— О боги мироздания! — Радзи-ил покачал головой. — Куда катится мир. Эльфар продает эльфара! Человек спасает принцессу… Наследника трона изгоняют из страны… Как низко мы пали… — Он закрыл глаза и отвернулся.

Всю дальнейшую дорогу он хранил молчание.

Двигались по ночам, днем таясь в рощах, которых было немало на границе со степью. И на третий день, обойдя приграничные кордоны стороной, покинули пределы империи.

Степь встретила их жарким напором воздуха, дурманящим запахом горьких трав и пьянящим чувством свободы. Вдалеке, окутанные облаками, прятались верхушки снежных гор.

Фома встал рядом с повозкой. Напротив него стояли Мбрым и Жигрым.

— Вот, Жигрым, возьми этот перстень. — Фома протянул командиру отряда орков золотой перстень с монограммой на печатке. — Это знак для Грыза. Он примет тебя и твой отряд. Доведите этих эльфаров до места стоянки. Снежный эльфар покажет место. Там вас встретят. Дальше уже как знаете.

Здоровый орк кивнул и принял перстень.

— Мбрым, — Фома повернулся к орку, с которым сбежал из тюрьмы. — Вы вместе с сыном останетесь с эльфарами и дождетесь меня. Обещаю, что вы не пожалеете. — Мбрым, ни слова не говоря, кивнул. Фома посмотрел на грустную Су. Подошел и обнял ее. — Не делай глупости, — прошептал он ей на ухо. — Пообещай.

— Зачем?

— Мне будет так спокойнее, и так я скорее вернусь.

— Обещаю. — Сулейма прижалась к Фоме и, простояв так пару рисок, оттолкнула его. Отвернулась и залезла в повозку. Следом, не проронив ни слова, поднялся Радзи-ил.

Фома вскочил на лошадь, что шла вместе с ними привязанной к повозке, и, пришпорив ее, поскакал обратно. Он специально прихватил лошадь, чтобы не сильно выделяться в империи. Орк, разъезжающий на боевом быке, привлекает внимание.

Объезжая крупные поселки и города, встречающиеся на пути, он продвигался к портовому городу. Телепорты использовать не стал, полагая, что они взяты под наблюдение стражей империи. Останавливался в небольших придорожных трактирах. На одном из привалов к нему подошел купец. Спокойно уселся за стол напротив и заказал еду. Когда подавальщик отошел, прямо завел разговор.

— Меня зовут Играм Толстый, — представился он.

Фома вроде бы рассеянно, но подмечая малейшие детали, посмотрел на купца. Кожаный колет, трещавший на объемистом животе, синяя шелковая рубаха. Руки с большими ладонями, сжатыми в кулаки, лежали на столе. Гладко выбрит, грубые черты лица, упрямый подбородок. Глаза внимательные.

— Чем могу помочь, уважаемый? — поинтересовался Фома.

— Можешь, клыкастый, — грубовато, но решительно заявил купец. — Мне нужен орк в отряд охраны. Хочу тебя нанять.

— Орк? Зачем?

— Затем, что вашего брата развелось на дорогах — тьма-тьмущая. Сколотились в банды и требуют плату за проход. Раздавая свои деньги, я приеду в Грановерд нищим. А ты сможешь переговорить со своими, и нас пропустят.

— Почему вы решили, уважаемый Играм, что они меня послушают?

— Я за тобой наблюдаю уже второй день и видел, как ты прогнал двух разбойников с дороги. Ты ехал впереди нас, и мы проехали за тобой без проблем. Ну так что?

— Грановерд, значит? — задумчиво переспросил Фома.

Он тоже направлялся туда. И идея купца затеряться в его охране ему понравилась. Вероятно, что его и эльфаров ищут, а на купеческий отряд никто не станет обращать внимание. Искать будут или одиночек, или банды его соплеменников. А в том, что искать будут, он не сомневался. Машина правосудия в империи работала без сбоев. Только интенсивно искать будут в той провинции, где совершено преступление, а значит, он должен отсюда выбраться. Самым узким местом его плана был именно переход границы с другой провинцией. Миновать пункт пропуска было непросто. Патрули с магами обходили границу, и одиночный орк обязательно привлек бы к себе внимание. Он резко выделялся на фоне других орков. Маленький, стройный, худощавый, словно человек. Фома понимал, что это говорящие приметы, и не горел желанием недооценивать имперский сыск.

