Вейс прошел к столу, сел и углубился в чтение.

Вейс тяжелым взглядом уткнулся в бумагу. Из сообщения Демона было понятно, что произошла утечка информации. Где? Еще предстояло разобраться. Но, скорее всего, в ССО. За агентом прибыли чужие, но он вырвался и захватил кого-то в качестве свидетелей. Посланный за ним корабль ССО, по мнению Демона, уничтожен.

Группа межратора повысила ставки, размышлял Вейс. Они должны были понимать, что командование Сил специальных операций не прощает таких вещей. Значит, надеялись на то, что их операция удастся, а следы будут скрыты.

Он положил лист в уничтожитель, дождался, когда бумага расщепится на атомы, и поднялся из-за стола. У него оставалось очень мало времени. Агента, внедренного его противниками в ССО, скоро уничтожат сами хозяева, чтобы скрыть следы. Уничтожат сразу, как только поймут, что операция провалилась. Он вышел и быстро направился к себе в офис. Встретив удивленный взгляд секретарши, улыбнулся.

– Дела, Рина, дела. Вызови ко мне командира взвода силовой поддержки. Скажи, что срочно. И передай команду пилотам, чтобы подготовили мой уиндер к полету. – Он зашел к себе и плотно прикрыл дверь.

Сивилла. Степь

Иногда моя жена Люся заедала меня своей сварливостью. Типа у замполита жена в шубке ходит, а она в старом пальто. Мог бы посуду за собой помыть. Вон Костя, сосед, жене даже сережки золотые купил и с базы продукты возит. Жена его Машка хвалилась. Вот председатель райисполкома… Короче, когда она начинала проедать мне мозг, что я не умею жить и все в таком духе, я не выдерживал и, зверея, посылал ее по матушке. Люська принималась реветь, обзывала меня солдафоном и другими разными нехорошими словами, забирала Вовку и уходила отдохнуть к маме. Неделю они с Маргаритой Павловной перемывали мне косточки, а я заезжал на рынок, покупал кусок мяса, крутил на мясорубке фарш и делал котлеты. Жарил картошку, доставал запотевшую бутылочку беленькой и звал соседа Костю. У меня был праздник.

Причем котлеты я любил, а они меня нет. Вот вы когда-нибудь подмечали такую странность? Когда стоишь над котлетами, они не готовятся, а стоит отойти, как тут же подгорают.

Вот и у меня здесь точно так же, как с котлетами, получается. Пока я дома – надо же, я начал считать планету своим домом! – ничего страшного не происходит, но стоило мне отойти от Сивиллы, как стало подгорать.

Когда я вернулся с Грызом и бойцами в лагерь свидетелей Худжгарха, то столкнулся с тем, что здесь запахло жареным с явным дымком паленого.

По лагерю бродили какие-то странные типы, которые называли себя посланниками Отца всех орков. Эти новоявленные служители культа моего главного конкурента гневно обличали моих орков в том, что те стали отступниками, отвернулись от лица Отца и поверили лжебогу. Они обвиняли Грыза в обмане. И главное, что им никто ничего сделать не мог, проповедники были неуязвимы. Сами они никого не убивали, а требовали покаяться и отступиться от заблуждения. И скоро за ними стала ходить целая толпа. Эти пришлые громко вопрошали:

– Где ваш Худжгарх? Пусть явит свою силу, если он настоящий бог. Пусть померится с нами силой.

Грыз, увидев новых проповедников в своем лагере, попытался было решить вопрос с пришельцами кардинально. Отрубить пришлым жрецам головы и проверить на них свой новый меч. Но я вовремя заметил нить, ведущую к их ауре, и остановил его. Я понял, что это обидевшийся Рок начал идеологическую обработку моей паствы. Хитро придумал его божественность. Смутить умы моих последователей и лишить Высокий град на горе благодати. Я оценил изящество его диверсии.

– Подожди, Грыз. Никому головы рубить не надо. Видишь, они никого не убивают. И нам не надо. Время у нас есть. Выйди к народу и скажи им, чтобы попросили Худжгарха явить им свою силу. Пусть просят два дня.

