Вся курятина, в конце концов, погрузилась в кипящую воду. Чу Ваньнин закрыл крышку горшочка и обернулся, чтобы что-то сказать Мо Жаню. Вдруг со стороны выхода из пещеры послышался тихий голос.

— А-Жань, брат Ся, вы слышите меня?

Мо Жань, едва заслышав этот голос, соскочил с постели и бросился к выходу. Он постарался рассмотреть людей снаружи сквозь ветви терновника и за спиной высокомерной юйминь сразу увидел Ши Мэя. Тот был одет в простую белую одежду, его бледное лицо сохраняло печальное выражение.

Сам Мо Жань не скрывал радость:

— Ши Мэй! Ты… Почему ты здесь?

— У меня есть важные новости для вас обоих. Глава ордена уже знает о случившемся и лично прибыл в Персиковый Источник. Сейчас он ведет переговоры с юйминь. Как ты? Тебе было тяжело в эти дни?

— Все в порядке! Я могу есть, пить и тренироваться. — Мо Жань сделал паузу, прежде чем нерешительно спросить: — А что Учитель? Где он?

— Говорят, что он по прежнему в закрытой медитации и вряд ли приедет.

— А... — что-то промелькнуло в глазах Мо Жаня, прежде чем, вздохнув, он пробормотал себе под нос: — Ну и пусть… не приезжает... Тоже хорошо.

— Но приехал старейшина Сюаньцзи. Он готов поручиться за своего ученика Ся Сыни. А где младший брат Ся, уже спит?

— Нет, он тушит курицу. Младший брат, скорее иди сюда!

Чу Ваньнин отложил маленький бамбуковый веер, которым раздувал огонь под горшочком, и подошел к Мо Жаню. Когда увидел посетителей, он не выглядел удивленным, только сухо спросил:

— В чем дело?

Ши Мэй ничего не успел ответить, как юйминь пробурчала:

— Ты не выглядишь как ребенок, который хочет вернуться домой. Прибыл твой наставник, чтобы защищать тебя. Сейчас он с нашей правительницей обсуждает условия твоего освобождения.

— Мой наставник?

— Старейшина Сюаньцзи.

— О... — Чу Ваньнин внутренне успокоился и, сделав паузу, прохладно добавил: — Очень хорошо.

Стражница, поджав губы, бросила:

— Вы двое можете выйти. Все благородные господа уже собрались в Павильоне Утоляющей Жажду Росы, чтобы выслушать ваши объяснения.

Чу Ваньнин оглянулся на на печку, где кипел горшочек с рагу, и сказал:

— Я не пойду. Курица сварилась только наполовину, я не могу уйти. Мо Жань, можешь выступить за меня.

Стражница юйминь, услышав это, подумала, что этот ребенок еще такой незрелый. Его ответ показался ей признаком глупости, поэтому, желая припугнуть его еще больше, она с усмешкой сказала:

— Если не пойдешь, то потеряешь шанс защитить себя. А если все решат, что госпожу Восемнадцатую убил именно ты, могут и к смертной казни приговорить.

Но ее заявление совершенно не напугало ребенка. Вместо этого он смерил юйминь холодным взглядом, отвернулся и ушел вглубь пещеры.

Ши Мэй хотел было окликнуть его, но Мо Жань с улыбкой покачал головой:

— Не настаивай, я пойду.

— Но ведь старейшина Сюаньцзи прибыл издалека. Это неприлично, если он не поприветсвует своего наставника…

Прежде чем Мо Жань успел открыть рот, из пещеры послышался голос Чу Ваньнина:

— Старший брат Мо, пожалуйста, поприветствуй моего наставника от моего имени.

— …

Ши Мэй чувствовал себя очень неловко. Он говорил так тихо, но этот ребенок все равно услышал его. Он смущенно отвернулся и закашлялся. В это время юйминь махнула рукой, и магический терновник расступился, пропуская Мо Жаня.

В этот момент Чу Ваньнин обернулся и окликнул его:

— Старший брат.

— Младший брат, ты передумал? Хочешь пойти вместе со мной? — с улыбкой спросил Мо Жань.

Чу Ваньнин махнул рукой:

— Никуда я не пойду. Просто хотел сказать тебе: возвращайся скорее, а то суп остынет, и будет не так вкусно.

Мо Жань сначала был ошеломлен подобным заявлением, но затем улыбнулся и сказал:

— Хорошо, тогда дождись меня.

— Да.

Чу Ваньнин больше ничего не сказал. Он дождался, пока фигура Мо Жаня скроется из виду, а затем вернулся к приготовлению супа.

