Это не муйага. Это проклятые отступники. Походный вождь, понимая, что смерть скоро придет за ним, решил продать свою жизнь подороже. Перед ним промелькнул молодой орк, совсем, юный. Он исчез в круговерти схватки и вновь появился рядом, срубив одним ударом воина из его охранного десятка. Рабаны крикнул:

— Эй, молокосос, сразись со мной, если ты мужчина!

Молодой орк оглянулся и, размахнувшись, ловко сразил возникшего перед ним еще одного противника. Развернулся к нему и, ударив пятками быка, заставил того сделать скачок вбок. Он очутился рядом с Рабаны. Тот подумал — славный боец перед ним и, забрав жизнь такого, он получит благословение отца. Юноша спокойно поднял меч и опустил его на голову Рабаны. Тот живо прикрылся щитом, готовясь нанести удар топором сбоку по ноге воина, но топор выпал из его руки. Последнее, что Рабаны увидел, это как треснул его щит, затем пришла мгновенная боль, и жизнь отлетела от него. Его тело с разрубленной до плеч головой упало под ноги лорха.

На поле битвы мычали быки, оставшиеся без всадников. Окровавленные трупы орков усеяли небольшой участок между тремя холмами. Весь авангард был вырезан подчистую. Грыз принимал доклады командиров. Убитых не было, были раненые. Амулеты щитов, сделанные для них Худжгархом, хорошо показали себя в этой схватке. Дух его воинов воспарил, а вера в командира и их кумира поднялась на недосягаемую высоту. Опьяневшие от победы и запаха крови, они ликовали и кричали в религиозном экстазе:

— Худжгарх! Худжгарх!

Планета Сивилла. Предгорья Снежных гор.

Заходящее светило окутало верхушки гор последними ласковыми лучами. Далекие снежные вершины ненадолго порозовели. Тени удлинились, и повеял прохладный ветерок. Костер, разожженный в яме, давал немного света и тепла. Ганга, укрывшись теплым шерстяным пледом, не мигая смотрела на пляшущие языки пламени. Ее одолевали тяжелые мысли, которые она гнала прочь. Она то мысленно звала своего суженого, то ругала его за непоседливость. Вечно с ним происходят разные истории, в которые он попадает, влекомый своим непонятным ей характером. Он такой разный. То словно мальчишка, беззаботно живущий и раздражающий своей глупостью, то умудренный жизнью старец, от нотаций которого ноют зубы. В такие моменты она про себя обзывала его занудой, и ей хотелось треснуть его по голове. Но больше всего ее бесила его способность привлекать неприятности. Они слетались к нему, как пчелы на цветок. Она чувствовала, что мальчишка жив, но, где он бродит, понять не могла. Нить, связывающая их, утончалась и разорвалась, но не так, когда привязанный погибает, а как-то странно, по-другому, словно он был очень-очень далеко…

У костра сидел Фома в обнимку с Сулеймой. Девочка всегда, когда орк был рядом, тесно прижималась к нему. Гради-ил тихо разговаривал с молодым эльфаром, спасенным из плена. Радзи-ил, так звали молодого эльфара. Судьба мальчика была полна странностей и непостижимых поворотов. Родившийся в семье великого князя, он по его прихоти был лишен всего и выслан за пределы княжества. Попав в рабство, выжил и нашел свою любовь в лице худой и совсем непривлекательной девочки-человечки, рабыни. У нее от него будет ребенок. Обо всем этом Ганга думала, не вникая в суть разговора эльфаров. Она только услышала последние слова Гради-ила:

— Надо искать твоего отца, Радзи-ил.

Ганга удивленно посмотрела на разведчика и спросила:

— Зачем?

— Ганга, отец этого юноши — муж несостоявшейся княгини моего народа. Ему, как и Радзи-илу, грозит опасность. Будучи отлученным от своего дома, он стал отщепенцем и объектом нападений врагов. Его нужно найти и дать ему укрытие.

— Гради-ил, — Ганга сурово посмотрела на снежного эльфара, — ты, как и Ирридар, решил притащить нам одни неприятности. Мало того что мы приютили мальчишку, за которым идет охота, ты еще хочешь найти его отца и дать ему убежище! Объясни мне, для чего все это?

— Ганга, я забочусь о благополучии вашего дома. Если в него войдет еще один высокородный, статус дома Ирридара вырастет. Поверь мне, милорд бы поступил точно так же.

— Ну, в этом я не сомневаюсь, он всегда подбирает сирот и обездоленных. Как он еще собак бездомных к нам не притащил, вот это мне удивительно. Но то он. Что у него в голове, сам Творец не разберет. А ты-то муж опытный и бывалый, тебе зачем эти проблемы?

