Говорил он спокойно, смотрел на Алькора внимательно. Вереск не отговаривал, нет, но просил подождать. Это могло быть слишком рискованно и в случае провала простым порицанием они не отделаются. Многие тихо говорили о том, что директор ненавидел, точнее боялся древней магии. Первобытная, дикая и необузданная, ее покорить могли не все. Для древних ритуалов требовалась большая концентрация и запас сил, чтобы контролировать, направлять и выдерживать потоки.

Некоторые маги сейчас даже после простого заклинания уставали. Вереск видел, как некоторые его одноклассники падали в обморок, оживляя растение. Его запасов хватало на пять кустов или одно большое дерево. В этом вопросе Алькор был намного сильнее.

Магия живой материи, по мнению Вереска, была сложнее. Вырастить что-то намного сложнее, чем разрушить.

Алькор вздохнул и откинулся на стену.

− Я думал, что в академии будет веселее. А нам только и рассказывают, как чувствовать потоки, слышать магию. Учат цепляться за нее, договариваться. Это же бессмысленно, дорогой! Мы маги по рождению. Как они могут не чувствовать потоки, это же так естественно! Как дышать.

Вереск едва не рассмеялся. Алькор редко жаловался, но сейчас кривился, конючил и вел себя как настоящий ребенок. Забавно. Приятно. Вереск ценил те моменты, когда друг снимал маску и открывался ему, обнажал эмоции и настоящие мысли.

− Это для тебя естественно, а остальные не понимают. Они чувствую потоки, но не могут ими управлять, а это самое главное. Они даже коснуться его не могут. К тому же многие дети из верующих семей, где любые разговоры о магии пресекаются.

− Всегда знал, что они слабаки, − фыркнул Алькор. Не сказать, что Вереск был с ним не согласен. Многие его одноклассники до сих пор не понимали, как управлять потоками. – Но дорогой, если я найду место, ты со мной?

Вопрос был глупым. Вереск пойдет за Алькором в любом случае, прыгнет в озеро, уверенный, что у друга есть план. Даже если впереди ничего не будет, даже если их возненавидит весь мир – Вереск последует за Алькором.

− Только после экзамена, − спустя время ответил он и прикрыл глаза. – Я все же хочу попасть в класс учителя Инулы. Так что после я буду в твоем распоряжении.

Алькор неожиданно рассмеялся.

− Ты уже принадлежишь мне. Но я подожду, дорогой. Если об этом просишь ты, то я подожду.

Улыбнувшись, Вереск закрыл глаза. Тепло. Хорошо. Он был благодарен другу за небольшую отсрочку и возможность попасть в класс учителя Инулы. Вереск был силен. Он видел своих одноклассников и понимал, что его любовь к природе и родство с ней играло лишь на руку. Благодаря этому лучше чувствовал потоки, наматывал их на пальцы и впитывал. Для него не было проблемой видеть их, потому что Вереск хорошо знал историю.

Вереск был лучше своих одноклассников, но не показывал этого. В отличие от Алькора, который заявил о себе сразу и показывал свои способности, Вереск осторожничал. Был тихоней, про которого учителя ничего не могли сказать. Однако гордость и амбиции у него были. Чего бы ему не стоило, он попадет в класс учителя Инулы, станет самым молодым его учеником и получит доступ к секретным знаниям. Если ритуал они проведут сейчас, то у Вереска не останется сил.

Еле сдерживая злость, он медленно дышал. Пытался успокоиться и не натворить глупостей. Хмуро смотрел на пустую доску, сжимал руки в кулаки под столом. Не смотрел на учителя Инулу.

Письменная часть экзамены была завершена уже давно. Кроме него в кабинете сидело еще около десяти смельчаков. Большая часть из них, более старшего возраста, выглядели самодовольными. Однако раздражали Вереска не сколько самодовольные ученики, которые были уверены в своем успехе, сколько сам учитель Инула, который въедливо проверял каждый лист и делал пометки. Вереск видел, как в каждом листе появлялись размашистые приписки и кляксы.

Он уверен – учитель Инула будет вредным и упрямым. Наверняка никого он не хотел брать, но желающие набирались, и директор напирал. Напирать будет и Вереск. От своего он не отступиться, сколько бы времени для победы не прошло. Но Вереску не хотелось бы тратить время впустую.