— Сколько вы положете мне жалованья, уважаемый? — подумав, поинтересовался он.

— А это смотря что ты будешь делать, — прищурив хитрые глаза так, что они превратились в щелки, спрятанные под буграми красных обветренных щек, отозвался купец.

Фома усмехнулся. Сквозь прорези на него внимательно смотрели глаза несомненно умного человека.

— Лучше скажите, чего вы хотите от меня. Чтобы я договаривался, сражался с бандами или уменьшил плату за проход?

— По минимуму — уменьшил плату за проход, а лучше, чтобы я вообще не платил. Хватит того, что чиновники на границах свою мзду требуют.

— Хорошо. Я согласен, а там как получится, — сказал Фома. — Дадите мне пять золотых. Если проведу караван без поборов, добавите премию еще пять золотых. — Фоме деньги были не нужны, но, если он не потребует платы, купец насторожится и заподозрит неладное.

Наниматель расплылся в довольной улыбке.

— Хорошо, клыкастый, по рукам.

На «клыкастого» Фома не обижался. Здесь, в империи, с орками не церемонились. Могли и запросто голову срубить, и на кол вдоль дороги эту самую голову насадить. И никто не будет искать виновного. Орки периодически разбойничали на дорогах. Вот как сейчас, когда их стали преследовать в приграничных городах. Конечно, Фома промолчал, что охота идет прежде всего на него самого.

Так что он поступил правильно, устроившись в караван охранником. Это Фома понял скоро. На следующий день их остановил большой отряд. Стражники принялись расспрашивать про орков и снежных эльфаров. На маленького орка в охране они не обратили внимания. Если орк в охране купца, значит, более-менее благонадежен. Чем дальше они ехали вглубь империи, тем больше становилось патрулей на дорогах, кое-где попадались головы орков, насаженные на колья, да и сами отряды орков появлялись вроде как ниоткуда. Они возникали внезапно и перегораживали дорогу. Тогда вперед выходил Фома и убеждал орков пропустить их без выкупа. Обычно стоило ему показать огненный шар в руке, и разбойники так же быстро исчезали, как и появлялись. Но один раз переговоры не заладились. Главарь отряда попался упертый. На огненный шар в руке Фомы он не обратил внимания, а просто попробовал ткнуть того копьем.

«Ну, глупые есть в любом народе», — подумал Фома и запустил фаербол в орка. Шар с оглушительным треском взорвался, испугав большой вспышкой остальных разбойников. Орк обугленным чучелом улетел в сторону, а объятый пламенем лорх заревел, прыгнул и, сделав несколько неуклюжих шагов, упал на дорогу. Остальная банда тут же рассеялась.

Подъехав к Фоме, купец задумчиво на него посмотрел.

— А ты, значит, еще и маг, — не то утверждая, не то спрашивая, проговорил он. По его голосу разобрать было непонятно. Дальше он некоторое время ехал рядом молча. — А знаешь, клыкастый, — прервал молчание купец, — ты странный орк. Маленький, щуплый. Я все думал, почему твои соплеменники тебя слушаются. А теперь понимаю, почему…

— И почему?

— Потому что ты шаман, и, вполне может быть, ты тот орк, которого разыскивает стража.

— И кого стража разыскивает? — невозмутимо поинтересовался Фома.

— Худого невысокого орка, государственного преступника, сбежавшего из тюрьмы. Других таких маленьких и худых орков я пока не встречал. Но на преступника ты не тянешь и из тюрьмы вряд ли смог бы сбежать. Тут наши чиновники что-то напутали, да и с описанием тоже не все в порядке. Написали так, чтобы этого государственного преступника не нашли. Где это видано, чтобы орк был маленьким? — Купец подстегнул свою лошадь и поехал впереди Фомы.

Фома в раздумьях посмотрел ему вслед. Странный разговор. Что хотел сказать купец? А то, что он хотел ему донести нечто важное, Фома понял. Может быть, не один купец слышал информацию о государственном преступнике, может, и другие тоже слышали? И если купец будет молчать, то другие могут выдать его страже. Может, это наниматель хотел донести до ушей Фомы? Купец был прямым человеком, говорившим просто и ясно, но тут он закрутил такие обороты, что стоило задуматься. Если предположить, что кто-то хочет его сдать, то кто из каравана? И что с этим человеком делать? Убить? Надо на привале подслушать, что говорят в обозе.