Вскоре он был у придорожного трактира, где его ждал Фома. Орк залез в одну из повозок и выглянул оттуда довольным.

— Поехали к лесу, — приказал он, усевшись на первую повозку. Крикнув «эхей!», погнал лорхов по дороге из города к небольшой роще. К вечеру туда подтянулись бывшие рабы.

— Ромс, — сидя у костра, начал говорить Фома, — я дам тебе важное задание.

Карманник, подкидывая сучья в огонь, внимательно посмотрел на орка.

— Что за задание?

— Видишь этих женщину и девочку, что ты купил?

— Ну вижу.

— Возьмешь свою повозку и отправишься с ними в ближайший портовый город — Грановерд. Там живет отец женщины. Зовут ее Ларисса. Оберегай их пуще своих глаз. У северных ворот остановишься в трактире и будешь ждать меня. Если женщина захочет пойти к отцу, проводишь ее. Если ее примут там, дашь вольную и будешь дальше оберегать. Только упаси тебя всевышний попытаться меня обмануть. Я связал наши души и найду тебя, где бы ты ни был. Но если ты все сделаешь правильно, то до конца своих дней ни в чем нуждаться не будешь.

Ромс удивленно посмотрел на Фому, потом перевел взгляд на женщину и девочку.

— Они так дороги тебе?

— Не мне, а одному очень важному человеку.

— Если так, почему сам не отвезешь их?

— Я буду с тобой откровенен, Ромс, так как ты проявил себя умным помощником, и отвечу тебе. Понимаешь, я должен освободить снежных эльфаров, и меня будут искать. Я не хочу их подставлять.

— Они что, королевской крови?

— Почти, Ромс.

— А-а-а, — протянул карманник, — за них обещана большая награда!

— В точку, Ромс.

— Не беспокойся, Шаман, я все сделаю, как ты скажешь. Но кем они мне будут?

— У тебя купчая на них. Для всех они твои рабы. Но береги их. Вот сто золотых корон. — Фома кинул увесистый мешочек к ногам Ромса. — Не воруй, по карманам не шарь. Это в прошлом.

— Да ясно, Шаман, мы с тобой теперь охотники на людей. Все сделаю, положись на старину Ромса. Я сразу понял, что ты непростой орк.

Фома кинул взгляд на человека и отвернулся.

— Ты орк с золотыми руками, — поторопился объяснить карманник.

— Все так, Ромс, — вновь кивнул Фома и прикрыл глаза. Ему предстояло о многом подумать.

Лигирийская империя. Между Муравом и Мидлехом

Ранним утром на полпути между Муравом и Мидлехом в придорожный трактир вошли трое орков. Они огляделись и, увидев десяток своих сородичей, направились к ним.

— Ты Жигрым? — спросил невысокий худощавый орк громилу с ожерельем из черепов степных ящериц на груди.

— Ну я, — ответил тот. — Что надо?

— Хочу нанять тебя и твоих ребят на одно дело.

— Надо же! — засмеялся здоровяк. — Нас хочет нанять лягушонок! А что, у этих парней язык отсох? Или они у тебя на побегушках.

— За ними долг, — спокойно ответил Фома. — За лягушонка ответишь.

— Ха-ха! Маленький орк угрожает, — беззлобно рассмеялся Жигрым. Ему было весело. Вместе с ним рассмеялись орки его отряда.

— Что ты мне можешь сделать, лягушонок? Почистить своим языком мои сапоги?

— Я дам тебе в морду.

— Да-а-а? Ты хочешь попробовать? — Орк перестал смеяться. — Давай сделаем так. Мы сейчас будем драться на кулаках. Если победишь ты, значит, сможешь нас нанять, если я, ты вылижешь мои сапоги.

— Идет, — спокойно ответил Фома, — и ты извинишься за лягушонка.

— Пусть будет по-твоему, малыш. — Орк встал и сразу стал на две головы выше Фомы и раза в два шире в плечах. — Идем на середину зала, — сказал он и скинул меховую безрукавку, обнажив бугры мускул. — Ты не бойся, лягушонок, — произнес он, — я калечить тебя не стану. Очень хочу посмотреть, как ты языком вычистишь мои сапоги.

Фома снял куртку, нагрудник и ремни с кинжалами. Заметив его снаряжение, орк немного нахмурился. Он вышел в центр зала и хрустнул пальцами, разминая суставы.

