– Грыз, это переодетые шаманы.

Ну кого еще мог привлечь Рок в качестве своих пророков, не косноязычных же простых пастухов. Я мстительно улыбнулся. Мы одержим сейчас победу в философском споре. Зароним сомнение в том, что через них говорит Отец, и воспользуемся нелюбовью воинов, граничащей с презрением, к слабакам.

– Грыз, обвини их в ложных чудесах, – подсказал я. – Скажи, все, что они показывают, это простые шаманские штучки.

– Не знаю, как ты расценил это, – ответил Грыз, – но я вижу, что вы все шаманы, а не воины. И чудеса, что вы тут показываете, простые шаманские штучки. – Он рассмеялся. – Верно, братья?

Услышав про шаманов, орки удивленно уставились на пришлых.

– Точно, шаманы! – воскликнул кто-то, и новый хор криков заполнил лагерь:

– Верно говоришь, Грыз! Шаман, он и есть шаман. Грибов объелись или обкурились дурман-травы. – Гогот перекрыл последнюю фразу.

– У нас не шаманские штучки! – стараясь, чтобы его услышали, прокричал, видимо, заводила или старший среди жрецов Рока. Он создал взмахом руки что-то наподобие голема. – Вот видите, нам силу даровал Отец!

Рядом с чужаками стояло непонятно что. Словно джинн из лампы Аладдина. Человеческое лицо с козлиной бородой. Торс с мускулами Арнольда Шварценеггера, а ниже пояса тело было объято пламенем.

– Вызванное существо из другой реальности, – предупредила меня Шиза. – Очень опасно. Кроме того, оно поддерживается через энерговод кем-то очень сильным.

Я проследил за големом, от которого шла яркая ниточка к шаману, подсоединился к ней через малышей и направил благодать к своему граду на горе. Я почувствовал, как на меня ухнула и потекла вверх странная сила.

– Я тоже так могу! – рассмеялся Грыз и бабахнул по созданию шамана молнией.

Я, расстроенный тем, что он поспешил и не дал воспользоваться дармовой благодатью подольше, вышел в боевой режим и перерезал канал связи шамана и голема. Тот, получив заряд, крякнул, словно хватанул стопку спирта, и, не получая подпитки энергии, развеялся. Шаманы открыв рот с удивлением смотрели на место, где стояло их чудовище. Впервые с того времени, как они попали в лагерь отступников, они потерпели поражение. А Грыз, пользуясь их замешательством, перешел в наступление.

– Я скажу вам так, сыны Отца! – Он привлек внимание гомонящих орков и, когда те затихли, весомо продолжил: – Это не наша битва. Мы сильны в поле, с топором и копьем. Эта битва за нас, битва нашего господина и его врагов. Мы должны два круга воздавать ему молитвы и просить его победить всех врагов его, а после этого я вновь встречусь с чужаками, и мы посмотрим, кто из нас отступник. Отец сынов степи определит победителей. Я все сказал. – Грыз легко спрыгнул с возвышения и двинулся на стену орков.

Те стали расходиться, пропуская его. Ему вслед смотрели шаманы. В их взглядах я уловил неуверенность. Очень хорошо, удовлетворенно подумал я. Грыз заронил сомнение в их души, значит, и благодать они будут получать с перерывами. А это их ослабит. Я выиграл два дня и мог подготовиться к схватке. Для этого мне нужен был план. И где я мог все хорошо обдумать? Конечно же вы угадали. Это место называется Высокий град на горе.

На горе вовсю шла стройка. Ею руководили архитектор, прораб и старший мастер. Конечно же архитектором был Рострум-созидатель. Он в каком-то невообразимом костюме и колпаке носился по стройке с планом в руке. Прораб – мессир, в фартуке и сапогах, словно масон, солидно ходил по стенам и давал редкие указания, а старший мастер, который и так был мастером, с молотком в руках гонял таджиков. Вернее, духов, что с энтузиазмом первых комсомольцев строили Комсомольск-на-Амуре. А здесь возводили даже не знаю как назвать. Может, Новый Иерушалаим? Или Новую Москву? Или Новые Васюки? Я зациклился на названиях, а строители перестали строить, выстроились в три ряда и запели. Напротив встал Рострум и стал дирижировать. Видно было, что магистр в своей стихии. Теперь на нем была мантия волшебника, расшитая золотом и серебром, усыпанная каменьями, искусно вставленными каждый на свое место. Его одеяние празднично сверкало и искрилось в свете вечно незаходящего солнца. Он выглядел как… Как Люцифер! – пришло мне в голову сравнение, и я с долей испуга посмотрел на Рострума Великолепного. Тот с религиозным экстазом, самозабвенно дирижировал и подпевал.

