– Госпожа Нарен, что вы делаете?

– Стойте, где стоите, Лауринь, – велела я. – Раз уж вас понесло за мной, так хоть под ногами не путайтесь!

Придерживаясь за ветви кустарника, я без особых трудностей спустилась с откоса к ручью. Здесь он выглядел довольно широким, но все равно его бы курица вброд перешла.

Сзади послышался шорох осыпающейся земли – Лауринь, разумеется, на месте не остался и последовал за мной. Хорошо еще, кубарем с откоса не свалился, вояка…

Заинтересовавший меня камень находился на другом берегу ручья, пришлось идти вброд. Впрочем, я лишь едва замочила сапоги.

Небольшой осколок скалы, каким он показался мне с первого взгляда, откровенно не вписывался в пейзаж. Прежде всего, он был грязно-красного цвета, и, могу поспорить, если бы я задалась целью счистить с его боков наросты грязи и мха, камень оказался бы великолепным образчиком так называемого розового эрса. А розовому эрсу в этих местах взяться было решительно неоткуда.

– О!.. – послышался удивленный возглас, и я обернулась. – Госпожа Нарен, взгляните!

Чуть поодаль склон резко выступал вперед, скрывая за собой что-то, обнаруженное неугомонным Лауринем. Я завернула за этот выступ и невольно присвистнула. Здесь имелся еще один валун того же ржавого цвета, и некоторые его грани, чересчур уж ровные, наводили на мысль о том, что когда-то над камнем потрудились человеческие руки. Но что было куда более удивительным, так это колонна. Да-да, аккурат за камнем виднелась изрядно покосившаяся и вросшая в землю колонна. Сохранилась она вполне недурно, если учесть, что остался от нее обломок чуть ниже человеческого роста. Материалом для ее изготовления служил все тот же розовый эрс высокого качества, даже время не причинило ему особого вреда. Конечно, камень здорово выкрошился, но на солнце колонна по-прежнему сияла тем особенным розовато-лиловым светом, который присущ только лучшему эрсу.

Я посмотрела под ноги. Так и есть, песок около ручья имел нехарактерный для этих мест красновато-розовый оттенок. Очевидно, это были остатки других колонн, или что тут еще стояло…

– Откуда это здесь, госпожа Нарен? – спросил Лауринь пораженно.

Я обогнула валун, чтобы поближе посмотреть на колонну, и споткнулась о фрагмент каменной кладки. Однако плотная тут была застройка!

– Понятия не имею, – ответила я честно. – В Замке ни о чем подобном не упоминали. Вполне вероятно, что они и сами об этом не знают, а если и знают, принимают как должное. В конце концов, руинам этим столько лет, что Замок рядом с ними – новостройка.

– Интересно, что это было… – протянул Лауринь, разглядывая валун. – Госпожа Нарен, а это что?

Под руками любопытного лейтенанта пласт наросшего на камень мха съехал вниз, обнажив довольно ровную поверхность, в давние времена, очевидно, даже отполированную до блеска. Причина, по которой мху удалось закрепиться на гладкой поверхности, была очевидна – тут и там на камне виднелись довольно глубокие ровные борозды, теперь забитые землей.

– Вот еще… и вот… – Лауринь увлекся не на шутку, и наконец ему удалось расчистить достаточно обширную неиспорченную область.

Теперь стало ясно, что борозды – это часть орнамента, когда-то украшавшего поверхность камня. Знаки были мне совершенно незнакомы: пересеченные крестами двойные окружности, полосы разнообразных завитков, обрамленных двойными и тройными прямыми линиями, ромбы с полумесяцами внутри… Нет, решительно я никогда прежде не видела таких орнаментов, хотя некоторые элементы показались мне знакомыми. Они выглядели достаточно незамысловатыми, но вместе с тем в них чувствовалась некая сила.

– Это что-то означает? – спросил Лауринь, осторожно проводя кончиками пальцев по одной из высеченных в камне окружностей.

– Вполне может быть, – пожала я плечами и уселась за неимением чего-то другого прямо на камень. Закурила, посмотрела, прищурившись, наверх. Еще раз отметила, как удачно построен Замок: даже сейчас, когда я находилась далеко под ним, он не нависал надо мной, а, казалось, парил в воздухе, едва касаясь основанием холма. Кстати, какая-то слишком правильная форма у этого холма, вот что. – Мне такие знаки неизвестны.

