Ветер принес слабый запах трав и утренней росы.

Мо какое-то время просто лежал, пока его сознание медленно прояснялось. Он сел, и острая боль прошила его плечо.

Странно, но его одежда была разорвана, а под ней темнело пятно засохшей крови.

Мо Жань удивленно нахмурился.

Разве он не пошел искать свой меч прошлой ночью? Он помнил только, что меч не ответил, а значит, это была подделка.

Мо Жань вздохнул, и понял, что у него нет ясных воспоминаний о событиях ночи.

Осмотревшись, юноша, наконец, обнаружил толстый гвоздь, торчащий из темного пола. Может, он напоролся на него во сне. Неужели так крепко спал, что даже не понял? Мо Жань не мог вспомнить.

Одевшись, он встал и посмотрел на кровать.

Чу Ваньнин все еще лежал в постели. Мо Жань давно уже привык быть выше всех и забирать себе все самое лучшее, а теперь ему приходится довольствоваться местом на холодном полу. Он уже начал привыкать к такому положению, но сегодня это почему-то очень злило его. Мо Жань посмотрел на тело на постели и до скрипа стиснул зубы.

— Почему я всегда сплю на полу у твоей кровати? Разве уважаемый Учитель не должен лучше заботиться о своих учениках?

Мо Жань был очень раздражен.

Он подумал о торчащем из пола гвозде, который поцарапал его, и разозлился еще сильнее.

Было раннее утро, и он не хотел больше мучить себя, поэтому просто лег на кровать, закрыл глаза и снова заснул.

Кровать была широкой и просторной, и эти двое даже не соприкасались.

Когда-то они не размыкали объятий даже во сне, но теперь, отстранившись, спали порознь, как чужие люди.

В прошлой жизни они переплетались так сильно, что кожа плотно прижималась к коже. В самые безумные дни, даже наслаждаясь этим телом целые ночи, Мо Жань не хотел уходить, продолжая сжимать его в крепких объятиях.

Но сейчас два человека, которые были так близки, просто погрузились в сон на разных краях широкой постели.

Автору есть что сказать:

Счастливого рождества, друзья! Завтра мы вместе сядем в машину времени и рванем в прошлое…

Предупреждение: 18+ В этой главе присутствует насилие, унижение, принуждение к нетрадиционному сексу, сомнительное согласие.

Когда Мо Жань снова проснулся, солнце сияло высоко на совершенно ясном небе.

Он повернулся и моргнул, увидев, что Чу Ваньнин по-прежнему спит.

Может, из-за того, что Учитель выпил Ароматную Росу Тапира или из-за того, что последние дни выдались для него нелегкими, вместо того, чтобы как обычно беспокойно ворочаться и метаться по постели, Чу Ваньнин крепко спал, отвернувшись от Мо Жаня. Распущенные длинные волосы цвета безлунной ночи свободно рассыпались по подушке.

Мо Жань вздохнул.

Раз уж учитель не собирался вставать, его ученику тоже не нужно было ничего делать. Лучше он просто будет валяться в этой удобной кровати.

Но просто лежать ему быстро наскучило, поэтому Мо Жань начал играть с волосами Чу Ваньнина.

Волосы учителя, как обычно, слегка пахли цветами и казались мягкими как дым и гладкими как вода. Эти волосы всегда были одной из тех вещей, к которым больше всего любил прикасаться Мо Жань.

Когда его пальцы проникали в этот густой туманный поток, ему казалось, что он трогает шелковые нити, и от этого ощущения, в области сердца возникало желание, похожее на щекочущий зуд.

Темный занавес над кроватью слегка покачивался от ветерка, просочившегося в открытое окно. Мо довольно сощурился. Утро наполнило его бодростью, и к тому же, эти ощущения были такими приятными и такими знакомыми, такими...

Он взял пальцами прядь волос Чу Ваньнина и принюхался.

Эти мягкие волосы разбудили в нем воспоминания из другой жизни.

Хотя после перерождения Мо Жань изо всех сил старался не думать о тех волнующих и будоражащих плоть вещах, что связывали его и Чу Ваньнина в прошлом, но почему-то этим утром ему вдруг захотелось посмаковать эти воспоминания.

От одной мысли горло пересохло, словно от жажды.

Мо Вэйюй не хотел снова прикасаться к человеку, лежавшему перед ним, но эти волосы загипнотизировали его, и, закрыв глаза, он приник губами к черному шелку, зажатому между пальцами.

