— Молодой господин Сюэ, скорее сюда! Сейчас здесь все рухнет! — закричал Ши Мэй.

Земля содрогалась, как умирающий зверь, и им точно стоило поспешить.

Сюэ Мэн оглянулся и бросил последний взгляд на Божественный Арсенал, а затем отбросил меч Гоучэнь Шангуна и побежал прочь. Позади него обрушилась каменная лавина.

Чу Ваньнин был ранен, остальные — истощены, поэтому, как только они выбрались в тоннель за пределы Божественного Арсенала, Чу Ваньнин приказал им немного отдохнуть. Некоторое время все молчали, стоя или сидя, осматривая раны на себе или на ком-то еще, восстанавливая силы.

Сюэ Мэн сидел, опустив голову, глубоко погрузившись в свои мысли.

— Сюэ Мэн…

Не обращая внимания на других, Сюэ Мэн деревянной походкой подошел к Чу Ваньнину. Запрокинув голову, он посмотрел на него, и, когда открыл рот, его голос дрожал:

— Учитель.

Глядя на него, Чу Ваньнин почувствовал желание пригладить эти взъерошенные волосы, но в конце концов сдержался.

— Божественное оружие, которое я выбрал раньше, было подделкой?

Чу Ваньнин молчал.

Белки глаз Сюэ Мэна стали еще краснее. Если бы не гордость и упрямство, он бы уже расплакался.

— Значит, у меня не будет божественного оружия из этого озера?

Чу Ваньнин закрыл глаза и тяжело вздохнул.

В коридоре было тихо, поэтому голос Учителя звучал очень отчетливо:

— Глупое дитя.

Это полное печали и беспомощности «глупое дитя» снесло последнюю эмоциональную стену, и чувства захлестнули Сюэ Мэна. Не в силах больше терпеть, он бросился в объятия Чу Ваньнина, обнял его за пояс и заплакал.

— Учитель… Учитель...

Не получить божественное оружие из озера Цзиньчэн было все равно, что быть безнадежно отброшенным назад в своем будущем самосовершенствовании и потерять шанс подняться над другими в мире бессмертных.

Общеизвестно, что силы смертных конечны и без помощи божественного оружия, какими бы ни были врожденные способности, человек все равно всегда будет ограничен своим телом из плоти и крови. Молодые заклинатели орденов Верхнего Царства в той или иной мере владели божественным оружием, переданным им их предками. Хотя это оружие чаще всего не было в полной мере совместимо с их духовными силами, все же оно было достаточно мощным, чтобы с их обладателями считались. Сюэ Чжэнъюн и его брат начали свой рост в мире совершенствования с нуля, они никогда не получали священного оружия из озера Цзиньчэн и не могли ничего передать своим потомкам.

Использовать полученный божественный меч против Духа Ивы — для Сюэ Мэна это было равноценно отказу от всех его амбиций и заветного стремления стать самым выдающимся совершенствующимся в своем поколении.

Чу Ваньнин больше ничего не сказал и не спросил. Он просто поддерживал Сюэ Мэна и гладил его волосы, пока тот громко рыдал у него на руках. Сюэ Мэн рос избалованным ребенком и никогда не страдал от несправедливости мира. Сколько он себя помнил, этот баловень судьбы никогда не плакал, всегда сохраняя лицо, приличествующее будущему герою. Но прямо сейчас слезы текли по его щекам и любое слово, что могло быть сказано в утешение, было бессмысленно. Мечты о божественном оружии, которое ему не суждено получить, и слава настоящего героя, которую он так надеялся когда-то завоевать — все сломано.

— Сюэ Мэн, — Чу Ваньнин крепче обнял юношу, пытаясь утешить как мог.

Под влиянием водного течения белые одежды Чу Ваньнина и его длинные черные волосы закрыли бледное лицо. Все, что Мо Жань мог видеть — мягкое сияние темных глаз, скрытое за тонкой завесой длинных ресниц. Затем течение стало еще сильнее и в тусклом свете стало сложно что-то рассмотреть.

Он только слышал, как Учитель сказал:

— Не плачь, все уже случилось.

Его голос нельзя было назвать нежным, но это были самые теплые слова, что Мо Жань слышал из уст Чу Ваньнина за всю жизнь.

В тоннеле все замолчали. Каждый погрузился в собственные мысли.