– Может, здесь был какой-то храм? – не отставал Лауринь, и я, вздохнув, сказала:

– Может, и храм. – Между прочим, в деревенских байках упоминалось о святилище. Любопытно… Возможно, стоит об этом поразмыслить на досуге.

На меня невесть с чего напало желание проверить способности лейтенанта к логическому мышлению, и я спросила:

– Как по-вашему, этот камень – какая часть постройки?

Лауринь посмотрел на меня, очевидно опасаясь подвоха, обошел камень, разглядывая выбитые на нем остатки орнамента, зачем-то погладил колонну.

– Скорее всего, это кусок стены, – сказал он наконец. Я заметила, что, отвечая на подобного рода вопросы, Лауринь собирается, как примерный ученик перед учителем, и перестает путаться и сбиваться.

– Почему вы так решили?

– Ну… – Лауринь заколебался. – Из-за орнамента: он идет… то есть шел когда-то полосами. Вот… и вот, видите? Кажется, эти рисунки располагались один под другим, рядами. Вряд ли потолок стали бы так украшать. Да и слишком большой этот камень для потолочного блока!

– А вы можете себе представить строение со стенами, сложенными из таких вот глыб? – хмыкнула я. – Смотрите, это ведь явно осколок, и изрядно побитый. Прямых углов я нигде не вижу, даже намека на предыдущую форму нет. Его, конечно, здорово обкололо, но это все равно не целый блок. Так какого же размера он должен был быть?

– Очень большой, госпожа Нарен, – признал Лауринь, но тут же оживился: – А если это была только облицовка? Розовый эрс ведь слишком редкий и дорогой, чтобы из него строить. И не очень прочный к тому же…

– А вот это уже похоже на правду, – заметила я. Да, мой лейтенант совсем не так глуп, как может показаться на первый взгляд. И розовый эрс он вычислил, и на кое-какие идеи способен. – Но все равно – уж больно большой камень. Вы посмотрите, Лауринь, этот обломок вам по пояс высотой, представляете, сколько он весит? Если, по-вашему, это кусок облицовки со стены, как же его туда затаскивали? К тому же толщина. Нет смысла делать облицовку такой толщины, она просто отвалится под собственной тяжестью. Если, конечно, не применить магию, но это нерационально. – Лауринь сник, и я решила сжалиться: – А вот, посмотрите, остатки каменной кладки… Не туда смóтрите, левее, в песке.

– И правда… – Лауринь присел на корточки, разгреб песок. – Похоже на стену…

– А это и есть кусок стены, – сказала я. – Блоки тоже очень большие, но все-таки подъемные. Цемент, кстати, отличный, даже не слишком выкрошился.

– Но что же тогда это за камень? – Лауринь уставился на меня в ожидании ответа.

Я широко улыбнулась:

– Даже не представляю, Лауринь! – И, видя разочарование на его лице, добавила: – Сами поразмыслите, если вам охота.

– Может, кусок лестницы? – неуверенно предположил лейтенант, но тут же отмел эту версию: – Нет, какой дурак станет делать лестницу из цельного куска розового эрса… да еще орнамент… – Я с интересом наблюдала за мыслительным процессом. Лично у меня версия уже имелась, и мне было любопытно, совпадет моя догадка с тем, до чего додумается лейтенант, или нет. Лауринь вдруг посмотрел на меня и выпалил: – Госпожа Нарен, а может, это был какой-то алтарь? Ну, или жертвенник? Я видел однажды в храме жертвенник, целиком вырезанный из железного дерева, так почему не сделать его из эрса?

– Вполне жизнеспособная версия, – одобрила я. Лейтенант приятно удивил меня, придя к тому же выводу, к какому недавно пришла я. – И орнамент вполне в эту версию вписывается. Кстати, Лауринь, как по-вашему, почему поверхность камня такого цвета? Это же розовый эрс, а не серо-буро-малиновый. Да вон на колонну посмотрите. Она нормального для этого камня оттенка, да и нижние сколы этого камня от нее не отличаются. А верхушка – если это верх, конечно, – и бока ржавые…