— Ты?.. — Вера потеряла дар речи.

— Не признали, что ли? — Триан, точно такой, каким она его запомнила — взъерошенный, рыжий, а на солнце вовсе огненный, — улыбнулся. — Уж простите, хозяйка, зеркало с собой не потащил, надеялся, не забыли еще мою физиономию! Эй, а руками-то зачем хватать?..

— Гляди-ка, правда живой… — протянул Керр, но ладонь с его плеча не убрал, мало ли. — Но как такое возможно?

— Я расскажу коротенечко, — ответил тот, взглянув на Веру. В зеленых глазах его сверкали огоньки, серебристые, как у шиарли, только много ярче. — Времени мало осталось.

— О чем ты?

— Если вы будете перебивать, я до вечера не управлюсь, а мешкать мне никак нельзя, — серьезно сказал Триан и кивнул в сторону дракона.

Тот (вернее, та) казался сотканным из ледяной пыли. Тело его, а в особенности расправленные крылья просвечивали в солнечных лучах, а когда колоссальный зверь менял позу — полыхали нестерпимым блеском. Драконица не собиралась улетать, а до букашек внизу ей не было никакого дела: взгляд ее был устремлен на ослепительное горное солнце, на которое, говорят, даже орлы не могут смотреть в упор.

— Да ради одного этого стоило высидеть целый круг в такой дыре… — едва слышно выговорил Дэр. — Дракон! Настоящий, живой!

— Боюсь, уже нет, — серьезно сказал Триан. — Ну в самом деле, довольно перебивать, иначе никогда не узнаете, в чем было дело! Скажите им, хозяйка, чтобы умолкли и потерпели немного — история недлинная…

— Зная твое красноречие, могу со всей уверенностью сказать, что до обеда ты точно не уложишься, — фыркнула она, но приказала, повысив голос: — Умолкли, живо! Все уточняющие вопросы — после рассказа, и если Триан успеет — ответит! Ответишь ведь?

— Куда ж я денусь, — ухмыльнулся он. — Но вы верно сказали — если успею.

— Так не тяни кота за хвост, говори! Начни хотя бы с того, как… каким образом ты оказался среди живых, если я тебя своими руками похоронила?

— Нашими, — поправил Ран и получил локтем в бок.

— Ну… можно, я стану называть вас по имени? Какая вы мне теперь хозяйка?

— Называй как хочешь, — топнула ногой Вера, — только не тяни время! Сам же сказал, что его в обрез!

Триан помолчал пару мгновений, словно собираясь с мыслями, потом вдруг резко повернулся — и толпа отпрянула, словно он очертил вокруг себя магический круг.

Так и есть, присмотрелась Вера, но… Каким образом? Он ведь не волшебник! Линии силы те же, что она запомнила! Или нет? Какое-то отличие было, но она не смогла с ходу подобрать подходящего сравнения.

— Кое-что лучше показывать, — пояснил Триан в ответ на вопросительный взгляд. — А так будет хорошо видно.

— За такое начало представления тебя в нашем балаганчике тухлыми яйцами забросали бы, — не удержался Лио, и Вера жестом попросила его умолкнуть.

Триан подождал еще немного, убедился, что все шепотки стихли, и произнес негромко, но отчетливо, так, что слышно было всем:

— Эта история началась вовсе не с нашей встречи, Соль Вэра, а задолго до нее. Так давно, что, наверно, даже тот из числа ваших достославных предков, кого вы вспоминаете первым в сорока семи поколениях, ее не застал.

— Мы так и думали! — сорвалось у Рана, и Вера шикнула на него.

— В те годы, — продолжал Триан как ни в чем не бывало, — драконы встречались чаще, чем теперь. Вернее, их проще было обнаружить, потому что они не очень-то прятались: люди их побаивались, и правильно делали — дракон может не заметить, кто там копошится внизу, и прости-прощай, отважный рыцарь!

— Ты клонишь к тому, что какой-то особенно храбрый рыцарь все же собрался на дракона, но не победил, а заполучил некое хитрое проклятие? — спросил Керр.

— Вовсе нет, — покачал тот головой. — И я ведь просил не перебивать! Драконы были беспечны, вот что главное. Им же неинтересна вся эта ваша возня, политика, титулы, завоевания… Вот открытия — другое дело. Дракон никогда не откажется узнать что-нибудь новенькое, так что имейте в виду: Золотой остров открыли вовсе не люди, и первое кругосветное путешествие — тоже не ваша заслуга!

— Неудивительно, с такими-то крыльями… — пробормотал Дэр.

— А как это — кругосветное? — шепотом спросила Тара у Отана. — Свет разве круглый?

— Не плоский же! — фыркнул он.

— Нет, ну не совсем плоский, горы вон торчат, но…

— О форме нашего мира поговорим позже, — оборвала Вера. — Мы слушаем, Триан. Айярей Тару Дасс, предок Императора, первым обогнул земной шар, как записано в летописях, и это все, что нам известно. Вероятно, драконы не сочли необходимым известить людей о своих открытиях?

— Айярей Тару Дасс уж точно не собирался раскрывать всем и каждому свою истинную природу, — ответил Триан. — Ну что вы так уставились? Заскучал, слетал, увидел много нового, но в одиночку исследовать все это слишком скучно, а родичей еще поди дозовись, у них своих развлечений хватает… Вот он и собрал команду всем на зависть, пересек с нею три океана и шесть морей и открыл множество преудивительных берегов!

— Погоди, ты же не хочешь сказать, что этот великий путешественник и исследователь на самом деле был…

— Почему был? Он и сейчас жив! — фыркнул Триан. — Но здесь ему давно наскучило, и если он вернется, то очень и очень нескоро. За пределами вашего мира еще столько неизведанного!

— Дожили, — пробормотал Керр. — Теперь, оказывается, в роду Императора были драконы. Ну, хотя бы один…

— Триан соврет — недорого возьмет, — хмыкнул Лио. — Доказательств-то у него нет.

— Не хотите, не верьте, — проворчал тот, но не рассердился, Вера видела. — Опять отвлекли, что ж ты будешь делать!

— Ты сказал — драконы были беспечны, — напомнила Вера.

— Верно. Беспечны, дружелюбны и очень сильны.

— Пугающее сочетание, — пробормотал Ран. — Так вот захочет тебя осчастливить какой-нибудь дружелюбный, оглоблей не отмахаешься…

— И достаточно умны, — добавил Триан, — чтобы не очень вмешиваться в ваши дела. Могли ведь и раскол предотвратить, и войны остановить, но не сунулись, решили, что это только ваше дело. Многие до сих пор об этом сожалеют.

— Так раскол все-таки был?! — воскликнула Шегарин. — И мы…

— Всходы одного семени, — кивнул он, и почему-то не хотелось вслух сомневаться в его словах.

Казалось бы: бродяга, сказочник, ан поди ж ты! Иному военачальнику бы такую силу убеждения! Хотя нет, лучше не надо, подумала Вера. А то он убедит, только волю дай, потом не обрадуешься…

— Вы очень интересовали драконов, — продолжил Триан, — и немудрено: такие коротенькие жизни, но за отмеренный вам срок успеваете сделать больше, чем иной долгоживущий… Или натворить, это уж как получится.

— Наблюдали за нами, значит? — недобро прищурился Ран. — Как за букашками?

— Это ты сказал, не я, — ответил тот. — Но это-то ладно. Главное, вас драконы тоже интересовали. Они, видите ли, нравились далеко не всем…

— Представь себе, я их понимаю. — Вера покосилась на снежного дракона, разминающего крылья над развалинами замка. — Хочешь сказать, что кто-то отважился выйти с таким вот… созданием один на один?

— Зачем же один на один? Даже самому сильному волшебнику — а в те времена магия ваша была еще очень примитивной, зато в разы более мощной, чем теперь, — в одиночку против дракона не выстоять. Ну хотя бы потому, что дракон не станет заниматься такими глупостями, а уйдет прочь. Это все равно как если бы муравей напал на человека в полном боевом доспехе!

— Муравей в штанах, скажу я тебе, — не выдержал Лио, — весьма досадная помеха! А если это не серый муравей, а зеленый, то ты из этого доспеха выпрыгнешь впереди собственного визга, лишь бы поскорее в любую лужу окунуться, так печет…

— Ты прав, не слишком удачное сравнение, — признал Триан. — Люди не могли забраться драконам под шкуру, зато снять с них эту шкуру так и норовили. Тоже, знаешь ли, досадная помеха вроде роя мошкары!

Подумав, Вера сказала:

— Раз драконы так любознательны, значит, люди не могли не попытаться приманивать их на какие-нибудь загадки, верно?