Сюэ печально вздохнул, его взгляд вяло скользнул по залу. Внезапно он замер на мгновение, прежде чем встрепенулся и расширившимися, как у кошки, глазами уставился на вход в Зал Мэнпо.

Кровь сошла с его лица, а потом с удвоенной силой прилила к щекам, глаза вспыхнули восторгом. Он был так взволнован, что не мог внятно говорить:

— Это же… это же… это же…

Мо Жань в это время наблюдал за смешными фокусами, которые исполнял редкий магический зверь, вызванный старейшиной Сюаньцзи. Решив, что Сюэ Мэн так сильно впечатлен зверушкой, он не удержался от смеха:

— Да что с тобой? Посмотри на себя! Стонешь, будто богиня спустилась с небес. Что ты там увидел такое уд...

Он повернул голову, небрежно мазнул взглядом по входу в Зал и так и не смог договорить слово «удивительное»...

В распахнутые двери из снежной мглы на свет шагнул Чу Ваньнин. На нем были снежно-белые одежды, сверху задрапированные ярко-красной мантией. Чтобы стряхнуть снег, он изящно наклонил зонтик из промасленной бумаги, открывая взору окружающих пару блестящих красивых глаз. Когда Мо Жань поймал мимолетный взгляд этих глаз, его ладони вспотели, сердце забилось быстрее, и даже дыхание невольно замедлилось.

В Зале Мэнпо мгновенно воцарилась тишина. И в обычные дни ученики не осмеливались громко разговаривать в присутствии Чу Ваньнина. А теперь, после долгого затворничества, он внезапно появился в канун Нового года. На зимнем морозе его красивое лицо стало еще более бледным и красивым, его иссиня-черные брови были сурово сведены.

Мо Жань поднялся с места и пробормотал:

— Учитель…

Сюэ Мэн с грохотом вскочил на ноги и, подпрыгивая как маленький котенок при виде мамы-кошки, бросился к Чу Ваньнину с криком:

— Учитель! — и без стеснения бросился ему в объятия.

Одежда Чу Ваньнина промокла от снега, но глядя на выражение лица Сюэ Мэна, казалось, что он не чувствует холода и обнимает цветок персика. Он излучал тепло, как огонь в камине, и продолжал кричать:

— Учитель, вы, наконец, вышли! Я думал, что не увижу вас до отъезда, но вы, правда, болеете за нас душой, Учитель…

Ши Мэй тоже подошел и, поклонившись, сказал, не скрывая радости на лице:

— Почтительно приветствую учителя. С возвращением.

Чу Ваньнин погладил Сюэ Мэна по голове, затем кивнул Ши Мэю:

— Ваш учитель немного опоздал. Пойдемте, вместе будем бодрствовать в эту новогоднюю ночь.

Он сел рядом с Сюэ Мэном, напротив Мо Жаня.

После первоначального возбуждения люди в зале вернулись к своим делам, а за столом воцарилась неловкая тишина.

На столе были разложены различные ингредиенты, такие как мука, мясо, яйца и даже совершенно новая медная монета.

Мо Жань был лучшим поваром среди них, поэтому решил взять на себя руководство процессом готовки.

— Отсутствие инициативы хуже наглости, — сказал он, улыбнувшись. — Кто знает, как раскатывать тесто?

Никто не ответил ему.

— Хорошо, я приготовлю тесто, — сказал Мо Жань. — Ши Мэй, ты делаешь очень вкусную начинку для пельменей. Так что начинка на тебе.

Ши Мэй замялся и, запинаясь, сказал:

— Это... разница все же будет.. Боюсь, я не смогу сделать ее достаточно хорошо.

Чу Ваньнин спокойно возразил:

— Ничего, мы все съедим, не стоит быть слишком строгим к себе.

Ши Мэй улыбнулся:

— Хорошо.

Мо Жань принялся за работу.

— Сюэ Мэн, ты можешь передать воду, закатать рукава или еще что-нибудь. Не надо мне слишком сильно помогать.

Сюэ Мэн : — …

— Что касается вас, Учитель… — Мо Жань рассмеялся. — Может быть, хотите выпить чаю?

Чу Ваньнин холодно ответил:

— Я буду лепить пельмени.

— А? — Мо Жань был потрясен. Он даже подумал, что оглох. — Что вы хотите делать?

