– М-да, – произнес я и подумал, что эту формулу решения я тоже знаю. Есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы. Только при этом оставалась нерешенной другая проблема. Интерес эльфаров к Ганге.

– Шиза, а можно, например, собрать эту кляксу и пересадить ее в лорха?

– Я уже думала над этим и скажу, что можно.

Я обрадованно потер руки.

– Но нам это ничего не даст, – погасила мою радость Шиза. – Получится мост: лорх – демоница – чужой. Умрут оба. Ее нельзя полностью вытащить из ауры, я уже создала модель и проверила эту версию.

Я сразу сник. Опять облом.

– Но вот другая модель показала неоднозначные результаты, – продолжила Шиза.

– Что за модель? – насторожился я.

– Можно попробовать использовать кибуцьера, запустить в демоницу духа, и их духовные сущности станут плотно взаимодействовать, ауры пересекутся и даже могут объединиться, правда, у духов она слабее и скоро ее поглотит аура носителя. Я только не знаю, как отделить потом духа от твоей рабыни вместе с кляксой.

Я дернулся и больно ударился ногой, в следующий момент у меня наступило прозрение, как у Ньютона, только у того инструментом была голова, на которую упало яблоко, а у меня голень. Это спрятавшийся дракон забыл о своих обязанностях предотвращать травмы, а, может быть, и коварная месть с его стороны. Но в итоге это послужило на пользу.

– Вылезай, редиска, – позвал его я, морщась и поглаживая ногу. – Разговор есть.

Осторожно и как-то смутно проявился образ дракона.

– Это ты мне?

– Тебе, зеленобрюхий. План, значит, такой. Мне нужен кибуцьер. Мы его подсаживаем к демонице, и ты собираешь эту кляксу в одну точку. Потом осторожно перемещаешь ее в ауру духа, а самому духу даешь команду улететь по нити, связанной с этой кляксой, и пусть живет в том, к кому прилетит. Как тебе мой план? – Я был собой доволен.

Но неожиданно эта морда каким-то образом скрутила когти на крыльях и показала мне дулю. Я опешил. Это что, бунт? В ответ он отправил мне короткое сообщение:

– Могу дать лорха, даже трех.

Некоторое время я пребывал в недоуменном молчании, эта всеядная скотина, проявив несговорчивость, меня отбрила, нарушая стройную картину моего гениального замысла.

– Лорха, значит, – повторил я за ним вслух. И несколько минут переваривал предложение Лиана. Наконец ничего не придумав, спросил другого симбионта: – Шиза, что скажешь?

Та неуверенно проговорила:

– Можно попробовать.

– Вот как с вами работать? – не выдержал я тяжести постигшей меня несправедливости. – Я пустил вас в свой дом. Можно сказать, мы стали одним целым, а вы с этим гадким драконом все норовите вставить мне палки в колеса. Где ваша помощь, бездельники?

– Я сейчас покажу, – спокойно ответила Шиза. – У тебя какой свой внутренний резерв был? Тридцать пять энеронов? А теперь посмотри.

Я заглянул в себя и удивленно завис. Сто двадцать энеронов! Потом что-то в сознании щелкнуло, и вновь появилось: сто двадцать энеронов. Потом опять произошло переключение, и я увидел мои прежние тридцать пять.

– И что это значит? – подозрительно спросил я.

– Это значит, что мы обработали твои два пустынных слоя и превратили их в сады, они добавили к жаргонитам еще двести сорок энеронов. По своим запасам ты архимаг. Но по мозгам… землянин.

– Но-но, прошу без оскорблений. Сама-то ты кто без меня? Просто семечка, и даже без мозгов. А тот вообще конь с телом дракона.

Я увидел двух своих симбионтов. Девушка с каштановыми волосами, в короткой маечке, открывающей пупок, и такой же легкомысленной юбочке сильно выше колена. Она сложила руки на груди. Рядом сидел дракон, обхватив хвостом свои лапы, и оба укоризненно смотрели на меня.

– Ладно, простите, исправлюсь. – Мне стало стыдно за свою вспышку. Я всмотрелся в девушку лет шестнадцати, чертовски привлекательную, с длинными загорелыми ногами, и выдал комплимент: – А ты ничего так стала. Только почему босиком?

У девушки полезли глаза на лоб.

– Он что, нас видит? – повернулась она к дракону.

Тот открыл пасть и издал трубное:

– О-хо-хо.

Она ударила дракона по крылу кулачком:

– Скотина крылатая, я же не нарядилась, – и опрометью бросилась прочь. Юбка взметнулась, показав на миг крепкий зад и ниточки трусиков, очень напоминающих эмблему «мерседеса», и девушка исчезла под хохот дракона. Вдалеке раздался ее крик: – Я тебе, ящерица с крыльями, еще припомню!

Все, теперь мне снова одному придется решать проблемы. Я тоскливо посмотрел на Рабэ. Мне пришла в голову предательская мысль. Может, и в самом деле придушить ее, как Дездемону. Но потом я отринул ее как недостойную.

– Давай, Лиан, подселяй лорха к демону. – Червячок сомнения при этом грыз меня, как плодожорка поедает яблоко, прогрызая извилистые проходы в моей уверенности. Но потом, отмахнувшись, я решил, что ничего страшного. Она рогата, и лорх с рогами. Сроднятся.

Я видел, как энергетическая субстанция втянулась в спящую и она тревожно завозилась. Теперь надо было ее обездвижить, и я снова применил станер.

– Говори правду, – прошептал я ей на ухо, и тут же стала собираться черная клякса, буквально в мгновение ока. Я вышел на ускорение, и время замерло. – Щас мы тебя полечим, коровка, если не убьем, то вылечим. – Я погладил девушку по голове. – Давай, зеленый змий, окружай врага. – Это я тоже произнес шепотом, подсознательно боясь, что клякса услышит и сбежит.

Из моей ауры вытянулись щупальца, окружили черное образование, которое сжималось и превращалось в точку. Аура лорха еще была видна, и я мысленным усилием перетянул точку в ауру животного, при этом аура стала быстро таять, несмотря на то что я был в боевом режиме.

– Поддай энергии быку, – попросил я, – иначе не успеем отделить эту заразу, она обратно вернется.

Лиан создал канал с духом быка, и его аура порозовела.

– Пора, – подсказал он мне, и я, выдернув дух животного из демоницы, отпустил его.

Дух лорха мелькнул и исчез. Я облегченно вздохнул, как хирург, у которого получилось заштопать сложную рану.

Аура демоницы налилась краснотой и тут же преобразовалась в небесно-голубую – человеческую. Рабэ снова свободно задышала.

Ей снился странный сон. Дракон и девушка сидели и разговаривали. Она никогда не видела драконов, но почему-то знала, что это именно дракон, и никто другой. Они говорили про нее.

– Кибуцьера этому экспериментатору я не дам, обойдется быком. И вообще, за ним нужен глаз да глаз, я в прошлый раз чуть не лопнул от энергии. Он хватает что увидит, а потом думает. Хорошо, что не дурак и думает быстро. Но почему сначала не подумать?

Девушка погладила дракона по крыльям и успокоила его:

– Он живет не умом, вернее, не совсем умом, часто он действует по озарению и никогда еще не ошибался. Я вот не понимаю, почему он вцепился в нее. – Она кивнула в сторону Мардаибы.

Демоница оглянулась и увидела, что находится в каком-то саду. Она сидит на скамье, и ее и эту странную парочку разделяет дорожка, посыпанная красным песком. За ее спиной никого не было.

– Вот и я предлагал ему отрубить ей голову. – Дракон пожевал мощными челюстями. – А он мне выбор дал: или жри эту гадость, или… – Он замолчал. Потом воровато огляделся и прошептал: – Я его начинаю бояться. Ты знаешь, что этот непоседа в следующий раз придумает?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Вот и я не знаю, – вздохнул дракон.

Они помолчали.

– Но с ним бывает весело, – проговорил дракон и раскатисто засмеялся. – Это же надо такое сказать: моя смерть в яйце! – И он снова захохотал.

Но девушка его смех не поддержала.

– А ты уверен, что это шутка?

Дракон озадаченно посмотрел на нее и спросил:

– Как это?

Мардаиба странным образом понимала, что говорят о ее новом хозяине, и, внимательно прислушиваясь, затаилась.

А девушка, понизив голос до шепота, сказала:

– Мальчик из такого мира, где бродят живые растения. У них зимой раз в год в сакральный день оживает мороз и становится дедом, он оживляет вьюгу и зовет ее Снегурочкой. Потом они до вечера разносят детям подарки и уже под вечер оба возвращаются на рогах.