Грыз согласно кивнул и спокойной походкой направился к центру лагеря. За ним шел его отряд. Не заметить появление вождя было невозможно. Я стал распространять ауру страха по лагерю, не жалея энергии. Орки, прошедшие с ним путь битв и побед, радостно загомонили и поспешили за ним. Грыз шел как ледокол среди льдин, уверенно раздвигая толпу и слушая крики своих сторонников:

– Вождь! Смотри, что творится! У нас чужаки! Они явили силу! Яви нам Худжгарха! Пусть сразится с чужаками!

Крики и шум смешались в невообразимый гвалт. Кто-то радовался, кто-то обвинял его, кто-то просил явить чудо.

– Будет вам чудо, – пробормотал я. – Только надо подумать, как переиграть Рока на его поле.

А Грыз тем временем подошел к знамени Худжгарха и, забравшись на рукотворный холм, молча и спокойно оглядывал шумящую толпу. Дождавшись, когда она успокоится и замолчит, взирая со страхом и надеждой на своего вождя, заговорил:

– Воины Худжгарха! Что же вы, как лорхи без пастуха, разбредаетесь в разные стороны? Кто смущает вас и ваши умы? Кто клевещет на вас, обвиняя в обмане и непослушании воле Отца? Не те ли, кто проповедовал вам ложь у ставки великого хана и, когда были разоблачены, бежали, поджавши хвост. Вы уже однажды поверили демонам. Хотите поверить им и сейчас. – Он сурово оглядел присмиревших орков. – Разве вы не видели духа мщения в своих рядах? Какое еще чудо нужно вам? Или вы превратились в женщин и сердца ваши наполнились страхом? Тогда вам не место здесь. Вам место у козопасов.

Грыз бил по самому больному – гордости орков, обвиняя их в трусости.

Вперед вышел один из пришлых.

– Мы говорим от имени Отца нашего, а от имени кого говоришь ты, вождь заблудших?

– Я не знаю, от имени кого ты говоришь, чужак, а мое слово подкреплено свершившейся волей Отца. Все орки с рождения знают, что побеждают только те, кому Отец дарует победу. Мы прошли свой путь с победами. Так, братья? – обратился к собравшимся Грыз.

Из толпы послышались робкие крики:

– Так, Грыз!

– Так и было! Верно говоришь! – уже смелее и громче стали слышны голоса орков, вспомнивших свой победный путь к этому стойбищу.

Грыз удовлетворенно кивнул.

– Так, братья. А какой путь прошли вы, чужаки? Кого вы победили на своем пути? – И насмешливо спросил: – Кувшин хмельного гайрата?

В толпе раздались смешки, вскоре они переросли в хохот. Орки как дети радовались шутке своего вождя и начинали вновь верить ему.

– Пусть ваш Худжгарх покажет свою силу! – зло выкрикнул один из чужих орков, выйдя вперед. От них отступили свидетели, и они стояли отдельно небольшой кучкой.

– А Худжгарх, чужак, уже показал свою силу. В бою. Мы все видели его славу, и он сражался вместе с нами. Так, братья? – снова громогласно вопросил Грыз.

Я стоял в сторонке, наблюдая за тем, как будут развиваться события. Грыз, как старый большевик-ленинец, перехватил инициативу и повел массы если не к светлому будущему, то, по крайней мере, к тому результату, который ему был нужен.

– Так! – еще громче заорала толпа. Орки воодушевились воспоминаниями о своих победах. Это была та струнка, которую сумел нащупать и тронуть в сердце каждого их предводитель. Его спокойствие и уверенность передались оркам, наполняя воинов радостью и верой, гоня прочь смятение из их душ.

Чужие проповедники поняли, что проигрывают в словесном споре. Все, что говорил Грыз, было чистой правдой. Свидетели Худжгарха разбили войска племен муйага и сивучей. Они видели своего духа мщения в своих рядах. Он сражался вместе с ними. Это было сродни боевому братству, что было верхом всех ценностей у воинов.

– Это все ложные чудеса! – воздел руки один из чужаков.

Я пригляделся и понял, что все они шаманы. Кто-то толстый как бурдюк, кто-то худой как жердь. И через амулет подсказал Грызу: