Мы готовили план. Мы собирались построить утопию. Мы хотели захватить весь мир и превратить прочие, низшие расы в пищу для нашего безмерного желудка. Мы почти преуспели, но единственный случай, единственный человек помешал нам исполнить нашу великую миссию. И снова нам пришлось прятаться и скрываться. Я помню, как однажды я устал от этой жизни. Как я вышел на солнце и позволил ему поглотить свою плоть…

Я помню, как я был судьёй.

Я помню, как я был преступником.

Я помню, как я наказывал.

Я помню, как я терпел наказания.

Я помню свою смерть и рождение. Я… помню

Нара закончил тираду и медленно закрыл глаза. Дунул ветер. Зашумели деревья. Когда же веки великого эльфа снова открылись, за ними сверкал растерянный блеск:

— Я пережил сотни жизней. Мрачных. Светлых. Я всё ещё не выпил великую чашу мироздания, и всё же теперь я… — пауза, — Боюсь, что она может закончится. Что у жизни существует предел. Я опасаюсь, что однажды в мире не останется более неизведанного… но может быть это не так. Поэтому я не уверен, стоит или нет мне погружаться в вечную дрёму. Я… желаю продолжить. И понять.

— Пусть так, — сказала белая птица. — В таком случае твоя душа снова станет обращаться среди великого цикла. Я возвращаю тебя, Нара, но следующий раз — последний.

— Я помню, — кивнул Нара и закрыл глаза.

После этого мир вокруг стал стремительно растворяться; эльф превратился в сферу зеленовато-золотистого света. Александр мог в любой момент отправить его на великую реку; тем не менее, сперва ему хотелось более подробно изучить, что именно являла собой душа Нара.

Последняя представляла собой, помимо всего прочего, эксперимент. Обычные души либо теряли свою телесную оболочку и отправлялись в Мир Духов, либо становились демонами, либо теряли свои воспоминания и обретали новую жизнь. Нара относился к числу последних — но не совсем. Для него Александр сотворил отдельную реку. Уперрхайм и Пандемониум были для него закрыты; в то же время он не терял все свои воспоминания — последние просто были запечатаны. Следовательно, его душа неумолимо наращивала духовную энергию.

Более того, в отличие от некоторых других «вечных» сущностей, последняя могла быть безграничной. Простые живые существа рано или поздно достигали предел возможной концентрации духовной энергии. Их души становились чёрными и переставали меняться. Возможно, их сдерживала телесная оболочка, потому что те же демоны могли превысить предельную возможную концентрацию, — хотя сделать это было невероятно сложно.

Нара был особенным.

Всё потому что каждый раз, когда он терял свои воспоминания, последние не исчезали насовсем, но отправлялись в своего рода закрытый сундук. На данный момент в нём хранилась память более чем сотни разнообразных жизней — белые, зелёные, золотистые и даже чёрные души. Большую часть времени они были запечатаны. Когда же Александр возвращал Нара его воспоминания, сундук открывался.

Сама по себе душа Нара оставалась зеленовато-золотистой.

Тем не менее, в ней ощущалась невероятной силы духовная энергия. В этом отношении он даже превосходил демона Четвёртого ранга. Как такое возможно?

Александр прищурился и посмотрел на Нара так, как последний выглядел в Мире Духов.

Сперва он увидел яркий белый свет — духовную энергию.

Затем присмотрелся и обнаружил души, которые принадлежали разумным и неразумным живым существам.

Душа Нара тоже была здесь. При виде последней Александр почувствовал лёгкое замешательство. На первый взгляд она была совершенно нормальной, и всё же, если присмотреться, можно было заметить тонкие нити, которые пронизывали самую ткань белого пространства. Она была напрямую связана с Миром Духов. Даже не так: казалось, что Нара постепенно «сливался» с последним. Он был подобен статуе, вырезанной среди каменной стены.

Что это значит?

Хороший вопрос.

