Мужчина проковылял пару метров, посмотрел на неё, попытался выдавить улыбку и вдруг грохнулся на пол.

— Ален! — вскрикнула Мел. Она бросилась на помощь, но застыла, когда увидела на спине мужчины глубокую красную рану. На секунду Мел растерялась, но затем её светлое личико сделалось решительным.

— Я сейчас!

Она повернулась и устремилась в коридор. Не прошло и минуты, как показалась рыжая женщина, Карела, и врач — седой старик в белом халате.

Ещё через пять минут Алена перенесли на белую койку. В Сеппии была своя больница, которая, однако, сильно уступала лазарету гильдии авантюристов. Здесь можно было найти самое современное оборудование, а также травы и препараты со всех краёв Мультивселенной, которые могли за считанные секунды поставить на ноги умирающего.

Однако на каждое действие есть противодействие. Вселенную населяли существа, против яда которых даже самые действенные лекарства были бесполезны.

Лицо врача помрачнело, когда он заметил, что рваная рана на спине Алена постепенно чернеет. В неё проник яд, и не простой, но чрезвычайно опасный, избавиться от которого было почти невозможно. Старик пристально посмотрел на своего пациента, на Мел, которая стояла рядом и с выражением предельного напряжения на своём необычайно человеческом личике держала инструменты, и наконец на Карелу и мрачно покачал головой.

Женщина побледнела и прикусила губы.

— Боюсь… — сказал врач, — что яд проник уже слишком глубоко. Я не могу ничего… — не успел он договорить, как Алена стали сотрясать конвульсии. Его тело вздрогнуло, как будто через него пустили ток, а затем затрепетало; через все его поры стали просачиваться обильные капли кровавого пота.

— Нам стоит немедленно покинуть помещение, — быстро проговорил старик. — Даже малейшие испарения данного вещества могут привести к непоправимым последствиям

— Я останусь, — заявила Мел, но врач помотал головой:

— Не стоит. Вам ничего не грозит, но вы всё ещё можете быть носителем и переносчиком заболевания. Идёмте… Здесь уже… ничего не поможет…

После этих слов решимость, которая прежде читалась на лице куклы, исчезла; выражение её сделалось рассеянным. И всё же она сохранила достаточную силу духа, чтобы взять Карелу, которая вся дрожала, за руку и вывести её из помещения.

Мел усадила её на скамейку. Карела прикусила губы. Долгое время они сидели в совершенной тишине; наконец Карела вздрогнула, когда услышала тихий голос:

— Карела…

Она повернулась и посмотрела на Мел. Та смотрела в пустоту перед собой и как никогда прежде была похожа на прекрасное мраморное изваяние.

— Мел?

— Ты… — она замялась. — Ты хочешь… его спасти?

— А? — удивилась Карела.

— Ты хочешь… спасти Алена? Это твоё желание?

— Я… — Карела на секунду растерялась — тон Мел показался ей чрезвычайно странным, механическим. Немного помявшись, она кивнула:

— Да.

Мел медленно повернула голову, обращая на неё взгляд своих больших и ясных глаз, и прошептала:

— Пусть…

Карела удивлённо приоткрыла губы… И вдруг услышала хлопок. Что это? Она и врач растерянно посмотрели на закрытую дверь лазарета.

Меж тем Мел приподнялась и направилась прямо к нему. Врач пришёл в себя и попытался остановить её, но кукла была стремительной и непреклонной. Открыв белую дверь, она прошла в помещение.

Тут уже Карела пришла в себя и бросилась прямо за ней. Сперва она перепугалась, потому что её муж, Ален, больше не лежал на койке, но свалился на пол… но затем присмотрелась и увидела, что глаза его были открыты, а тело больше не сотрясали судороги.

Врач осмотрел его, затем ещё раз и наконец тоном величайшего удивления заключил, что раны его закрылись, и что внутри него не осталось ни единой капли отравы.

Ален был совершенно здоров.

Наконец его снова уложили на кровать, только другую, — помещении следовало продезинфицировать — после чего решили следить за его состоянием. К этому времени Карела оправилась от безумного счастья и стала растерянно поглядывать на Мел, которая активно помогала прибираться.

