— Да все знали. У тебя так светились глаза, что и вопросов было не нужно. Ты любил ее.

— И сейчас люблю. Хотя Лео говорит, что это просто иллюзия первых отношений.

Ден с усмешкой свел брови.

— Лео, серьезно? У него и девушки-то толком не было, зато советы всегда наготове. Лично мне кажется, что это неважно — первые, третьи, седьмые отношения. Главное, что ты готов сделать для человека, а остальное, так, лирика. Если тебе до сих пор нужна та девчонка, то борись за нее. Время в твоем случае не лечит.

Кирилл откинулся на стул. Он и сам много раз думал об этом.

— Не все так просто. Она осталась сиротой, и больше никого не впустит в свое сердце. К тому же я лишь поспособствовал этому.

Ден опустил глаза. Тема смерти требует выбирать слова очень тщательно.

— Что, даже не рискнешь? Ты?

— Не знаю.

Они замолчали, растворяясь каждый в своих мыслях. Ветер за окном со свистом рассекал воздух. За стеной слышался чей-то смех, шаги соседей то и дело возвращали их к реальности.

— Можешь остаться, если хочешь. Скоро как раз вернется Алиса.

Он согласился. Возвращаться туда, в декорации трехдневного ада, означало мысленно прожить его вновь этой ночью.

— Кстати, забыл сказать, у нас свадьба в пятницу. Приходи, если еще будешь в Питере.

Кирилл медленно повернулся к нему.

— Ты точно Ден? Говори, что ты сделал с ним.

Он с улыбкой закатил глаза.

— Поверить не могу. Ты и свадьба звучит как два параллельных мира. Что ж, поздравляю тебя.

Тогда, протягивая ему руку, Кирилл еще не знал, какой болью отдаст эта новость ночью.

Он лежал на диване, слыша нежные голоса за стеной, и вновь и вновь спрашивал себя: почему именно Дену выпала судьба быть главным объектом зависти в его жизни? Почему она вновь пронизывает его?

Перед ним, как наяву, проносились призраки прошлого. Как тогда, он видел перед собой Таню, похожие разговоры перед сном и мечты, что навсегда останутся ими.

***

На следующий день они встретились всей группой — он с Деном, Эммануэль и Лео. Они гуляли по солнечному городу и вспоминали прошлое. Никогда еще Кириллу не было так хорошо с ними. Так беззаботно и искренне разливался их смех. Казалось, они вновь стали детьми. Все фразы, что начинались с «А помнишь…» отдавали в душе самыми теплыми чувствами.

За день до вылета он вновь встретился с ними. Они втроем поехали в ЗАГС, уже готовые обдать жениха волной поздравлений и шуток.

У входа было много гостей. Кирилл сразу узнал в их рядах родителей Дена. Эта полная женщина с добрыми глазами когда-то была для него почти мамой. Он долго не решался подойти к ней.

— Они не знают, что это ты побил Дена, — угадал его мысли Эммануэль.

Кирилл нервно повел плечом.

— Все равно мне неловко.

К счастью, они подошли к нему первыми. Александр Борисович, кажется, совсем не изменился с тех времен, когда Кирилл собирал вместе с ним модели военных самолетов и танков.

— Кирюх, ничего себе, как ты вымахал, — добродушно пожал он ему руку.

— Я же тебя еще шкетом помню, а ты уже представительный мужчина.

Кирилл смущенно отвел взгляд, на что тут же получил пару шуточек от Эммануэля.

— Рад, что вы больше не в обиде с Дениской. Он говорил, ты теперь рок-звезда, а мы с Алей, как обычно, живем своей жизнью и даже не в курсе, что в мире творится.

— Да, Кирюш, расскажи хоть, как тебе там, в Америке? Привык к местным людям, не скучаешь по дому?

Ее участливый взгляд проломил в нем все страхи. Пока толпа ждала Дена, он отвечал на все вопросы о Лос-Анджелесе и Нью-Йорке, жизни знакомых звезд и ненавистном менталитете американских граждан. Казалось, вот сейчас он встретился со своими настоящими родителями. Вот сейчас он говорит со своей семьей, что действительно беспокоится о нем. До самого приезда Дена они не отходили от него. Лишь потом их внимание полностью перенеслось на сына.

Кирилл с грустной улыбкой смотрел на их объятия. Но не с досадой или болью, нет. В тот миг он лишь осознал для себя окончательно, что родители или любят тебя, или нет. И ни одно достижение не может изменить этого. Большинству в этой лотерее везет, но не всем. Так бывает, и нужно просто принять это. Найти любовь в себе, создать уют на сердце. Пусть, если не семья, то Вселенная освещает его своим светом.

Всю церемонии он не мог оторвать глаз от Алисы и Дена. Даже любопытные взгляды в сторону Кирилла не могли отвлечь его внимание от их сияющих лиц, от трепета в каждом их взаимодействии. Белоснежные складки платья, его легкая ткань вновь и вновь представлялась ему на Тане. На ее хрупких плечиках, у выглядывающей из-под кудрей шеи. Весь день ее образ был с ним. Кирилл думал, что в ресторане, под всеобщее веселье и алкоголь, эти бесполезные мысли оставят его. Но нет. Этого не случилось.

Настало время свадебного танца. Рыжие локоны Алисы, ее невинный взгляд безжалостно вскрыли в нем прошлое. Ту осень. Яркие листья под маленькими красными сапожками. Абрикосовый запах волос, их мягкое скольжение по коже. В душе, как тогда, возник жар, тут же заполонив краской щеки. Он вспомнил, как они с Таней мечтали, что будут так же танцевать на глазах людей, так же излучать любовь на десяток метров.

А ведь у него ничего нет. Ничего, что было бы действительно дорого ему. Пока гости заполняли аплодисментами зал, эта правда расчистила перед ним все сомнения.

Весь вечер он не притрагивался к алкоголю, взвешивая все за и против. Веселился со всеми, проходя в голове один и тот же путь, к одному и тому же решению. Так было десятки раз, но на утро Кир точно знал, что делать.

***

— Ты с ума сошел?! — орал в трубку отец.

— Ты всю жизнь шел к этому, выхватил шанс. Ты, один из миллионов таких же мечтателей. И теперь ты хочешь все бросить? Ты что, уже совсем обдолбался?

Всей своей выдержкой Кирилл старался не дать дрогнуть губам. Он и сам не знал, почему отчаяние и злость так неистово смешались в его душе, почему хладнокровие так тяжело давалось ему.

— Ты получаешь миллионы долларов ни за что, живя лёгкой разнузданной жизнью, но даже теперь находишь себе проблемы. Думаешь, ты знаешь, что такое настоящие проблемы? Это когда твоей семье нечего есть, когда ты идешь работать за копейки, чтобы не сдохнуть. Когда вокруг умирают ни в чем неповинные люди, и каждый твой выход на улицу может стать последним. Вот так мы жили в 90-ые. И я сделал все возможное, чтобы так не жил ты. Я дал тебе квартиру, машину, возможности получить лучшее образование в университетах, о которых мечтают миллионы детей. Но нет, стать нормальным уважаемым человеком ты не захотел, и думаешь, нам приятно читать каждый божий день новости о том, где и чем ты обдалбываешься по ночам, кого избиваешь в притонах, о том, что наш сын — псих с каким-то там заболеванием. Думаешь, мне приятны сплетни коллег? Стоять и слушать о всяком разврате, о твоих выходках на концертах? Я терпел и ничего не говорил тебе. Радовался, что ты хотя бы живешь в достатке, так, как хотел, и в чем-то даже уважал тебя за упрямство. Теперь ты хочешь все бросить. Без планов на жизнь, на хоть какое-то будущее. Что ты будешь делать дальше? «Клуб 27» — это твоя цель?!

В первый раз он слышал от отца такие интонации в голосе. Такой надрыв в каждом предложении, что вот-вот грозил перейти в крик. На мгновение страх вновь вырвался изнутри, откуда-то из далеких глубин его детства. Он глубоко вздохнул.

— Ты понимаешь, — проговорил Кирилл.

— Что тебе нужен не я. Тебе всегда нужен был успех в моем обличии, нужно гребанное подтверждение твоих высококлассных ген. Тебе плевать, что я думаю, чувствую. Тебе интересно лишь кто я в глазах окружающих, и мне надоело это. Больше я не собираюсь заслуживать твою любовь. Я просто хочу быть счастливым.

Дрожащей рукой он сбросил вызов. Так тяжело ему никогда еще не было.

***

— Да щенок ты обдолбанный! У нас контракт с Sony Music, первым, сука, лейблом в мире. Ты вспомни, как я дал тебе шанс, как ты щебетал, что всю жизнь ждал этого. Я, сука, миллионы в тебя вложил! Миллионы! А ты хочешь все бросить?! Ладно, слушай, я понимаю, что у тебя проблемы. Но не бросай ты так сгоряча, не подумав.