Пожилое существо посмотрело на нее хмуро и крикнул что-то непонятное. Голос у него более грубый и хриплый, волосы темные с проседью и длинные, запутанные с мелкими бусинами и цветными нитями между прядками. Девятая смотрела на него и не понимала, что ее ждало. Удивилась, когда крикливому существу кто-то тихо ответил из шалаша. Кивнув, пожилое существо подошло к ней и указал на вход в шалаш, скорее всего предлагая ей добровольно зайти во внутрь.

Замечательно.

Борясь с тошнотой, на дрожащих ногах она встала и неуверенно пошла в сторону шалаша. Оглянулась, нахмурилась, когда заметила недовольных существ со скрещенными на груди руками. Вздохнула и, пригнувшись, заползла в шалаш. Замерла, когда увидела сидящее на шкуре пожилое существо с седыми, тонкими волосами, свисающими на плечи. Существо старое с обвисшей кожей и морщинами, бесцветными от прожитых лет глазами, укутанное в плотную ткань с причудливыми узорами.

Девятая стояла, сгорбившись и чуть присев, потому что, выпрямившись, упиралась бы макушкой в потолок. Потоптавшись, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом старика, все же села на пол. В шалаше места мало: несколько лежанок низкий столик, на котором стояли глиняные чашки с тарелками.

− Ты видящая.

От неожиданности она вздрогнула и испуганно посмотрела на старика. Голос у того тихий, но слова понятные, хоть и чувствовалась небольшая неуверенность и шепелявость.

Смотрела на него настороженно. Медленно кивнула. Отрицать очевидное не было смысла. Все всегда понимали ее принадлежность к видящем по внешности. Сестры говорили, что забирали от родителей Девятую спешно ведь те уже собирались продать ребенка работорговцам. О родителях она почти не помнила, как и о имени, которое ей дали при рождении.

Девятая склонила голову, с интересом рассматривая существо. Заметила острые, тонкие кончики ушей, торчащие из-под седых волос. Никогда прежде она таких существ не видела и в книгах про них не читала. Может, просто не помнила. Но то, что они не говорили на языке континента понятно сразу, у этого же существа речь понятая и почти без ошибок, словно он давно не говорил.

− Что делает видящая здесь? В этих местах уже много лет не было людей.

Как ответить на этот вопрос? Девятая смотрела на старика и не знала точного ответа на этот вопрос. Врать не хотелось, но не знала, стоило ли говорить правду. Смотрела на прозрачные глаза и дернула плечом, немного расслабляясь. Был ли смысл врать? Девятая уже здесь, если ей причинят боль, значит была просто глупа.

− Я Девятая сестра южного храма. Я видела голубые деревья с хрустальными листьями и руку, что к ним тянулась. Будущее. Плачущий лес. Я не смогла проигнорировать видение, − сказала она и замолчала. Сжала руки в кулаки, не желая вновь раззадоривать заснувшую боль. − Мы с сестрой отправились в путешествие. Около пяти лет назад пересекли границу и… Сестра умерла. В этот лес я вошла одна, но так и не смогла его пересечь.

Девятая кривилась и, если честно, не хотела об этом вспоминать. Мысли о сестре и одиночестве, проведенном в лесу, до сих пор причиняли боль. Она была рада, что старик не утешал ее и вообще ничего не говорил. Казалось, он что-то обдумывал. Пальцы у него очень тонкие, словно лапки насекомых.

− Знал я видящих, когда границы еще не было. Тяжелую ношу вы несете. Видеть будущее большая ответственность и опасность, мои подруги страдали от этого, − со слабой улыбкой сказал старик. Только после этого Девятая поняла, настолько тот стар. – Ты долго плутала по лесу и сильно напугала нашего сына, − он неожиданно хрипло рассмеялся. – Да ты же о нас не знаешь. Трусливые людишки, прикрываясь Богом, уничтожили все упоминания о нас, а ведь когда-то эльфы и люди жили мирно.

− У нас есть несколько книг на древнем языке, но их читала Первая сестра.

Раньше Девятая не задумывалась о том, что ей читали. Сейчас ей было стыдно за свое незнание. Однако старый эльф не злился, лишь улыбался грустно.

− Раньше мы говорили на одном языке. Был, конечно, эльфийский, но люди его не понимали. Но, когда нас выгнали из дома и подвергли гонениям, мы затаились здесь. Солог подарил нам лес и новый дом. Я единственный, кто знает человеческую речь, хоть она изменилась.