Павильон Утоляющей Жажду Росы находился недалеко от их тюрьмы. По дороге Ши Мэй, как будто невзначай, поинтересовался:

— А-Жань, за это время ты похоже очень сблизился с младшим братом Ся?

Мо Жань с улыбкой ответил:

— Конечно, вместе мы столько всего пережили. Ши Мэй, неужели ты ревнуешь к ребенку?

— Глупости.

— Ха-ха-ха, тебе не о чем беспокоиться. Ши Мэй, я люблю только тебя, и это никогда не изменится.

— Не болтай ерунду. Я просто чувствую, что брат Ся немного странный…

— Странный? Ммм... — чуть помедлив, Мо Жань кивнул головой. — Да, он действительно необыкновенный.

— Ты тоже это почувствовал?

— Да! — Мо Жань улыбнулся. — В таком юном возрасте его магическая сила и рассудительность сравнимы со взрослыми людьми. Кроме того, когда мы находились иллюзорном мире, там случилось кое-что, о чем я хотел бы тебе рассказать, но не было возможности. Знаешь, думаю, что он и наш наставник — дальние родственники.

Взгляд Ши Мэя стал пристальным:

— Почему ты так говоришь?

— В иллюзии мы встретили одного человека, сына правителя префектуры, который жил в Линьане двести лет назад. Его фамилия тоже Чу, и он был очень похож на Учителя. А еще у него был сын и черты его лица…

Он как раз собрался перейти к сути дела, но его перебила громкая брань. Мо Жань поднял взгляд и увидел перекошенное от гнева лицо Сюэ Мэна, который широкими шагами шел им навстречу и извергал проклятия:

— Скотина! Грязное животное! Бесстыжий сукин сын!

Автору есть что сказать:

Большой Белый Кот: — Спасибо моим подписчикам [перечень добрых патронов] за питательный раствор [для моей травы]…

Хаски: — Спасибо некоторым товарищам [перечень кулинарных ников] за то, что подкинули нам парочку золотых фугасов [это про идеи].

Корм для рыбок: — А почему Учитель все еще не раскрыл себя? Я хочу, чтобы ему вернули взрослую форму.

Мясной пирожок: — Если я сейчас верну его взрослое тело, кто вообще будет думать о развитии сюжета? Я заперла их на несколько дней в маленькой темной комнате... К счастью, он пока в скорлупе милого симпатичного мальчика. Было бы иначе, боюсь, не смогла бы удержаться и… отжарила его [Мо Жанем]... Твою ж мать! [Мать твою ж!]

Неожиданно столкнувшись с Мо Жанем, Сюэ Мэн на какое-то время остолбенел. После ареста Мо это была их первая встреча. Вспомнив, как Сюэ Мэн пошел против всех, чтобы защитить его, Мо Жань не мог сдержать широкую улыбку. Однако внезапно это только еще больше разозлило Сюэ Мэна. Лицо юноши исказила злобная гримаса. Окинув двоюродного брата презрительным взглядом с ног до головы, он процедил сквозь зубы:

— Что ты делаешь? На что смотришь? Смешно тебе! Что тут смешного?!

— Э… я просто... приветствую тебя.

— Тошнит от тебя!

Мо Жань: — …

Испугавшись, что Мо сейчас вспылит, Ши Мэй решил вмешаться и сменить тему незадавшегося разговора. После небольшой заминки, он с обезоруживающей улыбкой обратился к Сюэ Мэну:

— Молодой господин, кто вас так разозлил?

— Кто еще это мог быть? Кто это мог быть! Бесстыжий распутник! Подонок! Наглец! Моральный урод без стыда и совести!...

— Твоему белому стиху не хватает рифмы, — вклинился Мо Жань.

— А ты не лезь! Если такой крутой, срифмуй лучше!

— Я бездарен, совершенно бездарен и слишком далек от поэзии, — Мо Жань рассмеялся. — Скажи уже, кто тебя так взбесил?

— Думаю, это снова Старший брат… — Ши Мэй слегка улыбнулся.

— Как можно такую гниду называть старшим братом! Скотина! Бабник! Почему он еще сифилис[73.1] не подхватил? Блядь, да я готов отдать десять лет своей жизни, лишь бы у этого подонка нос сгнил, и он покрылся язвами с головы до ног. Этот презренный, бесстыжий ублюдок…

Сообразив, что Сюэ Мэн пошел на второй круг бесконечного потока оскорблений, Ши Мэй прервал его, ткнув куда-то за их спины: