От отца княгине достался талант в обращении с оружием, а от матери быстрота в движении. Василиса легко ушла от удара и мгновенно выхватила из ножен длинный нож, который с некоторых пол носила с собой всегда.
Они закружили друг напротив друга. Дважды тварь атаковала её, но каждый раз Василиса уходила от атаки. Она даже сумела резануть чудовище по гладкой безволосой руке ножом!
«Оно не быстрее меня! — ликующе подумала она. — Я смогу его одолеть. Ну, или помощи дождаться…»
На цепи, висящий на шее твари, болталась какая-то жёлтая штука с ровными краями. Отчего-то она постоянно привлекала к себе взгляд княгини.
— Дух! — крикнула она. — Убей его!
— Не вижу противника.
Чудовище атаковало её вновь. Она опять увернулась, но в этот раз враг вложил в свой удар изрядно волшбы. Василису подняло в воздух, пронесло через всю комнату и со страшной силой грянуло о стену!
В спине что-то треснуло. Нож выпал из ослабевших пальцев, а изо рта хлынула кровь.
«- Я умираю. Как больно… — как-то отстранённо, словно не о себе, подумала княгиня. — Эх, Дарен…не увидимся мы больше! Прощай…»
Посмотрев на неё, белокожая тварь удовлетворённо хрюкнула и повернулась спиной. До Василисы донеслись слова на незнакомом ей языке. Видимо, враг начал творить тёмное заклятье.
Зрачки княгини пожелтели и стали вертикальными, а кожа начала покрываться серо-зелёной чешуёй. Василису никто и никогда не учил облик менять, но она была дочерью Нагини и в смертную пору вся дремавшая в ней сила начала выходить наружу.
Оставляя за собой кровавый след, она поползла к чудовищу. Совершенно бесшумно.
Опустив семя на пол, Владыка Болота принялся нараспев читать заклинание. С каждым словом от творения Велеса отходил один усик, заканчивающийся крупным бутоном. Вскоре они оплели половину комнаты и озарили её исходящим от себя багровым светом.
Из последних сил Василиса доползла до чудовища и запрокинула голову. В багровом свете блеснули змеиные клыки.
— Хрямс! — княгиня укусила врага прямиком в белую лодыжку.
Тот дёрнулся и повалился набок. Взгляд его белёсых глаз встретился с жёлтыми глазами княгини.
— Пфеее, -попытался было произнести заклятье Владыка Болота. Да куда там, с распухшим от яда языком-то! — Пффууу!!!
Владыка забился в падучей, из его рта обильно повалила жёлтая пена. Он громко застонал и…умер.
С трудом подняв покрытую чешуей руку, княгиня сорвала с его шеи золотой амулет. Между тем бутоны начали раскрываться, и чуткий нос дочери Нагини уловил слабый запах цветущих яблонь.
Откуда-то из глубины души пришла непоколебимая уверенность, что эти цветы не должны расцвести. Ни за что. Иначе…всему конец.
— Дух…-еле слышно прошептала она. — Сожги здесь всё…приказываю…
Василиса потеряла сознание. Она уже не увидела, как в потолке и стенах отошли невидимые заслонки, и в комнату ударило ярко-оранжевое пламя. Тугой вал огня прошёлся по комнате и даже в коридор вырвался, спалив двух дружинников!
Через десять ударов сердца напор огня стих. От всех, кто находился в комнате, остался лишь белый пепел…
* * *
Мир Летающих Островов. Пещера.
Сир’Эйна парила над пустыней. Во все стороны, куда ни падал её взор, уходили бесконечные барханы. Она не была здесь давно…очень давно. Интересно, цела ли Великая Пирамида?
Внезапно поднялся ветер. В мгновение ока в воздух поднялись тысячи песчинок. Началась пылевая буря.
Сир’Эйна открыла глаза и медленно выдохнула. Воительница пошевелила пальцами и с удовлетворением ощутила, как по ним пробежали искры голубого пламени. Сила к ней вернулась. Целиком и полностью.
Она поднялась с пола и с неудовлетворением почувствовала, как затрещала спина.
«Годы берут своё…»
Воительница подошла к сфере, в которую был заключён Дарен. Веки глаз её воспитанника по-прежнему подрагивали.
— Что тебе снится, Дарен? — прошептала воительница. — Слышишь ли ты меня?
Сир’Эйна возложила руки на сферу.
