Дарен обрушил на чудовище шквал мощных ударов. Ему не удалось его ранить, но под натиском тварь вынуждена была отступить. Она сделала шаг назад. Потом ещё один и…

Хрр! Из клыкастой пасти чудовища хлынула чёрная кровь. То последний из оставшихся в живых воинов обошёл её сзади и вонзил меч в чешуйчатую спину. Отродье тьмы рухнуло на колени, а Дарен замахнулся и снёс двуручником уродливую голову.

— И откуда тебя призвали такого⁈ — зло произнёс воспитанник ведьмы.

— Его никто не призывал, — тихо сказал стоящий за спиной Витгорд. — Это человек…эмм…это было человеком…

Дарен вопросительно посмотрел на посла.

— Чудовища не носят сапог, — пояснил тот.

Действительно, на ногах у убитой твари были одеты ладно скроенные, порванные в двух местах сапоги.

«Чёрное колдовство…да кто способен на такое⁈»

Витгольд склонился над раненным в грудь воином, но тот уже не дышал. Из переулка донёсся шорох шагов и Дарен догадывался, КТО идёт к ним.

— Скоро здесь будут мертвяки, — сообщил он очевидный всем факт.

Посол тяжело вздохнул и быстрым шагом направился к стоящему неподалёку трёхэтажному дому.

Тот был сложен из добротного серого камня, а окна первого и второго этажа затворяли массивные деревянные ставни. Разумеется, входные двери были закрыты.

«Интересно, что это за место? — подумал Дарен, глядя на нарисованную на вывеске жёлтую корону и алое сердце».

— Дом любви, — словно подслушав его мысли, тихо сказал Витгорд.

Посол замысловато постучал в дверь: три быстрых удара, тишина, потом ещё два удара, снова тишина, затем ещё удар.

Никто не ответил, но Дарену показалось, что за дверью кто-то шевельнулся. Между тем, на площадь начали выбираться мертвяки.

— Быстрее! — прошипел воспитанник ведьмы. — Быстрее!

Витгорд выругался и заорал во весь голос: «Dannazione! Sono la tua ospite abituale e amica di Mary! Facci entrare subito!»

На площадь уже вышло десятка три мертвецов. Услышав голос посла, они двинулись к Дому Любви шаркающей походкой, волоча ноги.

— Проклятье! — в сердцах вскричал Дарен и шагнул вперёд. На площадь вела только одна улица, по которой сейчас шли мертвяки. Бежать было совершенно некуда.

Дарен вместе с воином встали в трёх шагах от входа. Хочешь — не хочешь, а теперь придётся биться! Витгорд же продолжал что-то кричать на чужом языке.

На мгновение у Дарена мелькнула мысль сменить облик, но он тут же её отбросил. Если за ними наблюдают из дома, то после того, как он перекинется в демоническое обличье, их точно не пустят внутрь!

Илья учил дружинников биться в паре и по трое, но с тем воином, который сейчас стоял рядом с ним, Дарен в учебном бою никогда не сталкивался. Плохо.

— Прикрываем друг друга! — велел Дарен. — Не отходи от меня дальше, чем на три шага!

Воин зло посмотрел на него, но ничего не ответил. Даже не кивнул.

«Хых. Да он похоже из этих…которые Василису лесным отродьем называют! — с неуместным для сложившейся обстановки весельем подумал Дарен.»

«Ну почему же именно Василису? — возразил ему внутренний голос. — Может он из тех, кто тебя лесным оборотнем кличут!»

До первых мертвецов оставалось не больше семи шагов и Дарену пришлось прервать свой внутренний диалог. Раскрутив над головой двуручник, он ворвался в строй мертвяков, словно ласка в курятник.

Во все стороны полетели отрубленные головы и руки. Битва проходила в абсолютной тишине, слышались лишь удары клинка о мёртвую плоть. Сами же мертвецы не произносили ни звука.

На площадь их выходило всё больше и больше. Дарен был вынужден отступить на два шага, когда за спиной заорал Витгорд.

— Сюда! Скорее!

Дарен единым прыжком покрыл разделяющее его от дверей расстояние и юркнул внутрь.

Он попал в просторное помещение, в котором царил полумрак. Слева от двери стояла курительница, в которой горели какие-то пахнувшие жжёной полынью травы. За его спиной лязгнул засов и противно заскрипел придвигаемый к двери массивный дубовый стол. Обернувшись, Дарен с большим удивлением разглядел, что его двигают две длинноногие светловолосые молодые девушки, одетые в очень короткие платья с вырезом чуть ли не до пупка, который представлял на всеобщее обозрение весьма аппетитные формы.

