вновь и вновь проигрывая им, как тихо скалилось и вновь копило силы для атаки — все не могло смириться с поражением. Ведь утихнуть, просто наполнять собой песчаное дно — как-то бессмысленно и просто. Хочется куда-то идти, стремиться хоть к чему-то. И вот, год за годом волны стачивают скалы, меняют их формы. Выносят на сушу свои дары, лишь бы хоть кто-то увидел их. Ракушки, камни, морские обитатели и точеное стекло лежат на берегу, ждут, когда море вновь унесет их в свои воды.

Лишь Таня могла наблюдать их в такое раннее время. Раньше она внимательно всматривалась в песок, ища редкие виды кораллов и морских звезд, а теперь почти не смотрела под ноги. Часто закрывала глаза и позволяла ветру взметнуть на ней порео и растрепать волосы. В его теплом потоке ощущался запах ила и мокрых камней. Песок под ними еще был прохладным, но Таня не замечала этого. Иногда она останавливалась и смотрела на темно-синюю границу моря. Хотела вновь ощутить те чувства, что и раньше, но теперь ей с трудом удавалось даже любоваться резким разделением цветов на горизонте. Постояв так пару минут, она шла дальше. Смотрела перед собой, нехотя подставляя лицо солнцу.

Наконец, впереди показался двухэтажный бамбуковый домик. Поднявшись по лестнице на балкон, Таня села на плетеный стул и открыла ящик с красками. Набросок занял у нее пару минут, после чего она достала из корзины набор кистей. Холст быстро заполонили очертания гор и образ здешней природы. Шум волн и песок приглушили посторонние шаги.

— Не надоело вставать так рано?

Крис села на край балкона рядом с ней и просунула в перекладины ноги.

— У меня срочный заказ, а еще ничего не готово. К тому же скоро выставка в Мадриде.

— Ах, да. А я уже и забыла. Ну что, планируешь увидеться с Хуаном?

— Возможно, — пожала плечами Таня.

— Если бы не он, я бы точно не нашла свой стиль.

— И мы бы не встретились, а ты бы не нашла себя. Подумать только, твоя жизнь могла сложиться совершенно иначе.

Крис спустила на глаза авиаторы и легла, подставляя ноги и живот солнцу. У ее мольберта стояли готовые работы.

— Как, например?

— Ты бы погрязла в тоске и унынии. Ничего не могла делать, страдала. Хотя такой ты сюда и приехала, помнишь? Не знала, как жить и стоит ли жить вовсе. Но все изменилось. Ты научилась ни к чему не привязываться и быть счастливой, несмотря ни на что. А ведь если бы мы не встретились, ты бы не ушла от Кирилла.

Таня не среагировала.

— Столько новостей о нем. Похоже, слава не пошла ему на пользу.

— И зачем ты читаешь их? — со вздохом спросила она.

— Глаза сами пробегают. А что еще делать, если он заполонил собой всю ленту? Везде посты о том, что у него проблемы с наркотиками. Как думаешь, это из-за тебя?

— Перестань.

Крис успокаивающе погладила ее по ноге.

— Извини, хотела тебя проверить. Похоже, ты хорошо усвоила мои уроки, — с улыбкой произнесла она.

За обедом они не произнесли ни слова. Просто сидели на плетеных ковриках, напротив друг друга, держа в руках миски с киноа и овощами. Из приоткрытой двери доносился неугомонный всплеск волн и шум теплого, равнодушного ко всему, ветра.

— В последнее время ты какая-то напряженная, — сказала, наконец, Крис, отчаявшись получить встречный взгляд в свою сторону.

Таня пожала плечами. Глаза так и остались таиться под веками.

— Даже не знаю. Есть ощущение, что все зашло в тупик. По утрам мы медитируем, потом ходим в храм, рисуем, плаваем, гуляем, а потом чередуем крайности.

— Только не говори, что тебе это наскучило, — усмехнулась Крис, относя миски в раковину. Опершись об гарнитур, она стала ждать ее ответа. Проблесков правды за отстраненным, ушедшим в себя взглядом.