Наконец, когда дело было сделано, Александр присел на кресло и вздохнул.

Прямо сейчас перед ним переливались три временные линии.

Три вселенные.

У каждой из них было прошлое, настоящее и будущее, и вместе с тем — безграничный потенциал…

…

…Стоп.

Потенциал…

Потенциал!

Александр сморгнул и пристально уставился на различные миры; затем сосредоточился и увидел, как маленькие звёздочки постепенно обрастают законами, и как в сиянии перьев постепенно зарождаются моря и континенты.

Потенциал, возможность… А что если…

Потенциал.

Возможность.

А что если именно в них таится секрет Восьмого ранга?

Александр задумался.

К этому времени он уже понимал, что вселенная в первую очередь представляла собой безграничную возможность. Сборище разнообразных концептуальных сил, которые находили или не находили своё материальное проявление. Тем не менее, было непонятно, как именно ему завладеть этой силой и перейти границу Восьмого ранга.

Как однажды с Миром Сновидений, а затем и с Миром Духов, ему нужно было сделать вселенную «разумной». Но как? Это казалось невозможным. Разве можно сделать разумным «всё», включая то, чего нет?

Сперва он пытался решить эту проблему, используя собственные силы. Последние были довольно внушительными. Он был божеством и в то же время созданием Седьмого Ранга. Как никто другой он понимал природу и устройство вселенной. И тем не менее, перед лицом такой задачи он чувствовал себя как человек, запертый в пустынной комнате. Все её стены были исписаны математическими формулами, ни одна из которых не указывала на то, где, собственно, находится дверь.

Тогда он решил использовать пластину. Некоторое время он питал смутную надежду, что последняя позволит ему просто приписать Вселенной сознание… но нет. Такой функции не было. Потому что сделать это в принципе невозможно, или потому что пластина хотела, чтобы он придумал более изобретательный способ выполнить своё задание?

В любом случае Александр находился в тупике.

Долгое время он стоял перед непроницаемой стеной.

И вдруг по её поверхности побежали трещинки. Они становились всё шире и шире по мере того, как он снова и снова повторял единственное слово: «потенциал».

Потенциал. Воображение. Творение.

Александр щёлкнул пальцами и открыл Редактор Вселенной, который совсем недавно использовал для развития Альтернативных реальностей.

Последний позволял настроить структуру и свойства вселенной.

В данный момент Изначальная Временная Линия представляла собой великую спираль. В центре её находились большие миры, немного дальше — малые. Это были сгустки законов, которые постепенно усложнялись, наслаивались друг на друга и обретали материальное воплощение.

В свою очередь облик данного воплощения был случайным. Согласно настройкам Александра, новые и старые миры наслаивали законы в произвольном порядке. Они стремились к тому, чтобы превратиться в полноценную материальную реальность — такой у них был вектор — но в остальном были случайны. И вот какой вопрос… что именно представляет собой данная случайность? Откуда берутся всевозможные варианты законов, которыми затем обрастают миры?

Они хранятся в самой природе вселенной.

Которая, в свою очередь, есть синоним бесконечного потенциала.

Следовательно, чтобы прикоснуться к этой «концептуальной бесконечности», Александру нужно было добавить некую систему, нет, ВОЛЮ согласно которой мир идей будет находить своё физическое воплощение…

Хм… Почему бы не попробовать?

Он взялся за работу и немедленно поменял настройки таким образом, чтобы законы наслаивались не случайно, но чтобы в каждом конкретном случае их выбирал новый «субъект». Затем Александр настроил форму этого субъекта. Сперва он превратил его в старика на чёрном троне… сам не зная почему. Затем помотал головой, удалил старца и оставил единственную сферу чистого белого света.

Александр подумал и назвал её «Сердцем Мироздания».

Впрочем, правильнее было бы использовать сочетание «Душа Мироздания» или «воля», или «разум», если требуется более научное понятие.

Теперь это был важнейший механизм, через который вселенная менялась и расширялась.

Казалось бы, создать его с помощью пластины было не сложнее, чем простейшую молекулу, и в то же время данная вещица обладала невероятной силой… Впрочем, в данный момент это была именно что простая вещь. Это был краегольный камень, на котором держалась вселенная, однако у него не было собственного мыслительного процесса. При том что Александр не мог просто взять и приписать этой штучке собственную волю. Конкретно этот эксперимент ему нужно было провести самостоятельно как созданию Седьмого ранга.

Для этого он сперва облачился в образ Великого Белого Духа и снова ощутил связь с верой всего живого, а затем переместил себя — ради удобства, дорога была неблизкая, — прямо к сердцу мироздания, которое заранее разместил немного выше Высшего мира.

Затем Александр завис среди звёздного пространства и протянул к сверкающей звезде свою руку — ему вовсе не обязательно было оставаться птицей. Ничего не случилось. Логично. Тогда, постепенно, он стал внедрять в сердце свою волю, и в ту же секунду у него перед глазами пронеслись ослепительные вспышки. Они были настолько многочисленными и разнообразными, что расписать их было невозможно; их невозможно было даже почувствовать, и в то же время… В то же время вскоре Александр понял, что между ними и его собственным сознанием пролегает единственная очень тонкая граница.

Вселенная представляла собой потенциал… В последнее время Александр повторял это довольно часто по той простой причине, что это было ещё не всё. Это была только половина открытия — где же вторая? Теперь, наблюдая перед собой многочисленные образы, громадный калейдоскоп, вспышки и переливы которого формировали материальную реальность, Александр понял, что потенциал… Это воображение.

Именно воображение было краеугольным камнем, на котором зиждилась вселенная.

Ведь, по сути, воображение — это и есть тот самый потенциал.

И если он сейчас привяжет потенциал вселенной к своему воображению, используя власть Божества менять и создавать законы и безграничную веру Великого Белого Духа, тогда…

Его действия бежали впереди его мыслей; он протянул свои пальцы, собираясь взять Сердце Мироздания и сделать его частью самого себя, как вдруг…

— Теперь это моё, — раздался блеющий голос.

На руку Александр опустилась серая мохнатая длань.

Он резко повернулся и увидел возле себя демона с козлиной головой.

Один глаз его был козлиным, а другой — волчьим, и оба они, пылая, смотрели прямо на Александра…

—…Время пришло.

Посреди комнаты, почти целиком вырезанной из цельного камня — за единственным исключением старинных деревянных часов — сидела фигура в чёрном капюшоне. У неё было много имён: Первый, Хамон, Сомнамбул… Он был владыкой Мира Сновидений, могущественным созданием Седьмого ранга, единственным в своём роде, по крайней мере из тех, которые открыто заявляли про свою силу. Он представлял собой великую загадку. Иногда он был необычайно скрытным; иногда спокойно отвечал на любые вопросы. Он казался занят, и у него действительно было много дел, но никто не знал, чем он занимается именно сейчас. Прежне у него ещё были слуги, но потом на смену им пришли фантомы Мира Сновидений.

Прочие Спящие относились к нему с трепетом и опаской. Сам он заботился о своём народе — в разумных пределах.

Величайшие загадки это те, в отношении которых не понимаешь, являются ли они вообще загадками.

Хамон представлял собой именно такую.

По крайней мере до этого момента.

Он поднялся, прошёл на середину комнаты и посмотрел на серую стену перед собой. Последняя была непроницаемой, и в то же время казалось, что взгляд Спящего видит её насквозь и устремляется в необозримые дали.