Дарен умудрился дважды удариться о рукоять собственного меча, прежде чем ему удалось оказаться сверху противника. Воспитанник ведьмы ударил сложенными особым образом пальцами туда, где у любого нормального мужчины должен был быть кадык. Тварь дёрнулась и затихла. Пошатываясь, Дарен встал и размозжил ей сапогом череп. Так, на всякий случай.

Он осмотрел себя и почувствовал, как от ужаса перехватило дыхание. Рубаха была изодрана в клочья, на животе, аккурат над пупком, виднелись три глубокие кровоточащие раны, а на боку отчетливо вырисовывались отпечатки зубов.

«П…ц! — ошарашенно подумал он. — Меня укусили…»

Упёршись сапогом в грудину поверженной твари, он с третьей попытки вырвал меч, кое-как обтёр клинок и убрал его обратно в ножны. Со стороны лестницы послышались встревоженные голоса. Дарен тоскливым взглядом обвёл коридор, его лицо перекосила гримаса, и он что есть силы ударил плечом в ближайшую дверь.

С жалобным треском та отворилась. Дарен быстро осмотрел комнату. В полумраке он разглядел широкое ложе, стол, шкаф и окно, забранное решёткой.

Воспитанник ведьмы затворил дверь и передвинул шкаф так, чтобы он её подпирал. Затем настала очередь ложа. Оно оказалось приколоченным к полу, но Дарена это не остановило. Поднатужившись, он дёрнул раз, затем другой. С мерзким хрустом ножки оторвались от пола, и Дарен придвинул ложе к шкафу.

Всё. Теперь, чтобы войти сюда, понадобятся усилия по меньшей мере трёх дюжих мужчин. Дарен сел на ложе и невидящим взглядом уставился в стену.

«Тот, кто укушен, умрёт и восстанет! — вспомнил он слова Марии. — Спасенья нет…»

За дверью послышались осторожные шаги. Кто-то охнул и сдавленно выругался, видимо, обнаружив останки твари.

— Дарен? — раздался голос Витгорда.

— Уходите! — заорал воспитанник ведьмы. — Оставьте меня!

— Но мы…

— Прочь, я сказал!

Дверь скрипнула, видимо, посланник пытался её открыть. Разумеется, это ему не удалось. Сдвинуть подпирающий её шкаф и ложе было не под силу ни одному обычному мужчине.

— У меня есть зелье целебное. Сам знаешь, — вкрадчиво ответил Витгорд.

Дарен аж подскочил на ложе. А ведь, действительно! Говорят же, что сок из лепестков цветка алого излечивает от любых хворей.

Радостная улыбка на лице Дарена померкла. Он вспомнил, что зелье волшебное можно только один раз применить и что человека оно делает лет на десять моложе, а то и больше.

«А сколько тебе лет сейчас? — поинтересовался внутренний голос. — Где-то от пятнадцати и до семнадцати?»

С помертвевшим лицом Дарен уселся обратно на ложе.

— Уйди, — прохрипел он. — Пожалуйста, уйди!

Витгорд ничего не ответил. Может, и вправду убрался восвояси? Впрочем, Дарену было уже не до него. Из глубоких ран на животе текла кровь. Она уже порядком измазала ложе и даже на пол несколько капель упало!

Дарен скривился, снял то, что оставалось от рубахи, разодрал её на полосы и кое-как перевязался. Затем он улёгся на ложе, положив двуручник рядом с собой.

«–Неужели это всё? — горько подумал он, уставившись впотолок. — Так я, значит, умру? Не в бою, не от вражеского меча, стрелы или копья, а здесь? И потом в нежить превращусь⁈»

На глазах навернулись слёзы, и Дарен всхлипнул.

«О боги, да за что мне всё это? Чем я вас прогневил⁈»

Как это бывало и раньше, боги ничего не ответили.

На улице постепенно темнело. Дарен покосился на место укуса. Рану частично перекрывала перевязка, но то, что он смог рассмотреть, ему решительно не понравилось. Возле следов от зубов разлилась синева, Дарен потыкал в неё мизинцем и зашипел от боли.

— Проклятье! — взвыл он. — Почему всё так⁈

Дарен обнажил меч и задумчиво посмотрел на чёрное лезвие, по которому изредка пробегали голубые искры. Ходить мертвяком это не лучший конец для воина, так, может быть, самому решить, как закончить жизнь?