Фома подошел к нему и встал лицом к орку. Расслабленный, руки опущены, словно смирился с участью и приготовился получить взбучку. Орк шагнул к нему и хотел ухватить его рукой, но Фома неуловимо быстро отклонился, ударил кулаком орка по обратной стороне ладони костяшками пальцев.

Он остался на месте. Видимо, удар был очень болезненным, орк охнул и потер место ушиба. Вновь попытался ухватить наглого выскочку и вновь получил по руке, после чего пропустил обидный удар в нос. Из носа потекла кровь.

Жигрым провел рукой по носу, с удивлением посмотрел на кровь и прорычал:

— Ну все, лягушонок, пощады не проси.

Он ринулся на обидчика, но вновь схватил руками воздух, а два точных удара по глазам вывели его из себя. Жигрым почувствовал, как ярость накрывает его с головой, кроме того, глаза стали заплывать, мешая обзору.

Жигрым был опытным бойцом и понял, что бой пошел не по тому сценарию, как он вначале предполагал. Он хотел посмеяться и развеселить своих соплеменников, но лягушонок оказался чертовски ловким. Орк отошел на шаг и присмотрелся к противнику. Тот вновь стоял спокойно, опустив руки. Маленький, равнодушный, но только сейчас Жигрым обратил внимание на его торс и руки. Они как будто были свиты из стальных канатов. Жигрым улыбнулся и медленно сделал шаг навстречу Фоме. Потом неожиданно резко бросился вперед. Он хотел навалиться на маленького юркого орка своим телом, сбить того на пол и растоптать. Но он пробежал несколько шагов и, получив подножку, с разбега налетел на один из столов и разломал его.

Жигрыма накрыло бешенство! Он вскочил и в ярости повернулся. И тут же получил обидный удар в нос. Потом в скулу. И, сам не понимая, как это произошло, вновь полетел на обломки стола, на этот раз — спиной. Мыча, встал на четвереньки, и, обливаясь кровью, зверем посмотрел сквозь щели опухших глаз на маленького орка. Затем, не вставая, кинулся тому в ноги.

Фома ждал этого момента, подпрыгнул и опустился орку на спину. Теперь он был в роли всадника. А Жигрым стал вертеться на месте, как необъезженный лорх. Он мычал, рычал, топал коленями, вертелся на месте, пытаясь скинуть Фому со своей спины. Наконец после нескольких неудачных попыток к нему вернулась способность думать. Он упал на спину, желая раздавить наглеца, но вместо этого получил сильный удар ногой по голове. Он услышал хруст, рот его наполнился кровью, он сплюнул, тряся головой, и выплюнул клык.

Потерять клык в бою… Для орка это было поражением. Это было позором. Он, шатаясь, встал на четвереньки и прохрипел:

— Убей меня… Я не переживу позора.

— Переживешь, — услышал он в ответ. — Потерпеть поражение от ученика Худжгарха — это не позор, это наука.

В зале смолкли крики. Такое заявление услышать из уст маленького орка не ожидал никто. Фома подошел к Жигрыму, наложил руки, и — о чудо! — лицо орка, сине-фиолетовое, опухшее, стало принимать нормальные черты.

Жигрым поднялся.

— Я не ослышался? — спросил он. — Ты назвал себя учеником Худжгарха?

— Да. Я был вместе с десятником Грызом, когда Худжгарх захватил нас и перенес в страну, где живут маленькие люди и летают огромные птицы.

Соврать орку не позволяли честь и традиции. За любое слово, которое вызывало сомнение у его соплеменников, он должен был ответить.

Ответ был всегда однообразным. Тот, кто сомневался, должен был сказать это, а ответчик — вызвать недоверчивого слушателя на поединок. Жизнь и суровые испытания сделали орков сдержанными на слова.

— Расскажи! — не столько потребовал, сколько попросил Жигрым. Он уже окончательно пришел в себя, и только отсутствие клыка и размазанные следы крови на морде говорили о недавнем поединке.

Фома уселся за стол и начал рассказ:

— Я был учеником шамана в племени сивучей. С десятком Грыза отправился убить лесного эльфара по приказу верховного шамана племени. Вот тогда мы и встретили Худжгарха…

— А как он выглядел? — не удержался один из орков.

— Дух мщения принимает разные обличья, он может быть орком, может быть демоном, может быть человеком, но в гневе он огромный исполин с тремя головами и шестью руками. Он поднимается над степью и летит. Из центральной головы из глаз у него выползают змеи. Страшен он тогда и лют к врагам. Он шел впереди нас, когда мы сражались с муйага. А потом разгромили сивучей.