К этому экзамену Вереск подготовился основательно. Несколько дней после уроков сразу уходил в библиотеку, а оттуда в комнату. Иногда забирал с собой учебники и читал ночами, чем злил Алькора. Тот, в конце концов не выдерживал, вырывал книгу из рук, чудом не уничтожая ее, и ложился рядом. Рядом с Алькором почему-то становилось спокойно, его клонило в сон и кошмары не мучали.

Учитель Инула специально тянул время. Вереск уверен в этом. Наверняка он уже все проверил, но все равно тянул, заставлял их волноваться и переживать. Поэтому Вереск отвлекался и пытался сохранить холодный рассудок.

Если все будет так, как в прошлый раз, то вскоре учителю Инуле это надоест и он объявит результаты письменного теста. После этого, принизив их и потоптавшись на чужом самолюбии, отсеет половину. Останутся лишь те, кто не допустил ни одной ошибки. Потом, по рассказам учеников, был устный экзамен, на котором отсеялось еще больше и в конце концов, оставшиеся ученики, проваливали практическую часть.

Тот экзамен, проведенный в середине осени, никто не прошел. Ученики ходили грустные, а учитель Инула важно задирал нос и клялся, что больше подобной тратой времени заниматься не будет. Однако ученики взбунтовались, директор настоял, и учитель Инула сидел, хмурился и едва не скрипел зубами.

− Это отвратительно, − грозно сказал он и отбросил исчерканные листы. Посмотрел на них карими глазами, навыкате. Пузатый, низкий и с большими руками, он тяжело встал из-за стола и посмотрел на них, как на грязь. – И вы хотите попасть ко мне в класс? Даже на элементарные вопросы ответить не можете! Так, лишь трое из вас написали без ошибок. Эти трое остаются, остальные идите и не позорьтесь.

Говорил он эмоционально и грозно, с большой долей сарказма. Грубо, на самом деле, и многим это не нравилось. Многие из учеников встали со своих мест, из-за чего стулья со скрипом проехались по полу. Вереск не встал, наблюдая за остальными. Склочный учитель Инула ненавидел, когда что-то делали без его разрешения, нарушали дисциплину. Вереск это знал, поэтому сидел. В своей работе он был уверен, потому что выучил все, что можно было.

Вереск оказался прав. Как только ученики подняли листы с пола, учитель Инула разразился длинной тирадой. Ему не понравилось самоволие учеников, их невежество и глупость. Выгнал он их быстро. В классе осталось три человека и Вереск из них оказался самым младшим.

Учитель Инула посмотрел на него сурово. Сел обратно за стол, переплетя толстые, короткие пальцы. Начался настоящий ад, которым так пугали его в приюте. Учитель Инула задавал вопросы каждому, потом дополнительные и придирался к каждому слову. Через несколько минут они начали заикаться, спустя еще время думали долго и говорили тихо, чтобы их не расслышали. Даже Вереск взмок от волнения и взвешивал каждое слово. Отвечал правильно, но на дополнительных вопросах говорил медленнее и рассуждал дольше, что учителю Инуле не нравилось.

Пытка длилась долго. Вереск за это время устал и был сильно раздражен. От того, чтобы встать и уйти его останавливало лишь то, что хотелось дойти до конца. Он обязан оказаться в классе. Обязан получить новые знания, которых в книгах нет. Это поможет не только ему, но и Алькору, который все больше увлекался древней магией.

− Все замолчите. Мне стыдно от вашего низкого уровня знаний. Кошмар. Я не раз говорил директору, что принимать в академию стоит на основе знаний, а не способностей, − раздраженно сказал учитель Инула и закрыл лицо руками. Будто ему действительно было стыдно. Не сказать, что Вереск был с ним согласен. Слушая остальных, он понимал, что не настолько глупы были претенденты. Самонадеянные, но далеко не глупые.

После причитаний, учитель Инула выгнал еще одного ученика. К счастью, Вереск остался. Ему бы хотелось отдохнуть или выпить воды, но учитель Инула не дал. Он вышел из-за стола и встал, пристально смотря на них. Не просто внимательно, а даже немного раздраженно.