Даша разговорилась с ним. Таня в это время рассматривала его кулон с Посейдоном. Парень тут же заметил это.

− Нравится? Он довольно мощный, помогает настроиться на творческий лад.

Она покачала головой, сплетя внизу руки.

− Сталь больше подходит людям с практическим складом ума. Творческой энергии он не приносит.

−Да ты, я смотрю, разбираешься, − засмеялся он.

− Да, я делаю украшения… иногда.

− Серьезно? Тогда тебе стоит познакомиться с моим приятелем. Ему сейчас как раз не помешает напарник. Кстати, я Женя.

Девушки переглянулись и пошли за ним. Они вышли на лестницу и вскоре остановились у магазина. Уже на входе сильно чувствовался аромат благовоний.

Женя попросил подождать его. Он первым зашел в него, и вскоре позвал их внутрь. Девушки пошли за ним.

Таня не успела рассмотреть ни ряд украшений вдоль стен, ни витрин, ни вид из панорамных окон. Как только она зашла в магазин, то тут же ощутила на себе взгляд. Тяжелый, проницательный, словно смотрящий ей в душу. Казалось, черные глаза сканировали ее.

Парень в темном балахоне, напоминающем мантию, стоял за прилавком и о чем-то говорил с Женей. Она приблизилась к ним и открыла фотографии в телефоне.

Парень тут же стал листать ее работы. Губы великана лишь иногда проглядывали сквозь густую бороду. Некоторые он рассматривал в деталях и, одобрительно качая головой, листал дальше.

− Мне нравится. Предлагаю тебе работу. Ты будешь поставлять бижутерию, я буду выставлять ее тут и брать процент. Договорились?

Парень протянул ей руку. Огромную, с массивными пальцами, пульсирующим теплом под кожей.

Она пожала ее.

− Запиши мой номер. Калеб, − добавил он, продиктовав ей цифры.

− Тебя правда так зовут? − удивилась Таня.

−Да.

−Прям как парня Корнелии из Витч, − засмеялись девчонки.

Он как-то грозно взглянул на них, а потом улыбнулся.

− Он самый, − ответил Калеб.

Несколько старшекурсников объявили, что можно заходить в зал, и студенты, восторженно перешептываясь, стали проходить вперед.

Первый этаж корпуса ничего особенного собой не представлял. Впереди расположилась столовая, сбоку сидел охранник. Но поднявшись к концертному залу, все тут же потянулись к телефонам.

− Потом сфотографируетесь. Все успеете, − обещали кураторы, ведя студентов мимо перламутровой мозаики на колоннах.

Подойдя ближе, Таня заметила, что она неоднородная. В некоторых камушках она видела свой силуэт на фоне других ребят. Они образовали между собой группы и с жаром обсуждали предстоящие проекты. До Тани доносились отдельные слова из общей суматохи. Сюжеты чьих-то сценариев, факты из биографий режиссеров, актеров, планы по съемке короткометражки и все подобное.

Найти первокурсников среди них было очень просто. Те с восторгом рассматривали инсталляции с названием института, фотографировались с забавными надписями. Тесной кучкой они окружили островки с рекламой различных кружков и фестивалей, слушая кураторов в майках с эмблемой «СПБГИКиТа». Таня и Даша тоже присоединились к ним.

Из концертного зала уже доносилась торжественная музыка. Когда кто-то выходил из него, были видны широкие ступеньки, ведущие вниз к сцене.

Когда ребят пригласили в зал, они тут же выстроились у дверей. Медленно, не спеша куратор по парам пропускал их. Вскоре очередь дошла до Тани и Даши. Взявшись за руки, они пошли по ступеням. Казалось, перед ними был огромный кинотеатр.

Расположившись в одном из дальних рядов, Таня любовалась синим светом от люстры, дождем свисающей с потолка, подсветкой ступенек такого же цвета. Ее то и дело скрывали ноги студентов. Ребята в одежде всех десятилетий прошлого века, всех фантазийных миров, спускались по ним, освещая зал улыбками ни чуть не меньше, чем ряд прожекторов вдоль сцены. Телекамеры с краю выводили на огромный экран происходящее на ней. Через пару минут на нем показались двое мужчин и седовласая женщина.

Музыка тут же притихла, в зале погасили свет. Лишь свечение ступеней выделялось в темноте. На мгновение Таня растворилась в ней. В речах ректора и выступлениях, последовавших за ними.

