Мо Жань рассмеялся:

— Неудивительно, что вы разлучили меня с моими спутниками. Могли быть проблемы, если бы все услышали эти слова. Как неловко было бы, если бы они знали, что тот, кому я предлагаю коробку, мне так сильно нравится.

Он помолчал, поглаживая шкатулку в руках, прежде чем продолжил:

— Во всяком случае, это действительно интересно. Похоже на замок с одноразовой замочной скважиной, и неподходящий ключ сломает его навсегда.

— Конечно, у тебя есть только один шанс открыть ее, а сколько раз ты собирался ее открывать? — Цзи Байхуа уставился на него. — Вы, смертные, живете лишь пару десятилетий и так заняты потворством своим желаниям, что не замечаете истинных чувств. Сколько предназначенных вам людей вы потеряли и даже не знаете об этом? Любовь похожа на Чансянсы: сделав неправильный выбор, ты не сможешь легко вернуть все назад.

— Ха-ха, будьте уверены, Великий Бессмертный Лис, даже если другие выбрали неправильно, я не ошибусь, — Мо Жань до хруста сжал кулаки и добавил с натянутой улыбкой. — Хотя я знаю очень хорошо, что сам не достоин любви этого человека.

Цзи Байхуа бросил на него взгляд. Его голос был низким, мягким и красивым:

— Юный господин, ты слишком уверен в себе. Я смотрю на тебя и вижу: ты совсем не знаешь, кто именно живет в твоем сердце.

Мо Жань ошеломленно посмотрел на него:

— Что вы имеете в виду?

Но этот лисий дух, провозгласивший себя поклонником «истинной и единственной любви», не желал больше говорить, только тихо вздохнул:

— Не унять любовную тоску, сломав ивовую ветвь… Увы...

Мо Жань не был ученым человеком и не понимал этого кислого на вкус стихотворного дерьма. Но он не мог избавиться от ощущения, что этот лисий дух тонко пытается намекнуть ему на что-то. К сожалению, он был слишком глуп, чтобы понять, что это может быть.

Мо Жань был уже готов спросить снова, когда Цзи Байхуа, решив, что его задача выполнена, слабо улыбнулся и махнул рукой, возвращая Мо Жаня к его спутникам. Внезапно он замер, оцепенел и с грохотом разлетелся на куски. На место, где он только что стоял, упал черный камень для игры в вэйци.

Жаль, что Мо Жань уже этого не видел. Тогда многое, что должно было случиться на дне этого озера, могло бы обернуться иначе…

Когда Мо Жань пришел в себя, он уже вернулся в Арсенал божественного оружия с Чансянсы в руках. Его спутники ждали его. Гоучэнь Шангун, увидев, что он вернулся, широко улыбнулся:

— Эта маленькая лисичка действительно любит привлекать внимание. Столько таинственности только ради того, чтобы открыть шкатулку. Ну что ж, теперь ты знаешь, как ее открыть?

Теперь, когда момент истины уже настал, у Мо Жаня не было времени всесторонне обдумать этот вопрос. Он улыбнулся:

— Да, все легко.

Он подошел к Ши Мэю и очень небрежно сказал:

— Замок имеет такое затейливое устройство, что вы все даже через десять лет не смогли бы понять, как открыть этот ларец. Хочешь попробовать? — сказав это, он небрежно протянул коробку Ши Мэю...

Золотое сияние от шкатулки отбрасывало красивые блики на нежные и утонченные черты юноши.

— Ши Мэй, почему бы тебе не попробовать?

Мо Жань пытался вести себя беспечно, но его сердце сжалось в комок, а ладони вспотели.

Это была азартная игра, и ставкой в ней было загадочное божественное оружие. Но Мо Жань чувствовал, что уже победил. В конце концов, он уже умер однажды, подведя черту под всеми своими чувствами в прошлой жизни. Как бы он мог до сих пор не знать, о ком заботится и кого любит?

Он же не тупица.

Ши Мэй, немного поколебавшись, взял предложенную шкатулку.

Сердце Мо Жаня подскочило к горлу. Он пристально смотрел, но прошло много времени, а ничего так и не произошло.

Ши Мэй осторожно держал шкатулку, внимательно изучая ее, водя пальцами по рыбам Инь-Ян. Наконец он спросил:

— Тут нет никакого шва. Я не могу найти замочную скважину.