Дарен шумно выдохнул. В воздухе что-то тренькнуло и стоящий рядом с ним воин рухнул на буковый пол. Из его головы торчал арбалетный болт.

Дарен отскочил к стене и замер в защитной стойке. На лестнице, ведущей на второй этаж, стояла высокая и статная женщина лет сорока. В каждой руке она держала по арбалету.

— Что ты творишь, дура? — заорал Витгорд переходя на родной язык.

— Его укусили, — ответила женщина низким, грудным голосом. Говорила она в общем-то понятно, но как-то необычно ставила ударения.

Дарен бросил взгляд на тело воина. Его правый рукав был окровавлен и изодран в клочья.

— Снимайте одежду! Всю! Быстро! — велела женщина, красноречиво качнув арбалетом.

«У неё остался один выстрел. А нас двое. Хммм…– Дарен оценивающе глянул на лестницу. — Может, стоит рискнуть?»

Выругавшись сквозь зубы, Витгорд аккуратно поставил на пол кувшин и принялся снимать с себя одежду.

— Adona, esominalo! — велела женщина.

Одна из девушек, покачивая крутыми бёдрами, приблизилась к Витгорду и медленно обошла его вокруг, после чего отрицательно качнула головой.

— Ora tu, — арбалет качнулся в сторону Дарена.

Воспитанник ведьмы убрал меч, медленно снял ножны, присел и положил их на пол. Туда же отправился костяной кинжал. Раздевшись, он с вызовом посмотрел на женщину. Та никак не отреагировала на его взгляд.

— Mama mia! — девушка отошла от Витгольда, приблизилась к Дарену и уставилась куда-то ниже его пояса. — E ' un vero stallone!

— Adona, non distrarti! — громко воскликнула женщина.

Девушка усмехнулась, облизала губы и посмотрела прямо в глаза Дарену. Неожиданно подмигнула ему и обошла кругом. Она долго смотрела на метку Мораны, а затем сжала кулак и выставила вверх большой палец.

На лице женщины, держащей арбалеты, отразилось явственное облегчение.

— Добро пожаловать в Дом Любви, — сказала она и опустила оружие. — Одевайтесь.

Натянув одежду, Дарен вопросительно взглянул на Витгорда. Посол же молча смотрел на стоящую, на лестнице женщину.

— Кто укушен, тот умрёт, — коротко сказала она. — Превратится затем в нежить и восстанет. Спасенья нет.

Неожиданно заскрипели двери. Похоже, оставшиеся снаружи мертвяки пробовали преграду на прочность.

— Не пройдут, — усмехнулась женщина. — Идите за мной!

Она развернулась и пошла вверх по лестнице. Чуть помедлив, Витгорд последовал следом за ней. Дарен бросил последний взгляд на шушукающихся девушек и решительно шагнул к лестнице.

— Кто она? — шепнул он Витгорду.

— Мария. Хозяйка, — еле слышно ответил посол.

Она отвела их на второй этаж в просторную комнату с занавешенными ставнями окном. Полумрак с трудом разгонял неяркий свет трёх свечей, стоящих на столе. Рядом с ним на полу стоял приличных размеров бочонок.

— Мария? Что здесь происходит⁈

Проигнорировав вопрос посла, хозяйка откуда-то из темноты извлекла три серебряных кубка.

— Вина? — она попыталась улыбнуться, но лицо лишь скривилось в хищный оскал.

«– А ведь она пьяна! — дошло вдруг до Дарена».

Причём это не лёгкая весёлость, возникающая после одного-двух кубков, вовсе нет. Судя по всему, хозяйка пила не первый день, но хмель её почти не брал. Так бывает в моменты лютого напряжения сил, когда в тебя льётся, словно в бездонную бочку, а ты даже не замечаешь, сколько выпил!

— За встречу! — Мария куда-то надавила и из отверстия в бочке полилось красное вино.

Она наполнила кубки и посмотрела на Витгорда. В полумраке её глаза казались чёрными. Посол покачал головой, взял кубок и слегка пригубил вина.

— Рассказывай, Мария, — тихо попросил он. — Рассказывай.

— Девять дней назад в город пришла чума, — медленно сказала она глядя на огонёк свечи. — Никто не знает откуда. Она охватила несколько кварталов….