— Я сказал, что буду лепить пельмени.

Мо Жань: — …

Честное слово, он предпочел бы оглохнуть.

Автору есть что сказать:

Прежде всего, что касается границ Верхнего и Нижнего Царства совершенствования. Границы Верхнего Царства находятся у подножия горного хребта Куньлунь в районе озера Тяньчи. Границы Нижнего Царства рядом с городом-призраком Фэнду (столица загробного мира, а также уезд в провинции Сычуань) в качестве ядра находятся на границе в районе Сычуань и Гуанчжоу. В Верхнем Царстве находятся девять бессмертных врат, которые полны духовности и пригодны для совершенствования, в то время как в Нижнем Царстве такими свойствами обладает только Пик Сышэн.

О практике совершенствования

Эта заметка не даст вам четкую границу стадии построения фундамента и формирования ядра. Начало пути совершенствования духовных сил относится к стадии заложения основ духовного фундамента. После пробуждения духовного ядра человек может постоянно улучшать свои духовные силы. В моем мире нет какой-то четкой иерархии среди совершенствующихся. Основная цель совершенствования — иметь мощные магические силы и уметь выделяться среди других практикующих бессмертие. Конечно, духовное развитие дает человеку множество дополнительных приятных бонусов. Достигшие больших высот на пути духовного развития могут жить очень долго, выглядеть как вечно-молодые бессмертные и становиться бессмертными духами после смерти. Однако немногие люди возносятся при жизни, т.к. жизнь, старость, болезнь, смерть и перевоплощение — это последовательные стадии развития истинного заклинателя.

Неожиданно для всех, хотя метод лепки пельменей Чу Ваньнина выглядел довольно неуклюже, готовые пельмени выглядели аппетитно. Один за другим круглые и красивые пельмени выкладывались длинными пальцами в аккуратные рядки на доске.

Трое учеников были ошеломлены.

— Учитель умеет лепить пельмени…

— Я ведь не сплю?

— На вид довольно хороши…

— Вау!

Их шепот, естественно, не мог ускользнуть от Чу Ваньнина. Он поджал губы, ресницы слегка дрогнули. Хотя его лицо оставалось бесстрастным, но кончики ушей слегка покраснели.

Сюэ Мэн не смог удержаться от вопроса:

— Учитель, вы впервые готовите пельмени?

— Хм…

— Но почему они вылеплены так хорошо?

— Это почти то же самое, что паять броню для доспехов. Всего лишь несколько сгибов в нужных местах. Что тут такого сложного?

Мо Жань посмотрел на него через деревянный стол. Невольно его мысли унесли его в прошлое.

В той жизни единственный раз, когда он видел, как Чу Ваньнин готовил, случился сразу после смерти Ши Мэя. В тот день Чу Ваньнин пошел на кухню и начал медленно заворачивать пельмешки-«ушки»[57.1], которые всегда особенно удавались Ши Мэю.

Однако прежде, чем Чу Ваньнин смог добавить их в кастрюлю, поднос был выбит из его рук потерявшим рассудок от ярости Мо Жанем.

Сейчас Мо Жань не мог вспомнить, как выглядели рассыпавшиеся по полу «ушки». Были ли плоскими или круглыми, красивыми или уродливыми?

Но он помнил выражение лица Чу Ваньнина в тот момент. Как он молча смотрел на него. Он выглядел сбитым с толку и, с этой мукой на щеках, был так непохож на себя, что это смотрелось даже нелепо и смешно…

В то время Мо Жань думал, что учитель рассердится и вспылит, но, в конце концов, Чу Ваньнин ничего не сказал. Он просто наклонился, и, низко опустив голову, один за другим собрал на поднос рассыпанные по полу пельмешки. А потом сам выбросил их все в мусорную корзину.

В тот момент почему он поступил именно так? Что чувствовал тогда?

Мо Жань не знал. Он никогда не думал об этом. Не хотел думать об этом. На самом деле, он боялся думать об этом.

Снеговик забрал поддон с приготовленными пельменями и отнес их для варки на кухню. По традиции Чу Ваньнин вложил в один из них медную монету на удачу. По поверью, человеку, которому попадется этот пельмень, очень повезет в следующем году.

Снеговик быстро принес сваренные пельмени назад. На деревянный поднос он также поставил пряный кисло-сладкий уксус.