— Дорогой, ты слышишь меня?

— Да, да, я тут, — как по команде ответил он.

— Приезжай домой. Поживешь у нас, если тебе так одиноко.

— Я…

— Поговори с продюсером, все объясни ему. Ты же творческий человек, тебе нужна перезарядка. Уверена, он сможет понять это.

— Мам, — умиленно рассмеялся Кирилл.

— Это шоу-бизнес, и тут не все так просто.

Он говорил это, ощущая, как стремительно загорается идеей слетать домой. В родной город, который хранил его жизнь. Столько воспоминаний, столько надежд осталось в нем. Все эти пару лет Кирилл не сильно хотел в Петербург. Последнее, что было там — это разлука с Таней. Она убежала посреди ночи, а он, идиот, все равно полетел в штаты. И до сих пор не мог простить себе этого.

«Мы одна семья».

После этих слов надежда вновь разгорелась в сердце. О нем все-таки волнуются, все-таки ссора перед отъездом родителей еще не поставила точку в их общении. Можно не видеться месяцами, обижаться, но именно трудные моменты проверяют семью. То, как она отреагирует на проблему кого-то из ее членов.

«Все не так плохо», — пронеслось в голове. Звонок Лео окончательно убедил его в этом.

Когда он позвонил, за горизонтом алел закат. Солнце на издыхании дарило земле самые редкие оттенки. Сидя на койке, Кирилл наблюдал, как его лучи играются с окнами центра, снегом, изумрудными кронами сосен. В них он видел отражение своих чувств. Легкое колебание на дне души, что так хотело заполонить ее.

За окном поднялся ветерок. Снежинки срывались с ветвей и сияли в воздухе. Засмотревшись на их блеск, Кирилл не сразу услышал вибрации телефона. Высветившийся контакт вызвал у него легкую улыбку.

— Под чем ты был? — с ходу спросил Лео.

— И тебе привет, котик.

— Я серьезно, не придуривайся.

Перечень веществ отнял у него голос. Не последовало даже измученных вздохов.

— Эй, ты еще тут? — нахмурился Кирилл, не ожидая такой реакции.

— Послушай меня.

Эти слова прозвучали слишком серьезно. Привычной расслабленности Лео в них не было.

— Ты свихнулся, Кирилл. У тебя конкретно едет крыша. Ты неделю смешивал то, на что не решились бы даже самые отъявленные «нарики». Каким-то чудом ты не умер этой ночью. Тебе повезло, понимаешь? А Дрейку нет.

При его имени все внутри сжалось.

— Неужели это все из-за девчонки? Это ведь даже не была любовь. Просто с ней были твои первые отношения, вот ты и ведешь себя как школьник. Думаешь, таких чувств больше ни к кому не будет, и, поверь, все проходят через это. Но прошло два года, Кир. Пора уже смириться с этим.

Снег за окном пролетал все быстрее. Небо становилось видно все меньше. В такую же ночь Таня ушла от него. Только тогда было куда холоднее. Она бросилась на мороз, а он побежал за ней. Как тогда перед Кириллом замелькало ее желтое пальто. Казалось, и сейчас оно затерялось где-то впереди, за пеленой снега, как ускользающий луч света в его жизни. Тогда он сорвал голос, пока искал ее. А потом вернулся домой. Ее вещей там уже не было.

— Ты слышишь меня?

Кирилл кивнул. Забыл, что Лео не может увидеть этого.

— Эй! Я говорю, тебе надо бросить. Во что бы то ни стало. Я знаю, это тяжело, но вспомни, как легко ты слез с мефедрона, когда нам было по двадцать. У тебя стальная воля, нужно просто…

— А в чем смысл, Лео? Я не могу начать отношения, пойти к психологу, да хоть с кем-то обсудить, что происходит. Я в клетке, из которой нет выхода. Прошло два года, а Таня все еще снится мне. Жаль, я не познакомил вас с ней. Тогда ты бы понял, почему я не могу забыть ее.

— Послушай, — с громким выдохом произнес Лео.

— Я не хочу терять тебя. А ты умрешь, если не остановишься. Однажды будет передоз, Кир. Рано или поздно случится это.

То ли отчаяние в его голосе, то ли вскрывшийся страх смерти заставили поклясться его. Губы сами, не произвольно пообещали, что Кирилл слезет с веществ. Слова так уверенно выскользнули из него. Как-будто и не накроет его пустота в самую первую ночь без Тани.

***

— Присядь, — указал Берг на кожаное кресло напротив.

Его офис обильно наполнял дым. Он почти не выветривался из слегка приоткрытой форточки.

Они не сразу перешли к делу. Берг отвечал на звонки, говорил с входившими людьми и деловито изучал бумаги. Кирилл уже стал засыпать, когда Берг наконец обратился к нему.

— Я смотрю, ты сдаешь, парень.

Он откинулся в кресло. Ответа не последовало.

— Чего ты хочешь?

Кирилл с удивлением взглянул на него.

— Ты борешься с собой и думаешь, что никто не заметит. Но ты сдаешь, приятель. Ты сдаешь, — задумчиво произнес он, глядя в окно.

— Ты молчишь. Ну что ж, я и так знаю, что делать. До релиза альбома две недели, так что даю тебе время, чтобы слетать домой. Развеяться. Избавься от этого, что бы это ни было.

— Что?

Кирилл подумал, что ослышался. Однако Берг говорил вполне серьезно.

— Если ты умрешь, не сможешь петь или станешь похож на бродягу, лейбл потеряет кучу денег. Поэтому мы решили обойтись малой кровью. Реши свои душевные дела и возвращайся. Договорились?

Кирилл кивнул.

— Ах да, и еще, — остановил он в дверях Кирилла.

— Забыл тебе сказать. Присядь, — вновь показал он на кресло.

— Репутация подпорчена, парень. Поэтому, — он деловито закрутил сигару в пальцах.

— От наркоты надо отвести внимание. Ты должен заиграть перед публикой в новом свете.

Кирилл уловил новое выражение в уголках его губ. Она заиграла такими складками, что у него пробежали мурашки по коже.

— Помнишь парнишку Рея Миллигана?

Кирилл кивнул.

— Пососешься с ним на публику.

В комнате повисла тишина. Кирилл иступлено искал в лице Берга признаки шутки, но не находил их.

— Зачем мне выставляться геем? — с усилием выговорил он.

— Ну что ты! Выставляться геем ты не будешь. Все наслышаны о твоих подвигах, малыш. Скажем, ты — бисексуал. Вот это будет интересно. Расслабься, хуже уже не станет. Заручишься поддержкой ЛГБТ, что в этом плохого? Билеты будут брать еще охотнее. Так что парень, в этом одни плюсы. Можешь идти. Рид позвонит тебе.

***

Он вышел из студии как из сна, который внезапно стал реальностью. Вроде высотки, деревья все те же, но, казалось, что все это новое и чуждое ему. Вглядываясь в них, Кирилл слышал свое сердца. Даже после мефедрона оно не билось так сильно. Смутные предчувствия теребили его, хоть он и пытался ободрить себя.

"Сколько я не был дома… Разве важно, с кем там я пососусь? Это же не сложно. Главное, что перед этим я вернусь в Питер".

Но что-то поднималось со дна его души. Что-то вставало прямо перед ним и обращало к себе его мысли. "Ну что, стал, кем хотел? — говорило оно. "Это было твоей мечтой? Стать геем и наркоманом в чужих глазах?"

Конечно, нет. Он что-то придумает, но сейчас нужно просто слетать домой. Там ему станет легче. Он точно знал это.

Небо смотрело на него. Он смотрел на небо. Десятки звезд проглядывали из-за облаков, мигая холодным блеском. Вот бы считать в них какой-то знак, вот бы Вселенная приготовила хоть один для Кирилла. Здесь, вдалеке от суеты, на высоте тысячи километров над землей, сердце приготовилось открыться ее зову.

Уже завтра он проснется в Петербурге. В зимнем городе с серым небом, таким далеким и родным, хранящим все невозвратное, что было с ним. Наконец-то.

Кирилл закрыл глаза. Турбины самолета рассекали тишину глухим шумом, в сотый раз напоминали ему, что кроме пилота и стюардессы больше никого нет здесь. В салоне он один, но впервые за долгое время одиночество отступило от его сердца.

Тело утопало в подушках дивана. Руки даже не тянулись к бокалу с виски. Как бы игриво он не поблескивал в свете ламп, взгляд был прикован лишь к звездам. Кирилл думал о том, что прямо сейчас Таня возможно так же смотрит на них, а это значит, они незримо общаются с ней. В эту минуту.