Почему нет никакой реакции?! Ши Мэй касается Чансянсы, но почему ничего не происходит?

Может быть... Да! Точно! Перчатки!

Мо Жань взглянул на перчатки из оленьей шкуры на руках Ши Мэя и все понял. Он как раз собирался попросить Ши Мэя снять их и попробовать снова, но внезапно и без предупреждения красивая рука с тонкими белыми пальцами протянулась к шкатулке и взяла Чансянсы.

Мо Жань вскрикнул так громко и жалобно, словно его ударила молния:

— Учитель!

Чу Ваньнин от неожиданности чуть не выронил ларец, но его манера в любой ситуации сохранять выдержку была настолько отработана годами, что въелась в кости. Поэтому на лице Учителя Чу ничего не отразилось.

Мо Жань взвыл, как потерявшийся ребенок:

— Учитель!

Сюэ Мэн вздрогнул, мурашки побежали по его телу:

— Что с тобой? Зачем так выть!? Это же просто шкатулка! Орешь, как будто кто-то украл твою жену!

— Я... я... Боги, за что?! — Мо Жань почти терял сознание от гнева, но не мог никому объяснить почему. Ему оставалось только, закрыв лицо руками, стонать от беспомощности и разочарования.

«Чу Ваньнин! Почему ты без перчаток?! Ведь ты так боишься холода! Вокруг столько льда и снега! Мы все в перчатках, почему только ты без...»

От пришедшей в голову мысли Мо Жань изумленно замер…

Ох… точно! Все ученики носили отталкивающие демонов лепестки цветка хайтана, которые были духовно связаны с Чу Ваньнином через его ладони… Поэтому он и не взял для себя перчатки. Потому что только так мог защитить их...

Но Мо Жаню было настолько наплевать на Учителя, что все это время он даже не замечал, что тот испытывает физический дискомфорт. И только сейчас, в решающий момент открытия Чансянсы, он вдруг заметил, что Чу Ваньнин, который больше всего боялся холода, все это время мерз.

Мо Жаню захотелось заплакать, но слез не было. Он потерпел неудачу, позволив божественному оружию вот так ускользнуть из его рук. В груди у него было невыразимо душно. Тем временем пальцы Чу Ваньнина слегка коснулись рыб Инь-Ян, и эта пара металлических кои тут же ожила. Рыбки начали быстро двигаться, плавая по шкатулке. В какой-то момент они на мгновение замерли и послышался щелчок. Рыбы поднялись на хвосты и стали парой ручек. Чу Ваньнин повернул ручки, и Чансянсы разделилась на две равные части, открыв сияющий предмет внутри.

Мо Жань был ошеломлен.

Слова Цзи Байхуа зазвенели в его ушах:

«И есть только один человек в этом мире, который может открыть Чансянсы — это самый важный человек в твоей жизни. Ты должен глубоко любить этого человека, и этот человек тоже должен любить тебя и быть полностью предан тебе»...

… И этим человеком был Чу Ваньнин?

Как это может быть Чу Ваньнин?!

Нет! Это абсолютно невозможно! Как он мог любить Чу Ваньнина?! Как он сам мог нравиться Чу Ваньнину? Это какой-то розыгрыш! Должно быть, это ошибка. Что-то не так с этой шкатулкой. В ней точно что-то сломалось!

Первая волна удивления и отрицания еще не прошла, когда Чу Ваньнин достал божественное оружие, скрытое внутри Чансянсы. И то, что они увидели, вызвало еще один шквал эмоций.

На этот раз были поражены все присутствующие. Даже выражение лица Чу Ваньнина слегка изменилось.

Сверкающая ивовая лоза освещала лица людей, а ее божественный свет отражался в их глазах.

Чу Ваньнин: — …

Сюэ Мэн и Ши Мэй: — ...

Это слово застряло у Мо Жаня в горле, но он с трудом все же выплюнул его:

— ... Тяньвэнь?!

Автору есть что сказать:

Допустим, это статья об онлайн-игре, давайте изучим причины смерти Учителя и его трех учеников:

Чу Ваньнин: умер ради ot[39.4].

Мо Жань: умер по причине падения t (основного танка).

Шимей: умер, потому что его товарищ по команде — настоящая свинья.

Сюэ Мэн: умер, потому что, выпендриваясь, вальяжно прогуливался по локации.

Оружие, что было скрыто в Чансянсы, от текстуры до своего устройства выглядело точно как Тяньвэнь.