Ну, по крайней мере, все заняты делом, подумал я и уселся в свое кресло. Не буду им мешать.

Итак, что мы имеем. Рок пошел в идеологическую атаку. Умный дядька, сразу начал с главного. Зачем сражаться и уничтожать орков в братоубийственной войне? Так и последователей лишиться можно. Убери у народа идеологию, и он превратится в стадо баранов. Не будет скреп, объединяющих людей. Не будет высоких целей и стремлений. Исчезнут лидеры, направляющие народ. Каждый начнет делать то, что посчитает важным, не считаясь с остальными. Начнется расслоение общества. И слои будут иметь каждый свою философию. Каждый будет искать свою пользу и набивать мошну. Можно будет убивать, грабить и подкупать. Ведь можно все. Те, кто смог больше украсть, будут плевать сверху своего положения на неудачников и проникать во власть. Будут протаскивать законы, укрепляющие их положение. Будет как описано в стихотворении: ловчилы, пролезшие к власти, обманули тех, у кого палата ума, обещали всем райские кущи, а одарили кучей… того самого. Вот что бывает, когда народ лишают идеологии. Ему можно будет внушить любую мысль. Одному, что сосед его враг, потому что он пастух и ест левой рукой. Настоящие орки едят правой. А гаржик вообще сволочь, он грабит простых орков, и когда-нибудь они сожрут этого гада. Оседлые племена это ненастоящие орки. Это кляты орколяки. Это вороги, потому что носят не кожаные одежды, а стеганые ватники. И вообще, они не разделяют ценностей кочевых племен. Не едят своих пленников, не бунтуют, не свергают своих вождей, а значит, рабы, не ведающие, что такое настоящая свобода. От картины, представшей перед моим мысленным взором, меня передернуло.

Что же нужно предпринять на данный момент? Наверное, правильным будет показать моим последователям, что их кумир не ложный бог.

– А кто? – насмешливо спросила Шиза.

– Кто-кто? – проворчал я. – Конь в пальто. С этим мне предстоит еще разобраться. Вопрос архисложный и важный. А мой помощник и ангел-хранитель мышей не ловит.

– Чего? Каких мышей я должна ловить? И зачем?

– Затем, что мне нужна подсказка, помощь, можно сказать, а ты молчишь, как кот, перед которым ходят мыши и жрут хозяйскую крупу.

– А-а, в этом смысле, – протянула Шиза. – Могу дать совет.

– Говори, душа моя, – приободрился я, ожидая откровения от симбионта.

– Тебе нужна идея.

Я помолчал, переваривая слова Шизы, а затем язвительно произнес:

– Ух ты! Как славно помогла! У тебя папа был не чукча?

– Я не знаю своего отца. А почему ты спросил?

– Да потому, что у нас есть анекдоты про чукчей. Это такой народ на севере. Умный, однако.

– Как интересно, расскажи.

– Да пожалуйста. Едет по тундре чукча на оленях. Смотрит, вездеход стоит и геолог в моторе ковыряется. Чукча остановился, с интересом посмотрел на геолога и говорит: «Сломался, однако!» Геолог сокрушенно отвечает: «Сломался, Ванька». – «Дай бутылку водки, совет дам». Геолог только засмеялся: «За бутылку я и сам кучу советов дам». – «Как знаешь!» – пожал плечами чукча и уехал. На другой день возвращается. Геолог продолжает ремонтировать мотор. «Не сделал, однако!» – «Нет», – отвечает геолог. «Давай бутылку, совет дам». Геологу надоело возиться с мотором. Достал из вездехода бутылку и отдал чукче. «Давно бы так», – обрадовался чукча. «Ты что хотел посоветовать-то?» – спрашивает геолог. «Так новый трактор нужен, однако».

Шиза задумалась. Это я понял по своим ощущениям. И еще почувствовал, что не дошло.

– А в чем прикол? Совет верный, – осторожно сказала Шиза.

– Совет верный, – согласился я. – Только где в тундре взять новый трактор? Кругом на сотни километров один мох и снег. Прикол в этом.