− Ты кто? – спросил он. Одежда у девушки выглядела более опрятной и аккуратной: платье из тонкой ткани с длинными, пышными рукавами, приталенное и мелкими, вышитыми из цветных ниток цветы. Волосы не растрепаны, а аккуратно убраны в пучок на затылке.

Приятная, опрятная и симпатичная – она совсем не похожа на кабаниху и ее мужа. Вопрос о том, что она здесь делала вставал острее.

− Они забрали меня из дома, − недовольно ответила девушка и покосилась на кабаниху. Скривилась от боли и вновь посмотрела на него. – Не добровольно, как вы можете заметить.

− Неправда!

Ара посмотрел на кабаниху, которая выглядела оскорбленной. Еще более уязвленной, чем раньше, когда выслушивала обвинения в том, что они обманным путем забирали у семей монахинь деньги. Не обратив на это внимание, Ара посмотрел на девушку и подошел к ней.

Достал меч из ножен и разрезал веревку. Протянул руку, помогая ей встать. Да, фигура у нее красивая и родинки были не только на шее и ключицах, но и на запястье, на большом пальце. Это даже мило.

Он дернулся и сделал несколько шагов в сторону, смотря себе под ноги. Между досок росло небольшое деревце, пока еще тонкий ствол с ветками и молодыми листьями. Никогда раньше Ара не видел, чтобы из пола росли деревья. Внимание привлекло и испуганный писк. Ара поднял голову и посмотрел на бледного, перепуганного мальчишку.

Оу.

− Ривз, бери мальчишку и пошли отсюда. А этого, − Ара кивнул на позеленевшего мальчика, который зарыдал с удвоенной силой. – Нужно отдать его в церковь – мальчишка маг. Те либо выбьют из него магию, либо…

Договаривать он не стал, но и так было понятно. Церковь магов не любила и считала исчадьями ада. Охота на магов не велась так активно, как раньше, но их отлавливали, силой выбивали магию, а если не получалось – наказывали или предавали огню. Сына кабанихи ждало что-то плохое – пытки или быстрая смерть.

Не обращая внимание на крики и истерический плач мальчишки, который упирался, топал ногами и пытался применить магию, Ара вышел из дома. Не оборачивался – знал, что Ривз держал мальчишку и корзину крепко. Девушка же немного хромала, но упрямо шла за Арой.

Икающего мальчишку они отдали рыцарям, которые сразу же направились в церковь. Ара же посмотрел на девушку.

− Ты где живешь? Я провожу тебя и проконтролирую, чтобы тебе не причинили вред, − сказал Ара и улыбнулся обворожительно. Да, девушка была в его вкусе и, пока они здесь, он бы не прочь с ней развлечься.

Девушка посмотрела на него в ответ, улыбнулась смущенно и указала пальцем в дома, находящиеся по правую сторону от них. Махнув Ривзу, который на удивление даже не попытался остановить его, Ара пошел вслед за девушкой. Он удивленно смотрел на уходящего Ривза и задавался вопросом – что с ним случилось? Обычно друг постоянно ворчал, отгонял женщин и потом устраивал ему долгий разговор, большую часть которого Ара прослушивал.

От размышлений о странности происходящего его отвлекла теплая ладонь. Ара остановился и посмотрел на маленькую ладонь, лежащую на его предплечье. Улыбка у нее приятная и немного смущенная, но чуть надломленная из-за раны.

− Спасибо, что помог мне. Не уверена, что все закончилось хорошо, если б ты не пришел, − сказала она и приподнялась на носочках. Быстро поцеловала его в щеку и отошла, улыбаясь. – Меня зовут Далия, запомни это имя, Ара Маккей.

Катарина вышла на улицу и прикрыла глаза от палящего солнца. Выдохнула недовольно и спустилась на дорожку, отходя от двери в сторону, чтобы не загораживать проход. День обещал быть жарким, поэтому горничная отдала ей платье из тонкой ткани в несколько слоев с кружевами, вышивкой на подоле и тугим корсетом. Неглубокое декольте с сияющими кристаллами, пышные рукава и цвет у ткани приятный − светло-зеленый. Волосы Катарина попросила убрать в высокую прическу, которую закололи острыми шпильками, а взволнованная Миель отдала ей соломенную шляпу с атласными лентами, которые завязывались под подбородком.

Выглядела она сегодня великолепно. Катарина знала это, кружась перед зеркалом и убеждалась, когда на нее смотрели. Со стороны, наверное, выглядела как фея из легенд. Улыбнулась горделиво, вспоминая, как смотрел на нее жених, выбранный братом.

Она скривилась, вспоминая встречу. В аристократических кругах Катарина считалась старой. Ей уже исполнилось двадцать лет и обычно в этом возрасте молодые аристократки уже несколько лет находились в политическом браке и воспитывали не первого наследника. Сестренка Галатея в этом возрасте уже родила Матильду и не так давно родила долгожданного наследника, в честь которого в Вермелло был устроен грандиозный праздник.

На тех немногих чаепитиях, которые Катарина посещала по договоренности с братом, на нее смотрели косо. Все они уже замужние дамы или только прошедшие дебют девушки. Катарину считали за глаза неполноценной, некоторые негодовали в голос. Однако она говорила всем одно и то же с грустной улыбкой: «Болезненная сестренка требовала ухода. Да и любимый воевал сейчас на острове». Люди верили и отступали на время.

Однако долго она бы не могла всех обманывать. Да и брат напирал. Поначалу он не трогал ее и писал письмо редко, но когда семья няни подняла панику, и все поняли, что она никуда не поехала… После похорон, на которые Катарина не приехала, прикрывшись плохим самочувствием, брат приехал к ним. Миель тогда побледнела и смотрела всегда себе под ноги, тетушка из комнаты вышла и выглядела даже нормально.

Брат тогда был зол и кричал на нее за закрытыми дверями. Размахивал руками и даже дал ей звонкую пощечину, когда Катарина сказала, что сердце ее уже принадлежало другому. Наговорил брат тогда много плохого и обидного, ушел из комнаты, когда она дышала с трудом из-за икоты и соплей. Плакала Катарина долго, с трудом выпила успокаивающий настой, который не помог. Успокоилась она лишь благодаря Миель, которая гладила ее по голове и тихо напевала колыбельную.

Как оказалось, брат не уехал.

В особняке Миель он провел около четырех дней. За эти дни они много ругались, кричали друг на друга и расходились по комнатам, чтобы потом вновь при встрече доказывать свою точку зрения. Катарина понимала, что брат ее никогда не любил и не считал за семью, но не решал проблему кардинально, за что она была благодарна.

Пока брат был в особняке, все находились в напряжении. Когда он уехал, все выдохнули, а у Катарины на руках был подписанный контракт. Брат дал ей свободу с условием, что она выйдет замуж за нужного человека. Торопить он ее был не намерен и представлял выбор.

Она поправила рукав платья и посмотрела по сторонам.

− Госпожа, − из-за угла вышла горничная в простеньком платье и небольшой шляпке на голове. Она склонила голову, дожидаясь дальнейших указаний.

Миель дала ей хорошую горничную – молодую, симпатичную и не говорливую. Она выполняла приказы безукоризненно, улыбалась вежливо и выслушивала ее ворчание. Да, Катарине она нравилась, даже сейчас не спрашивала, как прошла встреча с женихом, лишь уточняла, когда они поедут обратно.

Катарина вздохнула, размышляя, что лучше делать. Скривилась от ноющей головной боли и помассировала виски. Посмотрела по сторонам, понимая, что люди проходили оживленные и кроме разговоров слышна музыка.

Жарко, воздух сухой, из-за чего голова болела сильнее и наверняка на коже появится загар. Все это Катарина понимала, как и то, что лучше вернуться сейчас, но не хотела.

− Сегодня какой-то праздник? – спросила она, равнодушно смотря на проходящую мимо пару. Зависти, как раньше не было, лишь злость на то, что эта девица сейчас счастливо улыбалась, держала мужа за руку и гладила огромный живот.

Страшная. Уродливая. Наверняка муж с ней только из жалости.

− Сегодня в Ксоуре ярмарка, госпожа.

Катарина задумчиво посмотрела на горничную, потом на людей и кивнула сама себе.

− Сначала погуляем. Брат ведь не так давно прислал деньги, − задумчиво протянула Катарина и усмехнулась. – Нужно купить себе новые украшения и ткани. Может, Миель что-нибудь возьму.