Они оба были в тупике, когда вдруг увидели золотую пластину, плывущую вниз с третьего этажа.

Финальный знак.

На нем не нужно было ничего писать. Он означал пятьдесят миллионов золотых. Когда такой знак опускался, обычно никто не мог предложить больше. Поэтому его и называли «финальным».

Толпа на мгновение замерла в ошеломлении, а потом взорвалась:

— Духовная школа Жуфэн!

— Духовная школа Жуфэн отправила финальный знак!

Чу Ваньнин больше не обращал внимания на Мо Жаня, сжимающего кошелек. Он повернулся и с отчаянием смотрел на трибуну. С его места было видно лишь часть окна в комнате третьего этажа. Однако Е Ванси даже не пытался воспользоваться предоставленным ему Палатой Сюаньюань правом сохранить конфиденциальность. Он откинул прозрачный полог и, облокотившись о резной подоконник, открыто стоял у окна, заложив руки за спину.

На его суровом, но красивом лице не отражалось ничего лишнего. Бросив взгляд на сцену внизу и гомонящую толпу, он, казалось, на несколько мгновений потерял дар речи, потом отвернулся и скрылся в глубине комнаты.

— Учитель, можете не волноваться, — облегченно выдохнул Мо Жань. — Молодой господин Е жил со мной в Персиковом Источнике. Я знаю его как доброго и благородного человека. Он точно не сделает ничего непотребного с купленной им костяной бабочкой. Это было бы против его принципов.

В комнате на третьем этаже Е Ванси сел за стол, покрытый скатертью, на которой были вышиты золотые и серебряные листья, и налил себе чашку ароматного чая. Когда чай был выпит, в дверь постучали.

— Входите, — мягким и вежливым тоном попросил Е Ванси.

— Бессмертный Е, я привела к вам прекрасную костяную бабочку. Пожалуйста, примите ее.

— Спасибо за беспокойство. Можете идти.

Служанка Палаты Сюаньюань ушла, и в комнате на некоторое время воцарилась тишина. Руки и ноги костяной бабочки были связаны заклинанием. Она стояла на коленях и дрожала от страха. Жалобный взгляд наполненных слезами прекрасных глаз на милом личике, бледность которого лишь подчеркивали золотисто-рыжие волосы, заставил бы любое сердце дрогнуть.

Но когда Е Ванси взглянул на нее, его разум остался ясным. Он поднял руку и разрушил связывающее заклятье.

— Вы так напуганы. Пол слишком холодный. Присаживайтесь и выпейте чашку горячего чая.

Костяная бабочка задрожала еще сильнее, распахнув свои глаза, сверкающие ярче ограненных алмазов. Она все еще сидела, сжавшись, в неудобной позе, не смея двинуться или ответить.

Со вздохом Е Ванси приказал слугам передать ей плащ.

— Не волнуйтесь, госпожа. Я бы никогда не купил девушку, чтобы принудить ее к двойному совершенствованию. Для начала, возьмите эту одежду. Если пожелаете, в будущем мы поговорим обо всем этом.

— Вы... — она все еще не двигалась и выглядела робкой, даже жалкой. Е Ванси горько улыбнулся и покачал головой, а потом опустился на одно колено так, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Меня зовут Е Ванси. Могу я спросить имя госпожи?

— Я... моя фамилия Сун, — она помедлила и робко посмотрела на Е Ванси. Однако в ее взгляде на миг мелькнула странная затаенная обида. — Эта Сун Цютун благодарит господина Е.

В это время этажом ниже Мо Жань погрузился в раздумья.

Когда в прошлой жизни он познакомился с Сун Цютун, эта женщина уже была ученицей Духовной школы Жуфэн. Может быть и тогда Е Ванси спас ее на торгах в Палате Сюаньюань?

К потомку демонов не стали бы относиться как к нормальному человеку. Но если женщина станет ученицей самой великой школы бессмертных, это уже совсем другая история.

Мо Жань вздохнул. Он не слишком понимал, что на уме у Е Ванси, только знал, что этот человек был слишком праведным и очень могущественным. Вторым по силе после Чу Ваньнина.

Когда Мо Жань уничтожил семьдесят два города Духовной школы Жуфэн, он сражался против Е Ванси. Его невероятное искусство меча и подавляющая духовная аура были действительно незабываемыми.