Мо Жань прислонился к ледяной стене, наблюдая, как Чу Ваньнин держит Сюэ Мэна, похлопывая его по плечу. На сердце было тяжело.

Это путешествие к озеру Цзиньчэн…

Они пришли сюда полные надежд и устремлений, и каждый из них получил здесь свои раны.

Сюэ Мэн был Любимцем Небес в течение пятнадцати лет. Все верили в его блестящие перспективы и безоблачное будущее… Но в течение одного дня все рухнуло.

Отныне ему придется использовать остаток своей долгой жизни, чтобы попытаться забыть эти пятнадцать лет несравненной славы.

Когда они выбрались из Арсенала, то увидели, как Гигантская Ива медленно падает в толще воды. Наблюдать за тем, как погибает этот древний колосс, было все равно, что своими глазами увидеть гибель Солнца. Оставшиеся в живых морские жители в мгновение ока бросились бежать.

Божественный Арсенал, простоявший миллионы лет, был уничтожен в одно мгновение.

Огромное дерево с оглушительным грохотом упало на дно, вызвав огромную приливную волну. В попытке пережить шторм змеелюди старались принять свои изначальные формы. Озеро Цзиньчэн мгновенно наполнилось мерцающей чешуей рыб и драконов. Для простых смертных осталось слишком мало места.

Мо Жань крикнул:

— Нет! Теперь мы не сможем выйти!

Как только он произнес это, толстый хвост морского дракона врезался в то место, где он только что стоял. Мо Жань чудом успел увернуться.

В это мгновение перед ними появился огромный черный дракон, превосходящий всех других обитателей дна не только размером, но и сиянием отливающей золотом чешуи.

Мо Жань удивленно воскликнул:

— Ванъюэ!

Ванъюэ утверждающе рыкнул. Совершенно неожиданно для всех до этого немой дракон заговорил низким, похожим на звон колокола голосом:

— Держитесь за мою спину! Чжайсинь Лю уничтожен, крах озера Цзиньчэн неминуем. Быстрее! Я возьму вас с собой!

Хотя неизвестно, был ли этот дракон другом или врагом, выбора все равно не было, и они сделали так, как он сказал. Ванъюэ взмыл ввысь, неся четырех человек сквозь толщу бурлящих вод.

— Держитесь!

Это было единственное предупреждение, которое они получили, прежде чем древний дракон рванулся вверх, пытаясь прорваться сквозь бушующее озеро. Давление сжало так, будто на них обрушилась лавина. Толща воды, как табун из тысяч скачущих галопом лошадей, топтала их мышцы и кости. Они не могли открыть глаза и едва могли дышать, отчаянно цепляясь за спину дракона, чтобы не упасть обратно в озеро.

К тому времени, когда люди смогли разлепить веки, дракон парил над облаками, скрывающими вершину горы Сюйин. Капельки воды, стекая с похожей на тысячи зеркал чешуи дракона, преломлялись в лучах солнца, превращаясь в радугу. Ванъюэ поднял голову, и его рев сотряс землю.

Мо Жань услышал полный волнения и азарта голос Сюэ Мэна позади себя:

— Боже мой! Я лечу! Я лечу на драконе!

В конце концов, этот юноша действительно был молод и, столкнувшись с новыми ощущениями, он легко забыл свою прошлую печаль.

Ванъюэ кружил над пиком Сюйин, по мере снижения уменьшаясь в размерах, чтобы при приземлении не раздавить слишком много прибрежных растений и животных. Когда дракон сел на берег озера Цзиньчэн, он был вполовину меньше своей истинной формы. Свернувшись в клубок, он дал Мо Жаню и его спутникам лучшую возможность спуститься с его спины.

Они повернулись, чтобы посмотреть на озеро Цзиньчэн. Толстый слой льда растаял, волны вспенились и раздавили лед в мелкую крошку. Первые лучи рассвета окрасили восточное небо в чистый белый цвет, отражающийся в бурных водах озера.

Внезапно Ши Мэй крикнул:

— Посмотрите на животных в озере!

Поднявшиеся на поверхность драконы, которые дрейфовали на волнах, постепенно перестали двигаться, а затем поочередно стали рассыпаться, превращаясь в пепел. Один за другим над водой из мелкой черной пыли собирались черные камни для игры в вэйци.

Мо Жань пробормотал: