– Демоны, что ли? – так же шепотом спросил дракон и покосился горящим огнем глазом на Мардаибу. Та даже перестала дышать.

– Не знаю. Только в этот день они солят рыбу, надевают на нее шубу и едят с морковкой. Во как! – закончила девушка.

– Ну рыбу и шубу, положим, я тоже могу слопать, да хоть сейчас. Ничего в этом странного нет. Но как мороз может ходить на рогах? – Дракон присмотрелся к демонице. – Это же неудобно, вниз головой. – Неожиданно он всполошился: – Ладно, я пойду, малыш меня зовет.

Дальше Мардаиба вдруг увидела себя рогатой коровой, она стояла в стойле. От испуга демоница попыталась закричать, но смогла только произнести протяжное:

– Му-у-у.

Подошел хозяин и похлопал ее по шее.

– Щас мы тебя полечим, коровка, – сказал он, – если не убьем, то вылечим.

Ей стало очень страшно, и она снова попыталась замычать, но не смогла. Хозяин достал большие щипцы. Щелкнул ими и ухватил ее за вымя. Боль накрыла Мардаибу от кончиков копыт до самых рогов, но она не могла мычать и плакать, ее тело ей не подчинялось, она могла только просить эту боль, чтобы та наконец оставила ее.

Потом хозяин взял факел и поднес к ране на вымени.

– Поддай жарку! – сказал он, и она, не в силах выносить боль, провалилась в беспамятство.

Утром она проснулась раньше хозяина. Юноша еще спал, и одеяло сползло с него. Спал он полностью раздетый, без нижнего белья, положив руки под голову. Густые темные волосы разметались по подушке. Его широкая грудь мерно вздымалась при каждом вдохе. Сон юноши был крепкий и спокойный. Рабэ быстро оделась. Аккуратно заправила кровать и села на краешек стула ждать пробуждения хозяина. Она вспомнила странный сон, но как-то смутно, обрывками: большая ящерица, вернее, дракон… слова о чьей-то смерти в яйце… селедка, которую почему-то одевали в шубу. Все остальное смазывалось образом коровы и терялось в памяти.

Неожиданно воспоминания прошедшего дня хлынули в нее и захлестнули горьким чувством: она стала рабой хумана. Связи с прежним господином Мардаиба не ощущала, как ни старалась она воззвать к нему, повелитель не отвечал. Он покинул меня, проглотив комок в горле, подумала демоница, ее накрывали теперь совсем другие чувства, непонятные, с которыми она была бессильна бороться. Она должна быть преданной новому хозяину и служить ему. При этом разум отказывался в это верить, и у нее стали проявляться признаки истерики. Но долго предаваться скорби Рабэ по своей природе не могла. Чтобы как-то справиться с раздвоенностью, она стала вспоминать свой сон.

Интересно, что это за смерть и в каком яйце? Несмотря на то что Мардаиба была в человеческом теле, ее натура и все ее существо оставались неизменными – демоническими. Подумав, что это может быть сон провидческий и послан прежним господином для того, чтобы она смогла освободиться, Мардаиба осторожно встала и на цыпочках, чтобы не создавать шума, приблизилась к спящему, немного поколебалась, а потом потянула одеяло. Хозяин завозился, и Рабэ быстро отдернула руку. Сердце ее бешено застучало в груди, и она испугалась, что новый хозяин услышит этот стук. Но любопытство и желание обрести свободу взяло верх, и она снова потянула одеяло в сторону. Даже наклонилась, чтобы получше рассмотреть, что же у него там такое, сделанное из стали.

Она боялась хозяина, боялась так, как никогда и никого не боялась. Она верила, что он выполнит свое обещание и прикует ее у нужника. Поэтому ее нервы были натянуты как струна, но жилка авантюризма, что есть в каждом демоне, не давала ей отступить. Ей казалось, что она увидит там что-то важное, что ей поможет выйти из этого рабства, и это придавало ей смелости. Она действовала так медленно и осторожно и была так сосредоточенна, что даже вспотела. И когда казалось, что вот сейчас она увидит это и поймет что-то важное, как гром среди ясного неба прозвучало:

– Ам!

Ее накрыл ужас. Демоница упала на пол и истошно закричала. Она даже вернулась в свое истинное обличье демона и, сидя на полу, упираясь ногами и отталкиваясь от деревянных половиц, поползла прочь, к двери.

– И что ты там хотела увидеть? – смеясь, спросил парень.

Мардаиба не смогла ответить неправду и тихо прошептала:

– Смерть в яйце.

Новая коляска Борта не тряслась и не скрипела на каждой кочке. Пара коней весело тянула упряжку, и мы довольно быстро ехали по торговому тракту. Сзади находился сундук с посудой, а передо мной сидела бледная Рабэ. Я же мрачно размышлял о том, как быстро порой и самым непостижимым образом слухи распространяются по вселенной. Глядя на однообразный пейзаж – дорога, снегом занесенные поля, – я барабанил пальцами по подлокотнику мягкого сиденья и вспоминал сегодняшнее утро.

На крик демоницы примчался Борт, его не смогла остановить запертая дверь, от мощного удара она распахнулась, слетела с петель и врезала Мардаибе по рогам. Оглушенная, она упала под тяжестью двери. Борт наступил на упавшую дверь и, дико вращая глазами, огляделся.

– С вами все в порядке, босс? – спросил он, играя своим молотом.

– Со мной, Кувалда, все в порядке, но вот с тем, кто лежит под дверью, которую ты выбил, наверное, нет.

Я смотрел на ноги Рабэ, торчащие из-под двери, и они слабо шевелились. Борт поднял створку и обалдело замер. Вслед за дверью потянулась голова демоницы, ее рога глубоко вошли в деревянное полотно. Глаза были прикрыты, а дышит она или не дышит, мне не было видно. Борт резким движением выдернул дверь и отбросил створку в сторону. Поднял молот и размахнулся.

– Стой! – приказал я и добавил властности в голос.

Кувалда замер с занесенным молотом.

– Что? – спросил он.

Больше скрывать не было смысла, и я ответил:

– Вот, поймал демоницу и сделал ее служанкой, поэтому убивать ее не надо.

– Ваша милость, вас могут сжечь на костре Искореняющие, – тихо проговорил здоровяк, опуская свой страшный молот.

– А ты никому не говори.

– Я-то не скажу, но и вы, босс, будьте поосторожнее.

– Постараюсь, Борт, – с небольшим сомнением в голосе ответил я.

Подошел к лежащей Мардаибе и запустил малое исцеление, потом влил ей в рот несколько капель эликсира. Вскоре она пришла в себя и на глазах изумленного Борта превратилась в человеческую девушку. Эликсир подействовал на нее благотворно. Она поднялась и уселась на стул.

– Выйди, Борт, нам с дамой надо поговорить, – приказал я, и Кувалда охотно покинул комнату.

Я смотрел на Рабэ и прокручивал в уме варианты того, как надо поступить с демоницей. Самым разумным было ее убить. Вытянуть энергию жизни и забыть о ней навсегда, но что-то мне не давало поступить именно так.

– Давай по порядку, – не приняв никакого решения, сказал я. В общем-то убить ее я могу в любой момент. Пусть только даст повод. О чем я ей и поведал.

Девушка сжалась в комок и затравленно посмотрела на меня.

– Господин, я буду послушна.

– Поверить демону – это отрубить себе руку. Так что считай, что я тебе не поверил и предупредил. Что ты делала среди эльфаров?

– Мой господин направил меня к лесным эльфарам в их священную рощу. – Рабэ замолчала, с удивлением понимая, что она говорит запретное и при этом ее не настигла кара повелителя. – Он заключил союз с домом Колючей Розы, вот вместе с их воинами и иномирцем мы ждали невесту орков, – уже свободнее и без запинки продолжила она.

– Зачем?

– В рощу прорвался отряд орков, и один из шаманов показал на допросе, что их отправила туда орчанка. Нам нужно было ее захватить и доставить в службу безопасности гвардии князя.

– Кирсану-ола? – переспросил я.

– Нет, гвардейцам.

– Понятно. Как ты маскировалась у эльфаров? И почему тебя не вычислили жрецы?

– Под дриаду маскировалась. А роща видит только ауру и реагирует на нее, мы же, демоны изменений, можем менять и ауры.

– Зачем вас только Творец сотворил такими? – Это были размышления вслух, но Рабэ ответила и на этот вопрос:

– Мир постоянно находится в движении, меняется, развивается, мы перестраиваем под него основу, чтобы эти изменения воплотились. Такова воля Творца.