Девятая кивнула. Она понимала, о чем говорил старый эльф, но иногда в его речи появлялись незнакомые слова. Говорил не совсем понятно, но Девятая не обращала на это внимание – у них появилось понимание и это самое главное. Не стоило исключать тот факт, что она соскучилась по общению, потому что разговоры с животными обычно ни к чему не приводили. Животные и птицы вообще плохие собеседники.

− Мне нужно в Плачущий лес, − тихо сказала она и посмотрела на глиняную посуду, стоящую на столике. – Я через многое прошла и многое потеряла, чтобы попасть туда. Прошу, помогите мне.

Старик смотрел на нее внимательно и молчал. Девятая испугалась было, что он откажет, но тот улыбнулся.

− Молодость. Все куда-то спешат и не хотят насладиться моментом.

Девятая едва сдержалась и не нагрубила. Он не мог так просто такое говорить. Она провела многие годы, скитаясь по лесу. Еще дольше не чувствовала себя в безопасности, потому что порой им не хватало денег. В этом ужасном путешествии Девятая потеряла сестру, искаженное болью лицо которой до сих пор снилось ей в кошмарах. Она никуда не торопилась. Ей просто хотелось достигнуть цели и узнать, ради чего?!

Ничего из этого она не высказала. Пригладила грязные, короткие волосы и прижала к себе сумку с вещами.

− Останься здесь на ночь, а утром один из наших сыновей отведет тебя к выходу из леса.

Она посмотрела на старика с острыми ушами и медленно кивнула. Один день можно потерпеть, да и про эльфов узнать больше хотелось.

Алкоголь горчил на языке и оседал жаром и полнотой в желудке. В голове приятная пустота, глаза чуть прикрыты от небольшой сонливости. От пива Герда всегда хмелела и хотела спать. Еще чувствовала жгучую обиду, которую изливала женщине, сидящей напротив.

− Слабые идиоты! – зло сказала Герда и опустила деревянную кружку с громким стуком на стол. К счастью, кружка была наполовину пустой, поэтому ничего не расплескалось.

Женщина напротив нее покачала головой, отпивая из своей кружки. На самом деле Герда не могла вспомнить ее имя, но видела несколько раз до этого. Такую высокую, тощую женщину с огромной родинкой на щеке и короткими седыми волосами сложно забыть. Владелец гильдии эту женщину любил и много раз на собраниях выделял, как одну из самых плодовитых. На ее фоне Герда до сих пор выглядела удручающе, плелась в конце и не вылетела только потому, что выполняла задания, от которых многие отказывались.

Некоторые за глаза называли Герду падальщицей. Она выполняла самые грязные и мелкие задания, от которых гордые и дорогие наемники воротили нос. Убивала, травила и распространяла травы, которые не допускались к продаже. Бывало и такое, что Герде платили за устранение трупов, закапывание тел и их расчленение. Герда убиралась за другими наемниками или людьми, которые поддавались эмоциям и ей хорошо платили.

Но говорили по-прежнему плохо. Не воспринимали всерьез, подшучивали и издевались. Герда злилась.

Злилась она и от того, что все усилия были потрачены в пустую!

− Не заводись, конфетка. Ты просишь невозможного, − с легкой насмешкой в голосе ответила женщина. Герда посмотрела на нее исподлобья и сжала плотно челюсть.

Сдержала крик ярости, помня один из последних разговоров с главой. Тот вновь пригрозил ее выгнать за излишнюю эмоциональность. Грозился он постоянно, но в этот раз все оказалось серьезнее. К главе пришел один из заказчиков, который долго жаловался на Герду. Она так и не поняла, что тому не понравилось, но крик главы помнила до сих пор и опасалась за свое место. У нее нет достаточно денег для съема комнаты ни на один день, ведь все они уходили на оплату наемником.

− Они получают за это деньги. Они просят за это баснословные суммы! – недовольно отозвалась Герда, повышая голос. Резко замолчала, поджимая губы, понимая, что криками привлекала много внимания. Выдохнула сквозь зубы и зашипела яростно, опираясь локтями на стол. – Слухи о ее силе сильно преувеличены. Эта женщина жалкая трусиха, которая ничего из себя не представляет. Они просто ленивые, раз не могут убить ее и ищут оправдания.