Семьдесят два города внушали трепет, но Мо Жань покорил их. Имена и звания защищавших их лидеров Жуфэн значили для него не больше, чем трава под ногами.

Он долгое время не мог покорить только Е Ванси и семь городов, которые он защищал. Но даже когда Мо Вэйюй уничтожил его последний город, этот человек стоял на коленях в море крови, среди гор из тел своих соратников, но оставался спокоен и тверд в своих убеждениях.

Глава Духовной школы Жуфэн сбежал, бессмертные ползали на коленях перед Мо Жанем и просили пощады, но Е Ванси только чуть нахмурился и закрыл глаза.

Его лицо до конца сохраняло это холодное и решительное выражение.

Мо Жань вспомнил, как перед тем, как убить Е Ванси, повинуясь неясному сердечному порыву, он обратился к нему:

— Вы можете признать поражение?

— Я не сдамся.

Тогда Мо Жань улыбнулся. Он восседал на украшенном золотыми драконами и фениксами троне верховного лидера Жуфэн и из под полуопущенных ресниц осматривал одетую в черное толпу. Когда обычных учеников отвели в сторону, на площадь вывели шесть или семь лидеров Жуфэн и чуть больше десятка воинов, защищавших город. Все они под его взглядом упали в пыль, дрожа от страха.

В свинцовом небе кружили вороны, и развевались кроваво-красные знамена.

Мо Жань поднял руку и приказал:

— Убейте их всех.

— В семидесяти городах Жуфэн не нашлось ни одного мужчины, — сказал Е Ванси перед смертью.

В тот день кровь запятнала небеса.

А Мо Жань заключил в объятия обретенную им красавицу Сун Цютун. Кожа лица девушки имела мягкий золотистый тон, мягкое округлое тело слегка дрожало, пока она наблюдала массовое убийство братьев по обучению.

— Хорошая девочка, не бойся. Тебе бояться нечего. С этого момента ты будешь следовать за этим достопочтенным, — Мо Жань погладил ее по волосам и улыбнулся. — Ну же, скажи мне еще раз, как тебя зовут? Что ты делала в Духовной школе Жуфэн? Признаться, я слышал что-то об этом, но не запомнил.

— Эту служанку зовут Сун Цютун, — испуганно пролепетала она. — Очень давно… я была... личной служанкой Е Ванси...

«Личная служанка Е Ванси» — так она назвала себя в тот раз.

Мо Жань не знал, почему костяная бабочка Сун Цютун стала ученицей Духовной школы Жуфэн, и почему Е Ванси сделал ее своей служанкой. Только теперь, когда он переродился и оказался в Палате Сюаньюань, Мо, наконец, понял, что Е Ванси потерял кучу золота, чтобы спасти ее из этого логова тигров и волков.

А ведь вполне возможно, что Е Ванси потерпел поражение и погиб от рук Мо Жаня именно из-за предательского доноса Сун Цютун.

Размышляя об этом, Мо Жань нахмурился. Его отвращение и ненависть к Сун Цютун стала еще сильнее. Должно быть, он в самом деле повредился рассудком, если думал, что эта женщина похожа на Ши Мэя.

— Последний предмет, который будет продан на этом аукционе — божественное оружие без хозяина, — плавный голос второй главы прервал мысли Мо Жаня. — Это божественное оружие также не принадлежит Гуюэе, что также предполагает комиссионный сбор.

Перед началом аукциона всегда появлялись слухи о главном лоте. Поэтому, хотя люди внизу и зашумели, их реакция была спокойней, чем когда они услышали о «прекрасной костяной бабочке».

Белый нефритовый лотос снова раскрылся, и из его глубин поднялся каменный постамент с серебристой атласной шкатулкой, украшенной изображениями солнца и луны над горами и реками.

Шкатулка была длинной и узкой, а вышивка на ее поверхности поражала изысканностью. Знающие люди сразу определили работу известнейшей в мире мастерской вышивальщиц с горы Гусу[81.1]. Даже без божественного оружия внутри, эта коробка стоила не меньше сотни золотых.

— Это божественное оружие было найдено в неизвестной могиле. Палата Сюаньюань удостоверилась, что после смерти владельца оружие не принимало нового хозяина, — вторая глава сделала паузу. — Как всем известно, на каждом божественном оружии начертано его имя, однако хозяин этого меча был мертв так долго, что имя частично стерлось.