Она не отводила от сцены взгляд. Поэтому слегка вздрогнула от неожиданности, когда кто-то толкнул ее сзади. Обернувшись, Таня увидела парня с темными вьющимися волосами. Он протянул ей руку.

− Роман.

− Таня, − ответила она шепотом.

Кивнув, парень поправил на переносице очки. Они придавали его виду той самой интеллигентности, что овевает большинство мужчин в старых французских фильмах.

−На кого учишься? — спросил он.

−На дизайнера.

−М−м−м, отлично, а я − режиссер. Знаешь что, давай выйдем отсюда? Ничего интересного ты не пропустишь, тут часто всякий движ, так что…

−Идем, − тут же сказала она.

Подобные ситуации Таня воспринимала как знаки судьбы и часто просто не могла противиться им.

−Ты куда? — шикнула на нее Даша.

Только сейчас она оторвала взгляд от сцены. Номер актеров−первогодок приковал к себе весь зал, но Тане уже была готова покинуть его.

−К новым открытиям.

−Все открытия тут!

−Как знать…

Она поднялась с места и двинулась вслед за Ромой. Он оказался не намного выше нее. Движение его плеч, походка отдавали изяществом на самой грани с женственностью.

В дверях Рома подождал свою спутницу. Придержав перед ней дверь, он осторожно закрыл ее. Таня хотела спуститься по лестнице, но после его кивка в сторону двинулась по коридору вслед за ним.

Они ни слова не говорили друг другу. Дошли до лифта и так же молча стали ждать его подъема по шахте.

Странно, но никакой неловкости рядом с ним Таня не чувствовала. Зайдя в кабину, она заворожено наблюдала за тем, как лучи приглушенного света проходят по скуластому лицу Ромы. Как он смотрит перед собой, ничего не объясняя ей своим взглядом. Но вот двери резко распахнулись, и перед ними вновь оказался первый этаж корпуса. Такой безликий и простой, надежно охраняющий собой магию искусства.

Пройдя ряд дверей, они оказались в темной комнате. Таня вопросительно взглянула на парня.

−Это павильон. Ты не против, если я поснимаю тебя? − спросил Рома, кинув свой черный пиджак к стулу.

Она кивнула и прошла вслед за ним. Мимо ряда перегородок, в каждой из которых было пространство для съемок. Все они были пусты. Они были одни в павильоне.

Это слово было не менее вдохновляющим, чем он сам. Тьма, что размывала стены, мирилась с протяженным светом съемочного оборудования. «Словно космос… Каждая пылинка так подсвечивается в нем, словно ряд крохотных астероидов где-то на краю Вселенной. Обычная дверь кабинета скрывает за собой почти другой мир, чтобы такие люди как Рома могли приходить сюда и постигать искусство…»

− О чем задумалась?

− Об этом месте. О жизни. Понятия не имею, что делаю в киновузе. Я никогда и не думала становиться дизайнером. Просто знала, что должна быть здесь, вот и все. Это мое место, моя атмосфера. Я так давно хотела быть среди таких людей, как ты, как Даша. Она вроде шутит так же как девчонки в моей бывшей школе, вроде ни чем не отличается, а я чувствую в ней что-то свое, что-то совершенно особенное. Как и в каждом, кто был в том зале, понимаешь?

Рома перестал настраивать аппаратуру. Поднявшись с колен, он глубоко вздохнул и подошел к ней.

− Понимаю. Но это первое время все кажется таким славным, а потом учеба будет отнимать все время, так что нужно понимать, для чего ты здесь. Ты хочешь быть дизайнером? − спросил он после короткой паузы.

Таня медленно пожала плечами. Она все следила за серебристым лучом, размышляя, как запечатлела бы его на бумаге. Как отринула бы от себя все лишнее и вняла ему. Его свечению, протяженности, сути. К ней тут же пришла мысль, почему она здесь.

− Я не знаю, кем буду, но творить мне нравится. Как картины, так и одежду, украшения. Ничего не напрасно, когда выбираешь сердцем.

Он улыбнулся и показал ей на табурет. Таня аккуратно села на его край и посмотрела в камеру. Большие глаза с невинностью Сикстинской Мадонны отразились в объективе. Свет выделял веснушки у щек и передние пряди волос. Они искрились бронзовым отливом.