— Наоборот, Ганга, — спокойно ответил Гради-ил, — я хочу, чтобы в будущем у нас было меньше этих самых проблем.

Ганга недоверчиво покачала головой.

— И что ты собираешься делать?

— Отправим Фому и Радзи-ила в империю. Там они найдут отца Радзи-ила и переправят его к вам в поместье.

— Как у тебя все просто…

— Я с Фомочкой пойду! — живо перебила ее Сулейма.

Ганга кинула на девушку укоризненный взгляд.

— И ты туда же, Су. Как знаете, — махнула она рукой и, замолчав, снова уставилась на огонь костра.

Гради-ил ободряюще улыбнулся Радзи-илу:

— Все будет в порядке, мальчик. За девочку не беспокойся. За ней присмотрят. Фома, ты поведешь этих бывших рабов в Лигирийскую империю. Лорхов и кибиток хватит на всех. Там переправишь их в Вангор, наймешь охрану и хорошо им заплатишь. Я дам сопроводительное письмо нашей милашке дворфе. Ганга, напиши Лианоре, пусть примет новых подданных и окажет милость девочке.

— Хорошо, — кивнула Ганга. — Пусть будет по-твоему.

— Фома, — Гради-ил снова стал давать указания орку, — телепортом для поездки в столицу не пользуйся, садитесь на корабль и на нем отправляйтесь вниз до Ракьявика. А там наймете или купите экипаж и уже по суше доберетесь до столицы. Вот деньги. — Он положил перед Фомой мешочек. — Здесь сто золотых илиров. А это драгоценные камни на сумму около тысячи золотых корон, — сказал эльфар, кладя перед Фомой мешочек поменьше. — Поменяешь на золото в случае нужды. В столице ищите отца Радзи-ила. Но в посольство Снежного княжества не ходите. Будьте осторожны. Возможно, его ищут враги. Понял?

Фома кивнул.

— Вот и хорошо. Утром собирайтесь и в путь. Отправь людей из бывших рабов, пусть пригонят сюда повозки и лорхов, что остались в стойбище муйага. — Гради-ил ободряюще улыбнулся. — Мы дождемся милорда и сообщим ему наше решение.

Ганга услышала последние слова разведчика и фыркнула:

— Наше решение! Это твое решение, Гради-ил.

— Но ты его не стала оспаривать, — парировал эльфар.

Орчанка отвела глаза и промолчала. А что она могла сказать?

Умом она понимала, что он прав и ее жених поступил бы точно так же, но ее сердце женщины было против всяких авантюр. Ей хотелось семейного покоя, детей и… И еще много чего, что сейчас ей кажется недостижимым.

Утром караван из восьми повозок в сопровождении трех всадников на лорхах тронулся в путь.

«Пройдет три круга, и они достигнут границ империи, еще седмица, и они прибудут в столицу», — провожая взглядом отъезжающих, прикинул Гради-ил.

Путешествие по степи не сулило неожиданностей. Этот уголок не посещали племена орков, а разъезды пограничной стражи лигирийцев больше, чем на полдня, в степь не уходили. Да и зачем, если уже больше столетия здесь была мирная и спокойная жизнь. Орочьи набеги молодых волчат проходили в ста лигах отсюда, на перекрестке трех государств — Великого Леса, империи и Вангора, — поэтому Фома ехал на своем лорхе подремывая. Правда, пребывать в безмятежности ему мешала беспокойная Су.

— Фома, а когда доберемся до империи, мы куда поедем?

— К морю.

— А это далеко от границы?

— Ближайший порт Карьяк в двадцати пяти лигах от приграничного городка Мурав, куда мы следуем.

— А почему нельзя телепортом, так ведь быстрее? — не унималась Су.

Фома покосился на невесту. Из повозки выглянула мать девочки, еще молодая, но уже сильно увядшая, с морщинистым лицом и огрубевшими руками.

— Какая милая и любознательная госпожа! — умилилась женщина и вместо Фомы ответила: — За отцом Радзи-ила тоже охотятся, госпожа, и телепорты, скорее всего, находятся под наблюдением. Мальчик хорошо известен у себя на родине, и его могут узнать. Поэтому следует обходить такие места. Лучше всего прибыть в империю инкогнито. Мальчика можно выдать за больного слугу, пусть лежит в повозке. Вы, Фома, охранник этой госпожи, она путешествует. Только ей нужно хорошее платье, иначе не поверят.