— Дивьи боги! — громко сказала она. — Услышьте мою мольбу! Помогите освободить из заточения того, кто находится под вашим покровительством!
Громким, хорошо поставленным голосом, Сир’Эйна принялась читать заклинание. Знак на плече Дарена запульсировал в такт её словам, а пальцы воительницы засветились голубым светом.
Воздух загудел и начал потрескивать. Сир’Эйна дёрнулась, почувствовав ПРИСУТСТВИЕ. Кто-то стал рядом с ней, однако она не прервала своего заклятия.
Резко похолодало. Стены и потолок начали покрываться невесть откуда взявшимся инеем.
Сир’Эйна чувствовала, как под напором её заклятия начала потрескивать сфера. Ещё немного и она распадётся на части! Но сил катастрофически не хватало…
Буквально в последний миг тот, кто стоял рядом, положил свои ладони на её пальцы. Сир’Эйна ощутила приятное тепло, а в следующий момент сфера утонула в голубой вспышке.
Проморгавшись, воительница увидела Дарена. Его шатало, словно новичка на палубе корабля. Сир’Эйна рванулась к нему и подхватила в последний момент, не дав упасть.
Она осторожно присела и положила голову воспитанника себе на колени. Ощущение чужого присутствия ушло. Кто бы не откликнулся на её зов, он сделал своё дело…
Веки Дарена задрожали, затем его глаза открылись.
— Сирина! — неверяще сказал он. — СИРИНА! Ты пришла!
— Да, Дарен…да, — воительница почувствовала, как по её щекам покатились слёзы. — Я здесь…теперь всё будет хорошо…
— Твои волосы…они…
Сир’Эйна скосила глаза и с большим удивлением рассмотрела, что её иссиня-чёрные волосы вновь обрели цвет спелой пшеницы. Лишь одна прядь осталась чёрной.
— Потом…-прошептала она. — Всё потом. Встать сможешь?
— Конечно!
Опираясь на её плечо, Дарен встал. Пару мгновений он задумчиво смотрел на останки Третьего из Трёх, затем смущённо попросил Сир’Эйну:
— Отвернись, пожалуйста!
Воительница было нахмурилась, но затем в её глазах появилось понимание. Она отвернулось и почти сразу до неё донеслось журчание и облегчённый вздох Дарена.
Журчало довольно долго, но наконец этот звук стих.
— Как ты меня нашла? Это правда твой брат? Я слышал ваш разговор! Ты в правду…богиня? — Дарен засыпал её градом вопросов.
— Нам надо о многом поговорить, — сказала Сир’Эйна и утёрла рукавом слёзы. — Но не здесь. И не сейчас.
— Хорошо, — легко согласился с ней Дарен. — Этот…Третий захватил источник мудрости!
— Хочешь из него испить? — Сир’Эйна остро посмотрела на своего воспитанника. — Зачем⁈
— Этот мир — мой родной, — тяжело вздохнул Дарен. — Здесь я родился, и здесь умерли мои родители. Если не изопью из источника, то я никогда не стану….
Он замер, пытаясь подобрать подходящее слово, и через несколько мгновений сказал:
— Не стану…целым!
Сир’Эйна почувствовала, как в сердце что-то кольнуло. Уж ей ли было не знать, каково это, жить с разделённой душой!
— Я понимаю тебя…- тихо сказала она. — Подожди немного и я отведу тебя к источнику.
Воительница присела рядом с останками сводного брата и принялась снимать с него набедренную повязку. Дарен вопросительно изогнул бровь, однако ему хватило ума не задавать лишних вопросов.
Воительница повела его по коридору, ориентируясь на сделанные недавно зарубки на стенах. Дарен шёл молча, похоже, он о чём-то крепко задумался.
Войдя в колонный зал, Сир’Эйна остановилась возле каменной чаши со светящейся водой. Дарен внимательно посмотрел на воительницу, затем на воду, после чего снова перевёл взгляд на девушку.
— Сирина! — внезапно высоким голосом сказал он. — Спасибо тебе за всё!
Воительница мягко ему улыбнулась.
— Сирина! Я тебя…-Дарен поперхнулся, словно его горло перехватил жестокий кашель. — Я…эхх!
Он покраснел и обречённо взмахнул рукой, затем наклонился к чаше, набрал в ладонь воды и сделал два мощных глотка.
Сир’Эйна вопросительно поглядела на него. Как оно? Дарен нахмурился, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Ничего. Он не чувствовал ровным счётом ничего.