Прежде Карела считала её просто механическим или биологическим андроидом, которому стёрли воспоминания — подобные встречаются в самых разнообразных вариациях: «плантанты» конгломерата, слуги Механической империи, автономные божественные доспехи Планеты пустынь и так далее, и тому подобное. На первый взгляд Мел не обладала никакими особенными силами, но теперь…

Теперь им предстоял серьёзный разговор.

И он случился. Ночью.

Когда всё закончилось, Карела прошла в комнату Мел. Кукла в это время сидела на кровати и задумчиво разглядывала свои руки. Прямо как человек, подумала Карела.

— Мел… — сказала она.

Мел опустила голову.

— Если не хочешь говорить…

— Нет, я… расскажу, — сказала кукла и прикусила губы. — Я умею… исполнять желания.

— Я… умею исполнять желания.

— Желания? — растерянно проговорила Карела.

Мел кивнула.

— А… как это? Постой, любые желания? — рассеянно спросила женщина.

Мел помотала головой и уставилась на стену.

— Почти… Если меня просто о чём-то попросят, я не смогу этого сделать. Желание должно быть сильным. Сердечным. Если человек желает чего-то так страстно, что готов за это… умереть, — когда кукла сказала «умереть», Карелу пронзила лёгкая дрожь, —…тогда я могу его исполнить. Я умею… чувствовать такие вещи. Это первое ограничение.

— Первое?

Мел помолчала некоторое время, а затем взяла печеньку, которая лежала на железном блюдце неподалёку и надкусила. Карела удивлённо наблюдала за её действиями. Она знала, что Мел, несмотря на свою природу, может поглощать и переваривать пищу, но почему сейчас?

Кукла положила надкусанную печенюшку на блюдце.

— Я ничего не чувствую, — сказала Мел.

— А?

— Раньше я ощущала вкус. Сладкий. Горький. Теперь не могу. Я ничего не чувствую. Я начинаю забывать, что такое запах. Раньше всё было по-другому. В этом состоит второе ограничение. С каждым исполненным желанием я теряю немного человечности… В этот раз я потеряла вкус. Если честно, меня это даже обрадовало, — натужно улыбаясь и смотря на свои колени проговорила Мел. — Я ведь могла потерять зрение или слух.

Карела молчала. Самые разные чувства закипали внутри неё, когда она смотрела на Мел, которая старательно пыталась оставаться весёлой.

— Ты знаешь, откуда у тебя это сила?

— Нет… — ответила кукла. Затем посмотрела в пустоту перед собой и прибавила: — Наверное, такой меня сделал мой отец…

— Отец?

— Да. Я ничего про него не помню. Он дал мне имя и эту силу. Было бы проще, если бы он сказал, что мне нужно с ней делать, правда? — снова улыбнулась Мел, поправляя свои голубые волосы.

Карела кивнула. У неё сразу появилось великое множество предположений. Кто такой был этот отец? Бог? Или иная сущность? Может быть, Мел действительно была творением Механического божества. Возможно она представляла собой эксперимент, с помощью которого последний намеревался заполучить ещё большую силу. Прежде кукла была неопасной, но теперь про неё обязательно нужно было…

— Можешь ничего не говорить? — вдруг попросила Мел, и Карела вздрогнула. Ей показалось, что кукла прочитала её мысли.

Мел посмотрела на неё своими большими синими глазами.

— Я бы… не хотела, чтобы про это знали.

— Понимаю… Не волнуйся, я ничего не скажу, — немедленно обещала Карела.

Впрочем, думала она совсем иначе.

С её точки зрения нельзя была хранить такую силу в тайне. Даже если Мел не была порождением Механического бога, её способности представляли невероятную опасность. И ценность. Ведь есть же в мире люди, которые действительно, страстно желают воцарения утопии. Что если она исполнит такое желание? В худшем случае она потеряет зрение. Но разве зрения одного человека… нет, не человека — куклы может считаться равноценной платой за всеобщее благо?