Некоторые миры находились за пределами юрисдикции Божественного совета. В том числе Пандемониум, обитель демонической расы. В данный момент последний пребывал в состоянии гражданской войны. Великое множество всевозможных фракций, королей и лордов, боролись за верховную власть. Демоны находились в состоянии упадка, и только Культ Рогатого продолжал неумолимо расползаться по разным мирам материального плана.

Сами же миры теперь были связаны воедино. Правда, связь эта была разной. Наиболее развитые измерения пересекали постоянные торговые маршруты; в свою очередь, чтобы попасть в более отдалённые следовало заплатить крупную сумму. Существовали некоторые организации, деятельность которых распространялась сразу на несколько миров. Исключая всевозможные храмы и божественные культы, две из них были наиболее примечательными, а именно: Великая Торговая Гильдия и Гильдия Авантюристов. Правда, они тоже имели собственных Божественных покровителей. Первая появилась вместе с распространением всемирного, а потом и межмирного Банка Налимар, а значит была напрямую связана с Богиней Знаний — вторую создал никто иной, как Ману, Бог Моря, Неизведанных Земель и Приключений.

Как-то так.

Александр отложил листок и снова посмотрел на мириады сверкающих миров.

Всё это было самое краткое, самое сжатое возможное переложение событий.

Чтобы действительно разобраться в устройстве мира ему нужно было посмотреть на него самостоятельно и заодно расспросить одного из местных обитателей.

Бога?

Нет. Разумеется, он поговорит с Акацией, но потом. Чтобы действительно понять, что представляет собой мир, нужно было посмотреть на него глазами обывателя. Александр понял это благодаря своему эксперименту с Меру.

Более того, у него уже на примете был один такой «совершенный» обыватель…

— Здравствуй, Нара.

Лес. Деревья. Чистое небо и озеро недалеко на горизонте.

Нара посмотрел по сторонам и обратил взгляд на белую птицу, которая сидела рядом с ним на древесной ветке.

— Скажи, ты решил изменить своё решение? — спросил Великий Белый Дух.

Нара задумался и ответил:

— Я не знаю.

— Почему?

Он взял паузу, затем прищурился на солнце и медленно заговорил:

— Я помню, когда упало небо… Я был всего лишь маленьким ящером, когда весь мир содрогнулся, и сами небеса обрушились на землю; я помню руины, пыль и песок. Я помню, как пытался выжить, поедая сперва отбросы, затем гнильё, затем трупы; я помню, когда, после долгих дней блужданий я впервые встретил других подобных себе. Я помню радость, которую испытал при этой встречи, и помню, что не знал, чем она вызвана — тем, что вижу соредией, или тем, что впервые нашёл нечто, что сможет наполнить мой желудок, который до сих пор переполнялся только песком…

Я погиб… И я вернулся. Я пережил это тысячи раз. Я был подобен целому народу. Целому народу, который блуждал среди руин и думал только о пропитании. Иногда меня покрывала чешуя. Иногда у меня были длинные уши. Я помню, как впервые это стало иметь значение. Как мы стали собираться в группы, в отряды; как мы стали нападать сперва на всех остальных, а затем на тех, кто был особенно «другим».

Я помню, как среди нас появился вождь.

Я помню, как я сам стал этим вождём. Как я пытался построить новый мир. Как меня убили. Как я сам себя убил и захватил собственную власть.

Я помню песок. Огромную пустыню без конца и края, в которой мы боролись за выживание и пытались забраться как можно выше, к небу, и единственной нашей опорой были тела других, павших.

Я помню, как мы вернули себе тайну древнего искусства. Как среди нас стали появляться владыки, лорды, короли… Некоторые становились сильными мира сего, другие же оставались рабами. У нас не было выбора. Великая катастрофа уничтожила весь мир и оставила только безграничную пустошь. Единственным нашим товаром были мы сами. Сперва мы продавали рабов. Я помню, как я был одним из них и батрачил на огромном летающем корабле, который бороздил сперва пределы песчаного моря, а затем и другие миры.

Я помню, когда драконы впервые пошли войной на другие расы. Как они и ушастые решили заполучить себе новый, более плодородный мир. Как мы победили и получили себе кусок земли… Впрочем, мне сложно вспомнить, кто именно победил.

Наконец я помню, как сама земля стала возрождаться. Как через песок стали пробиваться ростки. Некоторые из них раскрывались золотыми цветами. Я помню, что такой цветок даровал великую силу; я помню, как это счастье превратилось в проклятье. Как обитатели всей вселенной позарились на цветы. Как несметные орды людей, эльфов, орков и прочих созданий попытались забрать наше сокровище, наше золото, нашу розу пустынь, которая, как и мы, неумолимо пробивались через песок к светлому небу…

Мы воевали… и снова я не помню, кто победил. Я был эльфов и кроликов, драконом и человеком.

Я помню, когда великая война закончилась; помню великий праздник и тяготы строительства нового мира.

Мы, люди, хотели сделать его лучше, чем когда-либо раньше. Мы строили великие дома, которые возвышались до небес. Мы торговали с представителями других народов. Мы несли свет науки и цивилизации — сперва в самые дальние закоулки нашего мира, а потом и в другие миры.

Мы считали себя избранными, и мы пытались построить новое общество. Мы создали машины, которые рассекали небесную гладь и другие, самые разные.

В один момент мы устремились к звёздам, пронзили небесную высь и обнаружили, что за ней таилась великая пустота. Тогда мы обратили свой взгляд на другие миры. Мы стали учиться разрушать границы пространства. Мы отправляли дипломатов и проповедников, которые несли священное слово Богини Знаний. Мы стремились научить других жить так, как жили сами. Некоторые внимали; другие отвергали нашу правду. Иногда мы были терпеливы. Иногда мы были жестоки. Мы стремились построить совершенный мир. Мы стремились вобрать в него всех остальных.

Однажды мы поняли, что сама вселенная была несовершенна.

Зачем нужен великий суд?

Зачем нужен Пандемониум?

Зачем нужны они, демоны, проклятые отродья?

Мы решили это исправить. Мы решили отрезать наш мир от великого цикла. Я был учёным, который впервые придумал совместить человека и машину. Я был одним из первых, кто обрёл механическое тело. Я был революционером, который выступил против изменения человеческой природы. Я был генералом, который воевал против новой расы — расы машин. Я был солдатом, который видел, как снова явилась она — Богиня Знаний. Я помню великую битву между ней и Механическим Божеством. Я помню, как мы изгнали машины в другой, новорождённый мир, где они снова стали строить свои огромные ульи в стремлении поглотить вселенную и сделать её механической. Идеальной. Совершенной. Правильной. Я помню, когда сам был такой машиной, а ещё…

Я помню, как был странником. Я посетил дюжины миров. Я видел мир, который представлял собой кипящее болото, над которым с оглушительным свистом парили огромные насекомые; я видел мир, сделанный из чистого кристалла, который населяли создания, обитающие в отражениях; я рассекал облачные выси верхом на огромных птицах и воевал против летающих кораблей, которые пришли с другой стороны великого портала, чтобы забрать наши священные земли…

Я помню, когда я был строителем. Я возводил огромные замки в мире песков лишь затем, чтобы последние ушли под землю с приходом новой бури.

Я был одним из тех, кто выступил против судьбы. Кто решил отринуть собственное кольцо и построить новый мир — мир высшего блага; я помню, как я был из тех, кто, напротив, видел великий смысл в царствие колец и кто хотел распространить его на все прочие миры… Я помню, когда в моих жилах струилась хищная кровь, когда зубы мои были остры, и все вокруг представляло для меня дичь. Эта моя жизнь была особенно долгой. Я застал зарождение нашего вида, я помню, как медленно, но верно, следуя приказаниям великого предка и Деревянного бога мы распространялись по всему мирозданию, сеяли споры нашей болезни, проникали в правительство и заражали королей.