После пятиминутного раздумья Лауринь сдался.

– Не представляю, госпожа Нарен, – сказал он. – Может быть, просто камень не слишком высокого качества? Бывают такие, с разводами и вкраплениями, я слышал…

– Стали бы вам жертвенник делать из некондиционного эрса! – хмыкнула я. – Лауринь, вы же почти ответили! Напрягитесь еще разок. Если, по-вашему, это жертвенник, что на нем делали?

– Что-то жертвовали, – сказал Лауринь.

– Точнее, приносили в жертву, – вздохнула я. – И не что-то, а кого-то. Видите ли, Лауринь, у эрса есть такая неприятная особенность – впитывать посторонние субстанции и окрашиваться в их цвет, чуть ли не пропитываться насквозь, поэтому его всегда тщательно полируют. На полированной поверхности грязь не так задерживается, но камень все равно нужно содержать в чистоте, не то появятся разводы. Посмотрите на колонну, видите? – Я указала черенком трубки – в тех местах, где полировка была сколота, виднелись пятна самых разнообразных оттенков.

– Вы хотите сказать… – Лауринь нервно сглотнул и непроизвольно отступил на шаг от камня. – Н-на этом камне приносили жертвы, и… и… кровь…

– Да, скорее всего. – Я соскочила на землю, чтобы не нервировать юношу – он опять начал заикаться. – Камень явно был отполирован целиком, а на полировке вырезан этот орнамент. Кровь, очевидно, стекала в эти борозды и пропитывала камень.

– Да сколько же ее нужно было, чтобы весь этот булыжник стал такого цвета?! – чуть не закричал Лауринь.

– Лейтенант, спокойнее, – сказала я. – Думаю, немало. Очевидно, тут обитали достаточно кровожадные боги.

– Тогда хорошо, что это место разрушено… – буркнул Лауринь, с опаской поглядывая на камень, будто ожидал появления какого-нибудь косматого жреца с кривым ритуальным ножом.

По поводу разрушения храма у меня были свои соображения, но делиться ими с Лауринем я не стала, иначе бы он точно лишился сна и покоя. Я уже упоминала, что у холма была чересчур правильная форма, я бы сказала, напоминающая пирамиду. Если предположить, что под этим холмом скрываются развалины храма, тогда его форма объяснима; в конце концов, пирамида – один из известнейших и древнейших магических символов. А вот почему обломки алтаря оказались снаружи, откуда вообще в этих краях взялся отличного качества розовый эрс, да еще такой огромный кусок без единого изъяна… Если учесть, что каменоломни начали разрабатывать всего-то лет триста назад, не больше, это выглядело более чем странно. Замку-над-Лесом более восьмисот лет, значит, древний храм еще старше, иначе бы обитатели замка что-то о нем помнили. Скорее всего, он пришел в упадок задолго до строительства Замка (в котором, к слову, нет ни кусочка розового эрса). Может быть, в древности существовали другие, теперь забытые каменоломни?

Я почувствовала, как меня охватывает исследовательский зуд. Н-да… пригнать бы сюда дюжину членов Коллегии, вот закипела бы работа! С другой стороны, кто знает, что можно откопать под этим холмом? Лучше уж не трогать вовсе. К тому же в случае начала исследований тайну Замка-над-Лесом сохранить бы не удалось, а я все-таки достаточно ответственно отношусь к данным мною обещаниям.

С некоторым сожалением я оставила мысли о том, чтобы исследовать это место. Ну, по крайней мере, с дедом я смогу об этом поговорить. Думаю, он заинтересуется, он обожает истории про старинные храмы. По молодости лет, кстати сказать, он очень любил такие храмы разорять и, что интересно, ни разу не нарвался ни на проклятие, ни на месть обиженного божества. По большей части ему приходилось скрываться от каких-нибудь разъяренных верующих, зачастую совсем одичавших. Впрочем, об этих сторонах своей биографии дед предпочитает умалчивать.

Солнце уже садилось, окрашивая холм в красные тона. Большой камень, предположительно жертвенник, в этом свете выглядел довольно-таки зловеще, да и колонна замерцала густым кровавым светом. Хм… должно быть, вход в храм действительно был где-то здесь, а розовый эрс использовали как раз для достижения нужного зрительного эффекта. Наверно, в закатном свете храм изнутри напоминал внутренности какого-то чудовища. Ну и мысли, однако! Это, значит, я не склонна к фантазиям?

– Пойдемте, Лауринь, – сказала я. – Солнце уже садится, как бы нам не опоздать.

Лейтенант вздрогнул и, очнувшись от каких-то своих мыслей, весьма проворно начал взбираться на откос. Предложил было мне руку, но в ответ получил такой взгляд, что больше ко мне со своей дурацкой помощью не лез, и правильно делал.

Выбравшись на относительно ровную поверхность, мы направились к воротам замка. Толком поразмыслить мне так и не удалось, зато появился один интересный момент, и как бы он тоже не оказался фрагментом мозаики… Если так, то дело усложнится, но вот насколько, хотелось бы знать?

– Госпожа Нарен, – прервал мои думы Лауринь. – Позвольте вопрос!

– Задавайте, – разрешила я.

– Вы… вы правда возьметесь за это расследование, о котором все говорят?

– А что, у меня есть выбор? – прищурилась я.

Лейтенант определенно не понял, пришлось пояснить:

– По словам Фейна, а не верить ему у меня причин пока нет, очередной разъезд направится по нужной нам дороге только через три дня. Лишний раз утруждаться ради нас никто не станет, у них не так много людей. В одиночку нам отсюда выйти вряд ли удастся. Вернее, – добавила я, прикинув свои шансы, – я могла бы попробовать прорваться, что называется, с боем, но вас-то куда девать? Я бы, – я мечтательно улыбнулась, – с удовольствием оставила вас тут, но, боюсь, Его величество этого не оценит. К тому же в эти три дня мне все равно нечем заняться, а раз за расследование мне заплатят, почему бы за него не взяться? – Я вздохнула. – Надеюсь уложиться в три дня, потом еще три дня пути, если взять хороший темп, так что выйдем к деревне как раз к окончанию оговоренного срока. Как вам мои рассуждения, Лауринь?

Лейтенант неопределенно пожал плечами.

– А вы уверены, что уложитесь в три дня? – тихо спросил он.

– Хотите поспорить? – вкрадчиво поинтересовалась я. Спорить Лауринь не захотел, и инцидент был исчерпан.

Трех дней, если честно, было маловато. Слишком много незнакомых людей в Замке, немало и неизвестных мне обычаев. Следовало по возможности форсировать события, чтобы не увязнуть тут надолго. Я не сомневалась, что Фейна не выпустит меня отсюда до тех пор, пока я не подтвержу или не опровергну подозрения его сына. И не имеет значения, что я могу, если сильно постараюсь, развалить Замок по камешку, Лес-то никуда не денется, а на то, чтобы выжечь его под корень, сил у меня не хватит. Да и желания такого нет, если честно. Что ж, неприятно ощущать себя заложницей, но можно сохранить хорошую мину при плохой игре и притвориться, будто я действую по доброй воле…

За этими мыслями я и не заметила, как мы почти добрались до ворот.

– Госпожа Нарен… – снова подал голос Лауринь. – Разрешите спросить!

– Разрешаю, – вздохнула я. – Лауринь, знаете что, прекратите каждый раз спрашивать позволения, на это времени уходит больше, чем на сам вопрос! Если ваш вопрос будет задан не вовремя или не к месту, я вам об этом скажу, будьте уверены. Так что вы там хотели спросить?

– Вы правда думаете, что ту девушку убили?

– Я это допускаю, – хмыкнула я. – В конце концов, удостовериться, что она умерла естественной смертью, уже невозможно. К несчастью…

– А если ее в самом деле убил Лес? – не отставал Лауринь.

– А вот в это мне как раз и не верится, – сказала я. Беседовать с Лауринем было даже забавно. Обычно я предпочитала обдумывать свои идеи в тишине, однако и в этой игре в «вопросы-ответы» что-то было. – Видите ли, Лауринь… Я не понимаю, зачем эта девушка пошла в Лес одна, если было прекрасно известно, что через несколько дней она отправится туда со своим женихом. Что ей, настолько не терпелось стать своей? Она ведь ждала несколько месяцев, что же, не могла потерпеть пару дней?

– Ну, мало ли… – Лауринь с опаской посмотрел на меня. – Женщины, они… э-э-э…