Лоб Дарена прорезала глубокая морщина. Одно дело было убить себя в Красном Лесу, зная, что всё, что тебя окружает, это злой морок и совсем другое покончить с собой здесь, в мире живых!

Из левого глаза выкатились слеза и медленно двинулась по забрызганной чёрной кровью щеке.

«Надо поразить голову. Если вены резать, то толку не будет. Всё равно восстану после смерти!»

Дарена передёрнуло. Ещё совсем недавно он собирался Сирину спасать, а теперь о чём думает⁈

Он полностью обнажил меч и долго, очень долго смотрел на него.

— Не могу…– прошептал наконец воспитанник ведьмы, — не могу…

Дарен положил меч рядом с собой и снова потрогал рану. Синева распространилась ещё больше. Воспитанник ведьмы почувствовал, что его стало морозить. Пощупал лоб, тот был горячий, словно горшок с кашей, только что из печи вытащенный!

Дарена затрясло, его одновременно морозило и обдавало жаром, который распространялся со стороны укуса! Онемела половина тела, но тут вступила в дело метка Мораны. Правое плечо пронзила дикая боль, было такое впечатление, что в него раскалённый прут вонзили! Дарен заорал, его тело изогнулось дугой, а затем пришла темнота…

Открыв глаза, Дарен обнаружил себя стоящим на лесной поляне в центре выложенного из массивных кроваво-красных камней круга. Вечерело, рядом шумел самый обычный сосновый лес и, казалось, что поблизости нет никакой опасности.

Дарен горько усмехнулся. Он уже не в первый раз находился между жизнью и смертью и прекрасно понимал, что скоро случится что-то нехорошее. Иначе и быть не могло.

Он повёл плечами и тихо выругался. Меча не было. Как не было и костяного кинжала на поясе. Дарен стоял полностью безоружным. Зато рубаха, штаны и сапоги были целыми и не заляпанными кровью! Да и ран на теле он не ощущал…

Возле сосен заклубилась тьма. За считанные мгновения она заполонила всю поляну, остановившись за три шага до границы круга.

— Приди ко мне, — раздался заунывный голос, который, казалось, шёл со всех сторон. — Не сопротивляйся. Армия мёртвых ждёт тебя! Стань…

— Угу, — прервав его, пробурчал Дарен. — Бегу уже. Дай только сапоги сниму!

Он действительно начал раздеваться. Снял с себя сапоги, затем стянул рубаху, бросил её на землю и сделал несколько энергичных взмахов руками, разгоняя кровь.

— Что ты делаешь⁈ — в голосе из тьмы прозвучало несказанное удивление.

— А сам как думаешь? Ты, небось, очередной демон, который решил пожрать мою душу? — нагло ответил Дарен. — Сидишь себе в темноте и несёшь херню всякую. Видал я таких в…

Дарен подробно объяснил, где он таких видал, сколько раз и на чём вертел. В процессе объяснения он разделся догола и теперь стоял полностью обнажённый. Над поляной повисло неловкое молчание. Похоже, таким тоном с тьмой раньше никто не разговаривал.

— Ну что, уродец, — процедил сквозь зубы Дарен. — Покажи, что можешь.

И тьма показала.

Во мраке что-то зашуршало и к кругу камней хлынули сотни чёрных крысоподобных созданий. Они бросались в сторону Дарена десятками, но вспыхивали, не в состоянии перебраться через алые камни.

В воздухе стоял непрерывный писк и треск, а из тьмы выбегали всё новые и новые крысы. Запахло палёной шёрстью и тут Дарен заметил, что один из алых камней на границе круга треснул.

«–Пора! — решил он и сменил обличье. Благо, после битвы с виргами Дарен мог делать это мгновенно.»

В воздухе мелькнуло ещё с десяток вспышек и земля под ногами дрогнула. От многочисленной стаи крыс в живых осталось не больше дюжины. Половину из них Дарен раздавил просто подпрыгнув и приземлившись прямо на них, остальных же быстренько переловил и разорвал когтями, благо в скорости с ним теперь они сравниться не могли.

Клубившаяся на поляне тьма пошла волной и накатилась на Дарена. Как ни странно, внутри неё оказалось вполне сносно видно, по крайней мере он разглядел чью-то высокую, закутанную в рваный плащ фигуру.

Воин рванулся к врагу что было сил. Незнакомец отпрянул, но недостаточно быстро. Самыми кончиками когтей Дарен сумел таки зацепить ему грудь! Во все стороны полетели мерцающие алым брызги, снова дрогнула земля и…Дарен открыл глаза.