Этот иссиня-черный поток...

В тот день во Дворце Ушань на Пике Сышэн его волосы были точно такими же. Эти тысячи черных нитей тогда опутали и взяли его в плен. Мо Жань вцепился в узкую талию, и его пальцы впились в нежную кожу, которая скрывала под собой тонкий слой мускулатуры. Животом он чувствовал закаменевшие мышцы пресса мужчины, и это было совсем непохоже на прикосновение к женщине.

Чу Ваньнин сидел на его бедрах и медленно двигался, снова и снова насаживаясь на его член. Судя по гримасе на бледном лице, это действо причиняло ему сильную боль. Его прямые брови сошлись над переносицей, в уголках глаз феникса сверкали невыплаканные слезы. Весь розовый от смущения и стыда, сейчас он выглядел совершенно униженным и отчаявшимся. Исполненный ненависти и нежелания, но при этом такой беспомощный и жалкий.

Наслаждающийся правом победителя Мо Жань, не скрывая злобного удовлетворения, приказал ему:

— Двигайся быстрее.

Чу Ваньнин не ответил.

— Ты такой медлительный, неужели уже выдохся?

Тогда Чу Ваньнин выказал свою непокорность. С едва различимым стоном он резко опустил тело, позволяя Мо Жаню проникнуть еще глубже. Полные ненависти глаза покраснели, слезы брызнули из глаз, но он прикусил губу и продолжил двигаться, жестоко раня себя каждым лихорадочным рывком.

Это было слишком больно.

Он двигался все быстрее, и его спина судорожно выгибалась от невыносимой муки, тело стало мокрым от ледяного пота. Но Чу Ваньнин не стонал и не просил пощады, делая все молча.

Мо Жань любовался длинными черными волосами, падающими на него, подобно чернильному водопаду. Обжигающие черные глаза ярко сияли в ночи жуткой смесью животной похоти, безумия, радости на грани экстаза и удовлетворения.

— Ох, — вдруг глухо простонал Чу Ваньнин, кажется, достигнув своего предела и больше не в силах терпеть боль. Взгляд Мо Жаня стал тяжелым. Приподнявшись, он обхватил руками скользкое от пота тело. Мужчина в его руках слегка дрожал, все еще приходя в себя после того, что ему пришлось сделать. Когда Мо Жань сел, его член вошел еще глубже, и Чу Ваньнину показалось, что его внутренности пронзили мечом.

Этот жестокий человек нежно гладил его тело, но слова его сочились отчаянной злобой и ненавистью:

— Чу Ваньнин, ты когда-нибудь думал, что однажды я буду делать это с тобой? — Мо Жань обнял его и снова двинул бедрами, отступая только для того, чтобы проникнуть еще глубже. Он притянул его так близко, что их виски соприкоснулись. Чу Ваньнин вздрогнул, когда чужой язык нежно облизнул аккуратное ухо, а потом, нежно смакуя каждое слово, Мо Жань продолжил:

— Старейшина Юйхэн, Бессмертный Бэйдоу... Ах, нет, это ведь ты теперь раздвигаешь ноги, умоляя трахнуть тебя.

Он обхватил его руками за пояс и еще сильнее вжал в свое тело, наслаждаясь смущением Чу Ваньнина и ощущением удерживающей его тесной горячей плоти. Этот мужчина возбуждал его до искрящего жара в груди, но Мо сохранял на лице безразличное выражение, чтобы еще сильнее унизить его.

— Помнишь, как ты смотрел на этого достопочтенного свысока, называя презренным? Но теперь, Чу Ваньнин, ты так отчаянно пытаешься ублажить меня, — Мо Вэйюй с силой прикусил нежную кожу на его подбородке. — Давай, опусти голову и посмотри, как ты охотно сжимаешь меня. И кто из нас теперь более презренен, мой дорогой Учитель?

Чу Ваньнин вздрогнул и закрыл глаза, не желая слушать эти грязные слова.

Это… был его первый раз…

Первый раз с человеком, которого он любил... но это было похоже на пытку.

Сейчас он предпочел бы умереть.

— Открой глаза! — ледяной приказ был выдохнут прямо в его ухо. — Снова пытаешься закрыться от меня?! Уже забыл, что жизнь Сюэ Мэна в моих руках? Ты ведь знаешь, как я поступлю, если ты не будешь послушен.