На самом деле прямо сейчас Нара напоминал… пускай и только в зачаточном состоянии… сам Великий Белый Дух.

Или нет.

Великий Белый Дух представлял собой Мир Духов во всей его полноте — Нара же в данный момент являл собой нечто среднее между малой долей последнего и своей собственной личностью. Это было занятно. Странно, но занятно. У Александра было несколько предположений, чем может завершиться подобная трансформация.

Он сделал себе заметку следить за этим, отправил душу Нара в новое тело, после чего присел на кресло и попытался переварить всю полученную информацию. Рассказ Нара действительно был не только образным, но информативным. Он пережил сотни жизней и своими глазами увидел рождение и развитие нескольких цивилизаций, великие войны и тайные планы. Иной раз он выступал героем, иной — персонажем второго плана, иной — статистом.

Александр даже задумался о том, чтобы однажды стереть собственную память и провести аналогичный опыт… но потом. Сейчас заниматься подобным было опасно. Да и дел у него было по горло; Нара нарисовал ему мир в общих чертах — теперь же Александру хотелось изучить последний в деталях и в его текущем состоянии.

Сперва взгляд его обратился на Лимбо. Последний изменился, причём изменений было великое множество. Сперва, сразу после катастрофы, планета представляла собой сплошную выжженную пустыню. Немногие выжившие драконы и кролики бродили среди дюн в поисках пропитания и пожирали друг друга.

Все они тогда были подобны Пожирателю.

(Карун, кстати говоря, был ещё жив, но находился в очень особенном состоянии, разбирать которое Александр собирался потом, после того как начнёт проверять, как поживают различные персонажи.)

Но постепенно положение дел стало меняться. Постепенно выжившие стали собираться в группы, затем племена, стаи, и наконец среди пустыни стали появляться первые страны. Чрезвычайно жестокие, ибо только беспощадные могли выжить в суровых условиях новоявленного мира.

Жизнь всегда пробивается и стремиться к небу; по мере того, как драконы и кролики возрождали сперва раздельную, а затем и общую цивилизацию, — впрочем, среди них до сих пор происходили расовые тёрки, причём наибольшими расистами выступали именно кролики, а не драконы, которые несколько привыкли к Просвещённым, — по мере того, среди пустыни стали появляться города, обнесённый огромными каменными стенами, улицы которых освещали сперва факела, а затем фонари, которые питались энергией Ци, стала возрождаться и природа. Только теперь она была иной. Она тоже адаптировалась к суровым условиям нового мира и пропиталась энергией Ци.

Однажды через песок стали пробиваться цветки, у которых были сверкающие золотистые бутоны. Сперва они появились в рудниках и стали излюбленной пищей рабов и рабочих. Драгоценные цветы переполняла необычайной силы жизненная энергия. Один цветок мог немедленно вылечить даже самую тяжкую рану. Воина, который умел управлять энергией Ци, он и вовсе мог немедленно сделать существом Второго или Третьего ранга, если сварить из данных цветков особенно сильный концентрат.

«Цветы Золотого Бессмертия» считались благом и великим даром после многочисленных страданий, которые перенесли обитатели Мира пустынь.

Но уже вскоре на них позарились жители других миров.

И потому что они сами по себе были необычайно полезными, и потому что было очевидно, что рано или поздно столь ценное сокровище может привести к стремительному развитию новоявленной Пустынной цивилизации, которая и так была далеко не самой мирной по причине непрестанной войны за выживание, и часто совершала нападения на прочие расы с целью заполучить себе ресурсы и рабов на свои рудники, на которых добывали кристаллы Энергии Ци.

Началась великая война… Про неё можно было написать целую книгу. Роман в шести и более частях. Александр же просмотрел её только вкратце. В итоге всё закончилось Божественным противостоянием, которое привело к определённым разногласиям между Бессмертным императором и Богиней Знаний… С тех пор они успели снова поладить, но осадок, что называется, остался.